— Наивная Катарина… Ты начиталась святых сказаний о крепости духа и верности святым богам, но, Кати, даже святые не могли быть идеальны во всем. А благородные рыцари, воспетые в легендах, которыми ты так зачитывалась, были, по сути, беспринципными бандитами, даже хуже животных!
— В каждом стаде есть паршивые овцы! — упрямо ответила девушка.
— О чем мы спорим… — удрученно протянула Алиссин, и сама ответила, — о тупости благородных овец!
— Невозможно приручить дикого зверя, и не было возможности подчинить того, кто причинял боль и уничтожал ради собственной прихоти!
Усмешка королевы и тихое:
— Даже дикие звери едят с рук, если у человека есть желание этого добиться! Дариан ненавидел меня ровно до тех пор, пока я вела себя подобно влюбленной женщине, но прошло время и он готов есть с моих ладоней! Сдаться всегда проще, Катарина, а сражаться на равных способен не каждый!
"Иногда нужно разбить колени, чтобы спасти голову!"
— Нет! — выкрикнула и тут же вновь была одёрнута Энди.
— Фейт, помолчи! — произнёс он и вновь обратился к дракону: — Ваше предложение, несомненно, лестно, но я вынужден отказаться.
Ох уж эта дипломатия. Ходят вечно вокруг да около, распушив хвосты, и бросаются витиеватыми бессмысленными фразами. Вот почему нельзя просто сказать «нет»? И предложение совсем не лестное.
— Трусишь? — я облизала пальцы и запила мясо соком. — Боишься, что я нажалуюсь в представительство Аренг-Лая и тебе сделают а-та-та?
— Что сделают?
— По попе надают.
— И кто тут голодный? Кому добавки? — завопила я, кидаясь в сторону Магмы. — Отведайте рыбки. А лучше колбас. Винишка долить? Где чей бокал? А неважно. Вы же все свои, к чему стеснения!
— Эш, что происходит? Она же сумасшедшая! — завизжала брюнетка-агрессор, отшатываясь от протянутого мною бутерброда. — Убери от меня руки, ты заразная!
— У меня лишь блохи и клопы, не переживай! — радостно соврала я и демонстративно почесала «гнездо» на своей голове. — Выводятся настойкой болиголова. Поделюсь, если у тебя заведутся. Так кому закуску? О, Эдди, ты точно голодный. По глазам вижу!
Метнулась в другую сторону, заставляя девушек ахнуть, а парней шокировано дернуться в сторону. Кусок копченого мяса шлепнулся на пол, я его подняла, подула, помахала в воздухе и водрузила его обратно на хлеб.
— Быстро поднятое не считается упавшим! — объявила я ошарашенным неприкосновенным и сунула помятый бутерброд Эдди.
Как говорит один из древних умников: если какая-то гадость может случиться, то она обязательно это сделает!
– Замолчи! Я тебе не верю! – Я закрыла уши, не желая слушать. – На то мы и люди, все ошибаемся. Ильмир ошибку совершил, да осознал и раскаялся. В этом и суть, демон. Чтобы понять и исправить! Людям жизнь на то и дана!
– Так люди и рады прислуживать, Шаисса, тебе ли не знать? – Его голос слаще меда и так же тягуч. – За кого ты борешься? Слабые они, им пригляд нужен и указ, вот мы и расскажем, поможем, направим!
– Воли лишим и свободы!
– А зачем им воля? – Шайтас тронул раздвоенным языком мою щеку, провел, играя. – По доброй воле они лишь глупости творят. Зачем им свобода? Она им в тягость, не знают люди, что с ней делать! И от дурости и незнания ударяются в лиходейство да разгул. Зачем им это? А по указке жить люди лишь счастливы, все тогда им понятно делается и ни за что не в ответе. Людям так проще, они лишь рады будут!
– Как же так, Шаисса? – помрачнел он. – Вся эта ворожба черная – от Шайтаса, демонская. Неужто нет никого сильнее его?
– Есть. – Я пригладила мальчишке темный вихор. – Есть, Таир.
– Светлый Атис? – с надеждой спросил он, а Лелька хмыкнула.
– Человек, – вздохнула я.
– Да где же человек сильнее? – округлил глаза парнишка и швырнул сердито свой увядший венок из одуванчиков. – Слабые люди да глупые, вон как плясали под дудку демона на площади! Чуть тебя на костер не отправили! Да и сейчас – прошли мимо беды и не оглянулись!
– Люди любить умеют. А еще прощать и верить, – улыбнулась я. – И это такая сила, что и демон противиться ей не может. Идем, Таир, поймешь еще… Чуть позже, когда старше станешь.