Мои цитаты из книг
я же логичная баба, сначала делаю, потом страдаю.
Показать порно на большом семейном торжестве?
Это я могу!
Когда сын вернулся из армии, я собрала весь город: друзей, коллег и родственников. И в самый разгар праздника на экране, вместо нарезки фотографий сына появился порнофильм. Все бы ничего, вот только в главной роли там играл мой муж. Не бывший и даже не покойный!
И что делать дальше? Простить, отпустить или отомстить? Убить, закопать заживо или просто по доброй памяти кастрировать без анастезии.
ХЭ для всех, кто заслужил!
Не можешь справиться с ситуацией - прими её. Если насилия не избежать - расслабься и получай удовольствие.
Проводя родительское собрание в школе, я не ожидала, что познакомлюсь с сыном своего мужа. Мальчику семь лет, и он маленькая копия Егора и никакого ДНК теста не нужно. Но это значит, что прямо перед нашей свадьбой любимый мне изменил. *** - Ты не должна была о нем узнать! - Заорал муж, так, что ребенок вздрогнул. - Тогда забери его, Титов! Забери и проваливайте! - ответила я, хлопнув дверью в нашу спальню, стараясь прогнать из памяти испуганные глаза маленького мальчика. В книге: * ошибки...
Прощают тех, на кого злились, обижались. Тех, кого ненавидели. Тех, кого хотели наказать.
Тех, из-за кого сердце учащает бег из-за ярости, но сердце Владимира бьется ровно. Невозможно простить того, к кому ничего нет.
— Твой отец мне изменяет, — признаюсь молчаливой дочери, нервно подергивая кулончик на шее. — У него другая женщина. Такое терпеть я не буду. — А ты и не будешь терпеть, — устало вздыхает мой муж Владимир, развалившись в кресле. Закидывает ногу на ногу, — сегодня же соберут твои вещи и отвезут в наш летний дом. Я оборачиваюсь. Слезы ручьями текут по моему лицу, и Володя поднимает на меня насмешливый взгляд: — А ты чего ждала? — Пап, ты не можешь оставить маму, — возмущенно шепчет наша дочь...
Глупая женская наивность.
Если женщина перестает для мужчины существовать, как человек, то хоть голой встань перед ним, то он и бровью не поведет.
— Твой отец мне изменяет, — признаюсь молчаливой дочери, нервно подергивая кулончик на шее. — У него другая женщина. Такое терпеть я не буду. — А ты и не будешь терпеть, — устало вздыхает мой муж Владимир, развалившись в кресле. Закидывает ногу на ногу, — сегодня же соберут твои вещи и отвезут в наш летний дом. Я оборачиваюсь. Слезы ручьями текут по моему лицу, и Володя поднимает на меня насмешливый взгляд: — А ты чего ждала? — Пап, ты не можешь оставить маму, — возмущенно шепчет наша дочь...
“выходят замуж в белом, а разводятся в красном”
Почему?
Красный — цвет бунта. Цвет революции. Цвет свободы. Цвет “пошел в жопу, урод козлячий, смотри, какая я красивая и кусай локти”
— Твой отец мне изменяет, — признаюсь молчаливой дочери, нервно подергивая кулончик на шее. — У него другая женщина. Такое терпеть я не буду. — А ты и не будешь терпеть, — устало вздыхает мой муж Владимир, развалившись в кресле. Закидывает ногу на ногу, — сегодня же соберут твои вещи и отвезут в наш летний дом. Я оборачиваюсь. Слезы ручьями текут по моему лицу, и Володя поднимает на меня насмешливый взгляд: — А ты чего ждала? — Пап, ты не можешь оставить маму, — возмущенно шепчет наша дочь...
а чужие мне никогда не мешали жить. Только родные.
— Твой отец мне изменяет, — признаюсь молчаливой дочери, нервно подергивая кулончик на шее. — У него другая женщина. Такое терпеть я не буду. — А ты и не будешь терпеть, — устало вздыхает мой муж Владимир, развалившись в кресле. Закидывает ногу на ногу, — сегодня же соберут твои вещи и отвезут в наш летний дом. Я оборачиваюсь. Слезы ручьями текут по моему лицу, и Володя поднимает на меня насмешливый взгляд: — А ты чего ждала? — Пап, ты не можешь оставить маму, — возмущенно шепчет наша дочь...
равнодушие, и оно куда страшнее ненависти. Равнодушие лишает человека ценности, даже отрицательной.
— Твой отец мне изменяет, — признаюсь молчаливой дочери, нервно подергивая кулончик на шее. — У него другая женщина. Такое терпеть я не буду. — А ты и не будешь терпеть, — устало вздыхает мой муж Владимир, развалившись в кресле. Закидывает ногу на ногу, — сегодня же соберут твои вещи и отвезут в наш летний дом. Я оборачиваюсь. Слезы ручьями текут по моему лицу, и Володя поднимает на меня насмешливый взгляд: — А ты чего ждала? — Пап, ты не можешь оставить маму, — возмущенно шепчет наша дочь...
Ненавидеть — легко, и ненависть — для слабых.
— Твой отец мне изменяет, — признаюсь молчаливой дочери, нервно подергивая кулончик на шее. — У него другая женщина. Такое терпеть я не буду. — А ты и не будешь терпеть, — устало вздыхает мой муж Владимир, развалившись в кресле. Закидывает ногу на ногу, — сегодня же соберут твои вещи и отвезут в наш летний дом. Я оборачиваюсь. Слезы ручьями текут по моему лицу, и Володя поднимает на меня насмешливый взгляд: — А ты чего ждала? — Пап, ты не можешь оставить маму, — возмущенно шепчет наша дочь...
Если нам не хочется видеть слез, страха и слышать “прости”, то человек для нас мертв.
— Твой отец мне изменяет, — признаюсь молчаливой дочери, нервно подергивая кулончик на шее. — У него другая женщина. Такое терпеть я не буду. — А ты и не будешь терпеть, — устало вздыхает мой муж Владимир, развалившись в кресле. Закидывает ногу на ногу, — сегодня же соберут твои вещи и отвезут в наш летний дом. Я оборачиваюсь. Слезы ручьями текут по моему лицу, и Володя поднимает на меня насмешливый взгляд: — А ты чего ждала? — Пап, ты не можешь оставить маму, — возмущенно шепчет наша дочь...
Если мы не любим друг друга, то должны ненавидеть отчаянно и до желания уничтожить, стереть в порошок, искалечить.
— Твой отец мне изменяет, — признаюсь молчаливой дочери, нервно подергивая кулончик на шее. — У него другая женщина. Такое терпеть я не буду. — А ты и не будешь терпеть, — устало вздыхает мой муж Владимир, развалившись в кресле. Закидывает ногу на ногу, — сегодня же соберут твои вещи и отвезут в наш летний дом. Я оборачиваюсь. Слезы ручьями текут по моему лицу, и Володя поднимает на меня насмешливый взгляд: — А ты чего ждала? — Пап, ты не можешь оставить маму, — возмущенно шепчет наша дочь...