Мои цитаты из книг
нельзя давать себе пустые надежды, которые я дала себе и забрала, потом снова выдала кредит и снова отняла его, а еще проценты насчитала.
Глупо…
- …я пытался, Ань. Я правда пытался, но ничего не получается. Я не могу больше врать… - Врать о чем? - переспрашиваю еле слышно, хотя уже знаю ответ на этот вопрос. Глеб долго молчит. Он смотрит в одну точку, будто ему страшно произнести то, что он хочет сказать, судя по всему, уже давно. А я…я не знаю, как объяснить это состояние. Оно просто похоже на разрушение, за которым приходит абсолютная пустота. Наконец, он медленно поднимает глаза и ставит эту точку, которая навсегда разделит мою...
Развод — это страшное слово. Мало того, что оно разбивает твое сердце, так еще и ставит в положение, когда непонятно, что будет завтра и что тебя ждет.
- …я пытался, Ань. Я правда пытался, но ничего не получается. Я не могу больше врать… - Врать о чем? - переспрашиваю еле слышно, хотя уже знаю ответ на этот вопрос. Глеб долго молчит. Он смотрит в одну точку, будто ему страшно произнести то, что он хочет сказать, судя по всему, уже давно. А я…я не знаю, как объяснить это состояние. Оно просто похоже на разрушение, за которым приходит абсолютная пустота. Наконец, он медленно поднимает глаза и ставит эту точку, которая навсегда разделит мою...
Люди существа такие. Они адаптируются ко всему, даже к самому страшному и ужасному.
- …я пытался, Ань. Я правда пытался, но ничего не получается. Я не могу больше врать… - Врать о чем? - переспрашиваю еле слышно, хотя уже знаю ответ на этот вопрос. Глеб долго молчит. Он смотрит в одну точку, будто ему страшно произнести то, что он хочет сказать, судя по всему, уже давно. А я…я не знаю, как объяснить это состояние. Оно просто похоже на разрушение, за которым приходит абсолютная пустота. Наконец, он медленно поднимает глаза и ставит эту точку, которая навсегда разделит мою...
- Дети должны набивать шишки сами, Аня. Как иначе вы научитесь жить, а? Иногда это очень больнуючие шишки, и как бы я хотела…доченька, как бы я хотела забрать себе всю твою боль, но, к сожалению, это невозможно.
- …я пытался, Ань. Я правда пытался, но ничего не получается. Я не могу больше врать… - Врать о чем? - переспрашиваю еле слышно, хотя уже знаю ответ на этот вопрос. Глеб долго молчит. Он смотрит в одну точку, будто ему страшно произнести то, что он хочет сказать, судя по всему, уже давно. А я…я не знаю, как объяснить это состояние. Оно просто похоже на разрушение, за которым приходит абсолютная пустота. Наконец, он медленно поднимает глаза и ставит эту точку, которая навсегда разделит мою...
– давайте не будем говорить о везении, удаче, случайностях и прочих химерах из лексикона дураков. Вам ли не знать, что в нашей работе везение – то, над чем работаешь месяцами, а то и годами.
Сотрудница особой службы Его Величества баронесса Амалия Корф не любила работать на другие ведомства. Но что поделать, если о помощи ее попросил сам резидент российской разведки во Франции! Амалия получила более чем странное задание: проследить, как умрет гениальный химик виконт де Ботранше. Сомнений в неминуемой гибели ученого на дуэли от руки британского агента полковника Уортингтона ни у кого не было. Однако случилось непредвиденное – Ботранше одним выстрелом уложил бывалого вояку...
– Ах, госпожа баронесса, быть союзником англичан – это все равно что червяку быть союзником рыбака
Сотрудница особой службы Его Величества баронесса Амалия Корф не любила работать на другие ведомства. Но что поделать, если о помощи ее попросил сам резидент российской разведки во Франции! Амалия получила более чем странное задание: проследить, как умрет гениальный химик виконт де Ботранше. Сомнений в неминуемой гибели ученого на дуэли от руки британского агента полковника Уортингтона ни у кого не было. Однако случилось непредвиденное – Ботранше одним выстрелом уложил бывалого вояку...
виновата не меньше, не полезла бы к ней со своей дружбой, она бы так и осталась провинциальной магичкой, пределом мечтаний которой была бы должность штатного мага. Но нет, я ввела её в общество, я показала ей другие грани жизни, я же убедила её, что она достойного большего.
Любила ли я? Доверяла ли я? У меня нет ответов на эти вопросы, ведь однажды я очнулась в стылой камере, не помня свой последний год жизни. Но, мои враги ошиблись, они не знали моей главной тайны, что будет стоить им не только власти, но и жизней. Я Алексия Руст, и траурный наряд мне к лицу.
как бы он ни сожалел, это всего лишь слова. Содеянного уже никакие извинения не исправят.
Любила ли я? Доверяла ли я? У меня нет ответов на эти вопросы, ведь однажды я очнулась в стылой камере, не помня свой последний год жизни. Но, мои враги ошиблись, они не знали моей главной тайны, что будет стоить им не только власти, но и жизней. Я Алексия Руст, и траурный наряд мне к лицу.
Неужели правду говорят: чужую женщину всегда хочешь больше, чем свою? Как там в песне пелось? Ах, какая женщина, мне б такую.
Никогда его переписку не читала и сейчас не стала бы, только… Там фотография трёх тестов на беременность. Кто-то из друзей решил поздравить? Следующее сообщение приходит сразу. Куча восторженных смайликов и: Поздравляю! Ты скоро станешь папочкой! *** – Хочешь, чтобы он на тебе женился? – По-хорошему – да, должен жениться. Я не какая-то там девка на ночь! Ни с кем, кроме него! И почему нет, раз мы полгода вместе?! Пощёчина и та была бы ощутимей. Семь месяцев назад был последний выкидыш. Мы...
– С тобой безумно, – томно и низко тянет он. – Понимай это как хочешь.
Безумно. Мне тоже с ним безумно, когда ни стыда, ни совести, только эгоистичное желание делать всё, что хочу. Хочу именно я, и никто другой.
Никогда его переписку не читала и сейчас не стала бы, только… Там фотография трёх тестов на беременность. Кто-то из друзей решил поздравить? Следующее сообщение приходит сразу. Куча восторженных смайликов и: Поздравляю! Ты скоро станешь папочкой! *** – Хочешь, чтобы он на тебе женился? – По-хорошему – да, должен жениться. Я не какая-то там девка на ночь! Ни с кем, кроме него! И почему нет, раз мы полгода вместе?! Пощёчина и та была бы ощутимей. Семь месяцев назад был последний выкидыш. Мы...