Может, вам, прогрессивным, целеустремлённым и жутко талантливым профи, этого и не понять, но мне такая жизнь нравилась. Не у всех, знаете ли, цель хватать с неба звёзды. Некоторым достаточно малого: вкусно поесть, сладко поспать, весело погулять.
Мне горячо становилось от его взгляда, хотя кондиционер исправно хранил в его кабинете прохладу. У меня кровь гудела в венах и всё внутри поджималось. Но я ещё усерднее делала непроницаемое и безразличное лицо. Абсолютно не надо Соболеву знать, как на меня действуют эти его взгляды и он сам.
Офисные клерки эти – унылая тоска! А фанатичные трудоголики, которые живут работой, меня вообще пугают. Как такие люди могут быть интересны, если они говорят и думают только о работе?
– Анжела? – взметнул он в деланном удивлении чёрные брови. – Без отчества? Без регалий? Так просто? А как же должное почтение?
– Ну, если вам так неудобно, можете звать меня госпожа.
Нигде ещё я не чувствовала себя настолько чужеродной, как тут. Никогда и ни за что я не стану частью этого планктона, этого тоскливого канцелярского болотца. Это всё временно. До осени кое-как протяну, а в сентябре пойду восстанавливаться. Уж лучше учиться. Какие угодно сдам зачёты и экзамены, но тут прозябать не останусь.
Ты – самый бездушный и бессердечный из всех, кого я знаю. Ты оцениваешь людей только по их успешности. Выучился за границей – молодец, ничего не достиг – отстой. А на человеческие качества тебе плевать. Конечно, на качествах же денег не срубишь.
С отцовскими лакеями я не знакомлюсь.
Я хотела досадить отцу – я ему досадила, вряд ли он ещё когда-нибудь отважится вытащить меня на подобное мероприятие. Но сидеть весь вечер в компании престарелых донжуанов и их жён-фурий – крайне сомнительное удовольствие.
Женатые тоже распушили хвосты. И получаса не прошло, как их супруги возненавидели меня настолько люто, что больше не могли это скрывать за благопристойным выражением лиц. Если бы музыка не играла достаточно громко, наверняка я бы услышала скрежет их зубов. Дуры. Очень нужны мне их потасканные мужья.
Вот и сейчас я ничего не хочу. Просто устала. Я чувствую себя этой Танькой, не нашедшей места среди людей. Больше не худею со всеми, в дань моде, до состояния сушеной воблы, не качаю попу до размеров чернобыльского ореха, не желаю никому угождать. Мне хочется быть собой. И чтобы меня оставили в покое.