— Помолчи, Аурэлия, — останавливает Фосия. — Ты мне заместо дочки, дурного я тебе не посоветую, сама знаешь. Ты девушка красивая, умная, нежная, мягкая. Вспомни себя с молодым Лингерли, вспомни себя со старым лордом, вспомни себя со мной, когда прибегала за пирожком с вареньем. Такая ты настоящая! Такой тебя никогда не видел молодой лорд. Стоит ему появиться — ты превращаешься в гаргулью. Дерзкую, наглую и глупую гаргулью! Зачем ты это делаешь? Хоть раз ты чего-то хорошего этим добилась, а? Молчишь. А я тебе скажу! Не добилась и не добьёшься! Ничего хорошего! Потому что женская сила не в грубости, а в мягкости, хитрости и умении промолчать там, где нужно. Научись ими пользоваться, и сможешь управлять мужчинами!
– Как она? – заглянув в столовую, тихо спросил бородач что-то сжигавшую в печурке помощницу.
– Держится, – кивнула та и скупо похвалила: – Сильная девочка. Я думала, будет намного труднее.
– Она уже не девочка, – задумчиво качнул он головой. – Девочки играют в куклы и не думают о будущем. А тем более не умеют делать выводы и принимать окончательные решения, упорно ждут, пока кто-то все сделает за них. Потому и ищут пресловутое сильное плечо, совершенно не понимая и не признавая разницы между накачанными мышцами и сильной волей.
– И зачастую за сильную волю принимают грубость и жестокость, – печально поддакнула травница, – а потом горько оплакивают разбитую жизнь.
- Все хорошо, - присаживаясь рядом, отозвался он. – Самое главное – не показывай страха. Страх туманит разум. Помнишь девиз де Вальт?
- Только вперед, - пробормотала я.
- Вот именно. А те, кто боятся, они вперед не идут. А отсиживаются сзади.
— О чём ты?
— О вашей силе духа, госпожа. Я знаю мало мужчин, которые выстояли бы после всего того, что пережили вы. Потерять всё, что имеешь в один миг…и при этом продолжать борьбу — это вызывает невольное восхищение.
— Ты слишком много болтаешь, наг.
Прошла мимо него, опустив голову и слыша, как он зашуршал вслед за мной.
— Только помните, в самые страшные ураганы не ломаются не те деревья, у которых сильные стволы или корни, а те, которые хорошо сгибаются.
Влюбленные идиоты в большинстве своем — неуверенные в себе ослы, и я сам высмеивал их, как только мог. А теперь стал таким же ослом.
Любимых предавать тяжело. Любимых предавать страшно. Любимых предавать безумно больно, потому что каждый удар лезвия приходится не только на его, но и на твое тело. Любимых предавать — это как умирать вместе с ними. И вместо них.
— Дети не виновны в грехах своих родителей.
— Слово грех — лишнее в твоем лексиконе, Лиат. Есть слово «предательство», оно понятно на любых языках, и если его отец — жалкий шакал, то и сын вряд ли ушел далеко. Предательство передается по наследству. Оно живет в крови. Врага нужно уничтожать с корнями и семенами.
— Ты никогда не задумывался о том, что иногда лучше окружать себя не мертвецами, а должниками? Когда-нибудь придет время, и ты заставишь их вернуть долг тебе. А что ты возьмешь с мертвых?
— А ты никогда не задумывалась, что должники любят уничтожать своих кредиторов?
— Долг долгу рознь. Я подарю ему жизнь, и когда-нибудь он за это пощадит мою. Убить его я успею всегда. Я принцесса Мендемая и дочь самого сильного демона в этом мире. Я могу позволить себе такую роскошь, как милосердие.
— Упрямая. Всегда есть что ответить.
Ей никогда не перевернуть сознания этих разношерстных в своей дикой жестокости тварей. Говорят, рыба гниет с головы, но это не всегда так, иногда она воняет с хвоста и, отрубая этот хвост, точно знаешь, что вырастет еще два, и голова должна, стиснув зубы, рубить их, даже истекая кровью. Так говорил Аш и он оказался прав. А она…она не только погубила самих рабов, она погубила и тех, кого они убили, получив свободу и деньги на проживание от самого правителя Мендемая.
"Наказывай до конца. Я никогда не раскаиваюсь в своих поступках. Сожалеют только глупцы".
Что бы ни случилось, оставайся верна себе.