Мои цитаты из книг
Дружба – это иллюзия, созданная людьми от одиночества. Не зря же детки порой создают себе выдуманного друга. С ним не так страшно и одиноко, чем без него. Просто ваш выдуманный друг, вернее тот, человек, которому вы придумали титул «друг», просуществовал с вами чуть дольше, чем у остальных. Только и всего… Я верю в любовь и ненависть, а дружба – это что-то среднее, промежуточное, подвешенное и совершенно нестабильное.
Момент – вспышка времени, которая способна разделить жизнь на до и после; разрушить то ценное, что ты выстраивал долгие годы по крупицам. Буквально только что твой дом был уютным гнездышком, тепло очага которого согревало даже в самый промозглый день. Но пришел момент и на месте уютного гнездышка остались руины и только пепел внутри...
Содержит нецензурную брань.
Если у каждого человека есть свой ангел-хранитель, то почему он позволяет, чтобы в жизни случалось нечто такое? Какой в них, вообще, толк, если ребенок – чистейшее, безгрешное создание – становится в один момент сиротой? Какова их высшая цель, если человек в столь юном возрасте познаёт горе?
Момент – вспышка времени, которая способна разделить жизнь на до и после; разрушить то ценное, что ты выстраивал долгие годы по крупицам. Буквально только что твой дом был уютным гнездышком, тепло очага которого согревало даже в самый промозглый день. Но пришел момент и на месте уютного гнездышка остались руины и только пепел внутри...
Содержит нецензурную брань.
Мыльно-рыльный, в понимании Марка Антоновича, – это магазин косметики. Потому что в нём есть мыло, которым, совершенно точно, можно помыть рыло.
Логика проста и весьма очевидна.
Ходульный – обувной.
Обдиралочный – ювелирный.
Диарейная полянка – фуд-корт.
Срамной, бесстыжий, в наше время такого не было – секс-шоп.
Момент – вспышка времени, которая способна разделить жизнь на до и после; разрушить то ценное, что ты выстраивал долгие годы по крупицам. Буквально только что твой дом был уютным гнездышком, тепло очага которого согревало даже в самый промозглый день. Но пришел момент и на месте уютного гнездышка остались руины и только пепел внутри...
Содержит нецензурную брань.
Павел остался один. Другие скорбящие уже давно покинули кладбище, а он все продолжал стоять на том же месте, глядя на маленькую черту между двумя датами.
У суки-судьбы больное чувство юмора.
В этой тонкой черте заключалась её жизнь, тесно переплетенная с его собственной.
Момент – вспышка времени, которая способна разделить жизнь на до и после; разрушить то ценное, что ты выстраивал долгие годы по крупицам. Буквально только что твой дом был уютным гнездышком, тепло очага которого согревало даже в самый промозглый день. Но пришел момент и на месте уютного гнездышка остались руины и только пепел внутри...
Содержит нецензурную брань.
— Да ладно вам, ребята. Все не так уж плохо. У меня есть кофе.
Возможно, это были единственные слова, которые могли поднять его с кровати. Впрочем, слова: «Я голая, приди и возьми меня» тоже бы подошли, но поскольку этот вариант представлялся маловероятным, пришлось довольствоваться кофе.
Выиграв в лотерею шестьдесят девять миллионов, можно бросить работу и своего опостылевшего босса-тирана, но Кирстен Эбботт считает, что за все мучения она заслужила право на небольшую месть. Пока Коул Харрингтон ломает голову, что происходит с его обычно исполнительной помощницей, в офисе делают ставки на то, как быстро он ее уволит. Узнав об этом, Коул решает вступить в игру и выиграть эту маленькую войну у Кирстен. Противостояние накаляется, в ход идут запрещенные приемы, но вскоре...
Отчаянные времена требуют отчаянных мер.
Выиграв в лотерею шестьдесят девять миллионов, можно бросить работу и своего опостылевшего босса-тирана, но Кирстен Эбботт считает, что за все мучения она заслужила право на небольшую месть. Пока Коул Харрингтон ломает голову, что происходит с его обычно исполнительной помощницей, в офисе делают ставки на то, как быстро он ее уволит. Узнав об этом, Коул решает вступить в игру и выиграть эту маленькую войну у Кирстен. Противостояние накаляется, в ход идут запрещенные приемы, но вскоре...
— Пожалуйста, не говори мне, что те документы, которые я видела — работа на выходные.
— Хорошо, не буду говорить.
— Серьезно? Он звонит тебе в субботу, а потом дает работу на дом? Не понимаю, как ты еще не запихала ему кофе туда, где не светит солнце.
Кирстен вздохнула.
— Это было бы невероятно весело. И, хотя кофейные клизмы наверняка полезны для здоровья и стали бы отличным актом мести, у меня есть три очень веские причины, почему я не могу этого сделать: счета, арендная плата и еда.
Выиграв в лотерею шестьдесят девять миллионов, можно бросить работу и своего опостылевшего босса-тирана, но Кирстен Эбботт считает, что за все мучения она заслужила право на небольшую месть. Пока Коул Харрингтон ломает голову, что происходит с его обычно исполнительной помощницей, в офисе делают ставки на то, как быстро он ее уволит. Узнав об этом, Коул решает вступить в игру и выиграть эту маленькую войну у Кирстен. Противостояние накаляется, в ход идут запрещенные приемы, но вскоре...
Она успела проскользнуть в закрывающиеся двери поезда метро и упала на сиденье. Сделав пару глубоких вдохов, Кирстен постаралась скинуть напряжение, скопившееся за день. Вероятно, потребуется несколько коктейлей и половина порции Ben&Jerry's, чтобы действительно расслабиться. Кирстен обхватила сумку руками и откинулась на спинку сиденья. У нее было несколько минут, чтобы предаться любимому занятию — пофантазировать о своем боссе.
Но, не о его невероятных дымчато-серых глазах, которые когда-то ее заворожили, а о чем-то более извращенном. Например, как выливает кофе на голову Коула, когда он в очередной раз ворчит из-за пустой кружки. Или как засовывает любимую ручку ему в нос. Или о том, как она в подробностях рассказывает ему, что он может сделать с документами, которые так важны, хотя он понятия не имеет почему.
Выиграв в лотерею шестьдесят девять миллионов, можно бросить работу и своего опостылевшего босса-тирана, но Кирстен Эбботт считает, что за все мучения она заслужила право на небольшую месть. Пока Коул Харрингтон ломает голову, что происходит с его обычно исполнительной помощницей, в офисе делают ставки на то, как быстро он ее уволит. Узнав об этом, Коул решает вступить в игру и выиграть эту маленькую войну у Кирстен. Противостояние накаляется, в ход идут запрещенные приемы, но вскоре...
Он бросил на нее взгляд, который бы заморозил яички полярного медведя.
Выиграв в лотерею шестьдесят девять миллионов, можно бросить работу и своего опостылевшего босса-тирана, но Кирстен Эбботт считает, что за все мучения она заслужила право на небольшую месть. Пока Коул Харрингтон ломает голову, что происходит с его обычно исполнительной помощницей, в офисе делают ставки на то, как быстро он ее уволит. Узнав об этом, Коул решает вступить в игру и выиграть эту маленькую войну у Кирстен. Противостояние накаляется, в ход идут запрещенные приемы, но вскоре...
Его очаровательный трусикоснимающий голос мог, вероятно, растопить шоколад.
Выиграв в лотерею шестьдесят девять миллионов, можно бросить работу и своего опостылевшего босса-тирана, но Кирстен Эбботт считает, что за все мучения она заслужила право на небольшую месть. Пока Коул Харрингтон ломает голову, что происходит с его обычно исполнительной помощницей, в офисе делают ставки на то, как быстро он ее уволит. Узнав об этом, Коул решает вступить в игру и выиграть эту маленькую войну у Кирстен. Противостояние накаляется, в ход идут запрещенные приемы, но вскоре...