Мои цитаты из книг
Не было злости, раздражения. Просто пустота человека, который давно поборол в себе страх.
Хотел бы он вот так перед кончиной, когда рядом протрубят послы ада, увидеть напоследок над собой сверкающие тайным светом глаза женщины, поймать ее руку спасения. Украсть дыхание, когда Савушкина прижмет ладонь к его тупому разбитому лбу, если он в очередной раз нажравшись, выпадет из окна или его собьет машина. Может, все проще? Прямо сейчас упасть ей в ноги и признать свою вину? Сказать, что нужна только она, настоящая… Та, что сможет раны залечить, дать исцеления глоток. Защитит. Он слаб,...
Чувства-то, может, еще и можно вернуть, а как быть с доверием? Не терзаться сомнениями, когда мы будем находиться по разным городам, и спать спокойно ночами?
А как принимать от него букеты и подарки и не вспоминать, что в прошлый раз он прикрывал таким образом свою измену?
Только вот какой парадокс. Измены-то, по сути, и не было, зато ложь была. Наглая, намеренная и длительная. Которую я даже не заметила.
— Как ты мог, Лёша? Зачем ты всё разрушил? — вырвав ладонь, вытерла ее о больничное одеяло. Мне больно и противно прикасаться к своему жениху Он же клялся мне в любви, а сам спал с бывшей… Ласкал её, и этими же руками трогал потом меня. Как же это мерзко… — Рита, любимая, прости… — Не смей называть меня так. Между нами все кончено. — Нет, Рита! Пожалуйста, не поступай так с нами! Мы еще можем все исправить. — пересев на кровать, Лёша попытался снова меня поцеловать, но я увернулась. —...
выходило так, что нас очень умело развели. Конечно, череда случайностей сыграла роль, но и в самом успешном преступлении зачастую тоже большую роль играет везение. Ну или невезение.
— Как ты мог, Лёша? Зачем ты всё разрушил? — вырвав ладонь, вытерла ее о больничное одеяло. Мне больно и противно прикасаться к своему жениху Он же клялся мне в любви, а сам спал с бывшей… Ласкал её, и этими же руками трогал потом меня. Как же это мерзко… — Рита, любимая, прости… — Не смей называть меня так. Между нами все кончено. — Нет, Рита! Пожалуйста, не поступай так с нами! Мы еще можем все исправить. — пересев на кровать, Лёша попытался снова меня поцеловать, но я увернулась. —...
Да уж, правду люди говорят: когда хочешь рассмешить Бога, расскажи ему о своих планах. Так и у меня вышло.
— Как ты мог, Лёша? Зачем ты всё разрушил? — вырвав ладонь, вытерла ее о больничное одеяло. Мне больно и противно прикасаться к своему жениху Он же клялся мне в любви, а сам спал с бывшей… Ласкал её, и этими же руками трогал потом меня. Как же это мерзко… — Рита, любимая, прости… — Не смей называть меня так. Между нами все кончено. — Нет, Рита! Пожалуйста, не поступай так с нами! Мы еще можем все исправить. — пересев на кровать, Лёша попытался снова меня поцеловать, но я увернулась. —...
Сказать оказалось легче, чем сделать.
— Как ты мог, Лёша? Зачем ты всё разрушил? — вырвав ладонь, вытерла ее о больничное одеяло. Мне больно и противно прикасаться к своему жениху Он же клялся мне в любви, а сам спал с бывшей… Ласкал её, и этими же руками трогал потом меня. Как же это мерзко… — Рита, любимая, прости… — Не смей называть меня так. Между нами все кончено. — Нет, Рита! Пожалуйста, не поступай так с нами! Мы еще можем все исправить. — пересев на кровать, Лёша попытался снова меня поцеловать, но я увернулась. —...
А самое паскудное, что в этом всем действительно лишь моя вина…
Одна проклятая ночь, которую я даже не помню. Одна подлая тварь, вбившая клин между нами. Моя глупость и невоздержанность.
— Как ты мог, Лёша? Зачем ты всё разрушил? — вырвав ладонь, вытерла ее о больничное одеяло. Мне больно и противно прикасаться к своему жениху Он же клялся мне в любви, а сам спал с бывшей… Ласкал её, и этими же руками трогал потом меня. Как же это мерзко… — Рита, любимая, прости… — Не смей называть меня так. Между нами все кончено. — Нет, Рита! Пожалуйста, не поступай так с нами! Мы еще можем все исправить. — пересев на кровать, Лёша попытался снова меня поцеловать, но я увернулась. —...
- Я однажды проснусь, а вокруг мир другой: светел, чист, бесконечно прекрасен, А на троне высоком Царица-Любовь, а на меньшее я не согласен.
- Я, - физиономия мужа смягчается, желваки опадают, уголки рта ползут вверх, а глаза выражают такую эмоцию. Как у побитого пса, - Я вернулся, - говорит он вполголоса. - Чего ты? – повторяю я непонимающим тоном. Не верю своим ушам. - Я вернулся, Олюнь, - произносит Сорокин уже чуть громче и чуть увереннее. От неожиданности я даже смеюсь. Только смех этот нервный! - Ты… Ты в своём уме, Женя? - Абсолютно! – серьёзнеет он... ДВУХТОМНИК ❥❣ Книга 2. Продолжение истории про Олю и Женю. ...
Я хотел ей ответить. Тоже нежно! Олюней назвать. Не решился. Думал, что мне это всё померещилось. Вот, с утра она проснётся, и всё будет, как прежде. Опять недовольства, претензии, ссоры.
- Я, - физиономия мужа смягчается, желваки опадают, уголки рта ползут вверх, а глаза выражают такую эмоцию. Как у побитого пса, - Я вернулся, - говорит он вполголоса. - Чего ты? – повторяю я непонимающим тоном. Не верю своим ушам. - Я вернулся, Олюнь, - произносит Сорокин уже чуть громче и чуть увереннее. От неожиданности я даже смеюсь. Только смех этот нервный! - Ты… Ты в своём уме, Женя? - Абсолютно! – серьёзнеет он... ДВУХТОМНИК ❥❣ Книга 2. Продолжение истории про Олю и Женю. ...
Ну, короче! Решил дать ей время. Созреть, что называется. Пускай повыпендривается, сыграет на публику. Может даже ещё чё придумает из той же оперы, что и букет. Ну, чтобы заставить меня ревновать! Но я хочу, чтобы она сама попросила остаться. Точнее, чтобы не попросила, а чтобы выдала себя как-нибудь. Пойду в наступление позже. Не железный же я человек!
- Я, - физиономия мужа смягчается, желваки опадают, уголки рта ползут вверх, а глаза выражают такую эмоцию. Как у побитого пса, - Я вернулся, - говорит он вполголоса. - Чего ты? – повторяю я непонимающим тоном. Не верю своим ушам. - Я вернулся, Олюнь, - произносит Сорокин уже чуть громче и чуть увереннее. От неожиданности я даже смеюсь. Только смех этот нервный! - Ты… Ты в своём уме, Женя? - Абсолютно! – серьёзнеет он... ДВУХТОМНИК ❥❣ Книга 2. Продолжение истории про Олю и Женю. ...
Ну, вот где этот момент находится, в котором всё ломается? Ведь мы же жили, любили друг друга, дочку воспитывали. Ведь я до последнего считала себя достаточно счастливым человеком. И да, может быть, не стало уже тех чувств, которые нас захлестывали в юности, но ведь думалось, что важнее другое - уверенность в муже, забота друг о друге, совместные интересы.
А оказалось, что даже этого у нас уже нет. И ничего не соединяет нас. Даже дочь. Потому что она уже взрослая и у нее своя жизнь.
- Дана! - выдыхает мой муж таким тоном, словно увидел восставшего мертвеца. - Вы продолжайте-продолжайте, - говорю им фразой из какого-то анекдота. - Я уже ухожу. Но мой "благоверный" подтягивает штаны, пытаясь шагать в моём направлении. Девица чуть ли не кубарем слетает со стола и, рыдая, собирает свои вещи. Молоденькая совсем. Едва ли намного старше нашей дочери. - А чего ты ревёшь, деточка? - сочувственно говорю ей. - Этот старый хрыч тебя обидел? Так ты не стесняйся, говори мне. Накажу....