Лиса Элис

Задыхаясь, я крикнула: «Шутка
Все, что было. Уйдешь, я умру».
Улыбнулся спокойно и жутко
И сказал мне: «Не стой на ветру».

Стихотворения и поэмы

Анна Ахматова

Серебряным веком русской культуры принято считать приблизительно первые два десятилетия XX века. Но, думается, Серебряный век – явление более глубокое, выходящее за границы этого хронологического нагромождения. Серебряному веку свойственно ощущение праздника и катастрофы, предчувствия трагедии. Но не только – предчувствие. Серебро века плавилось в плавильнях великих потрясений, постигших страну. Участники Серебряного века пронесли свою творческую избранность через революцию, репрессии, войны,...

«Я знаю, что здесь происходит, когда меня нет, но если я хоть раз обнаружу этому доказательства, ваш дом свиданий закроется на бесконечное проветривание». Именно у Лидии Львовны я обрел навыки высококлассной уборщицы. Потеря такого будуара была бы для нас катастрофой.

Томатный сок. Повесть о женщине из другого времени

Александр Цыпкин

Я нечасто видел слезы моих друзей. Мальчики ведь плачут в одиночестве или перед девочками (футболисты не в счет, им все можно). При других мальчиках мы плачем редко, и только когда уж совсем плохо. Тем острее врезались в память слезы моего друга, внезапно появившиеся в его глазах, когда мы ехали в Москву, и я налил себе томатный сок.

В момент нашей встречи ей было к восьмидесяти, ровесница так сказать Октября, презиравшая этот самый Октябрь всей душой, но считавшая ниже своего достоинства и разума с ним бороться. Она была аристократка без аристократических корней, хотя и пролетариат, и крестьянство ее генеалогическое древо обошли. В жилах местами виднелись следы Моисея, о чем Лидия Львовна говорила так: «В любом приличном человеке должна быть еврейская кровь, но не больше, чем булки в котлетах». Она была крепка здоровьем и настолько в здравом уме, что у некоторых это вызывало классовую ненависть.

Томатный сок. Повесть о женщине из другого времени

Александр Цыпкин

Я нечасто видел слезы моих друзей. Мальчики ведь плачут в одиночестве или перед девочками (футболисты не в счет, им все можно). При других мальчиках мы плачем редко, и только когда уж совсем плохо. Тем острее врезались в память слезы моего друга, внезапно появившиеся в его глазах, когда мы ехали в Москву, и я налил себе томатный сок.

Безупречные украшения, имеющие смысл лишь тогда, когда мы сами в них его вкладываем. Любовь, поддержка, верность. Желание не побеждать, а заботиться о своем партнере. Беречь его покой. А ведь когда-то я был прожженным циником. Вот что я понял за годы своей жизни. Ни одна драгоценность не оградит от измены и предательства. Только собственный выбор.

Потому что, когда нет возможности любить, остается лишь побеждать. Тешить эго приятно, но радость от этого мимолетная и какая-то будто искусственная. Потом горечь наступает, и, чтобы перебить ее, надо еще. И еще. И еще. И ни конца этому нет, ни края.

Война еще никого счастливее не сделала. Иногда нужно проиграть, чтобы ты и твои близкие люди стали счастливее.

Когда у тебя появляются дети, меняется абсолютно всё. Об этом написано немало, но по-настоящему осознать получается лишь на собственном опыте.

Эволюция не остановилась, она продолжает косить слабаков. И только от тебя зависит, сдашься ты или продолжишь свой путь. Откажешься от сложностей или встретишь их лицом к лицу. От тебя зависит, сбережешь ли ты свое потомство, обучишь ли его, подготовив к жизни. Или останешься на дереве. Якобы в безопасности.

Мы растем и меняемся лишь в те моменты, когда нам тяжело. Совершенствуемся, учимся, мозг свой работать на всю катушку заставляем. Такая природа у нашего вида, и вряд ли когда-нибудь что-то изменится.

Девушки — слабые и нежные создания, не спорю. Но только если дело не касается детей. Ради своих детей мы пойдем на что угодно. Свернем горы. Совершим невозможное!