Бабушка научила меня, что многие в мире светских львов смотрят на твоё благосостояние и желают сожрать всё, что ты копил годами. Сама я поняла, насколько ядовиты окружающие после своего дебюта.
Но брак должен быть тихой гаванью для сердца.
А иначе… Иначе: зачем всё это?
Вот что бывает, милочка, когда слишком часто играешь несчастную овечку. Рано или поздно, даже такой остолоп, как Гидеон, догадается об истинном положении дел и перестанет приходить к тебе на помощь.
— Эх-х, молодёж-жь! – выдохнула старушка-призрак. - Вечно в поисках истины и лжи. Когда-нибудь это надоест, уж поверьте.
Ми-ирта, мы же все на отборе. Прекрати вести себя так, будто он твой муж и у вас двое детей. Это праздник фарса, на котором он сводит на свидания многих девушек.
Графиня, не ожидавшая холодного приёма, гордо вскинула подбородок:
— Я прошу вас, леди Бьякко, оставить наши отношения с принцем.
Я удивилась. Нет, не из-за её слов – из-за её глупости. Кто же ведёт такие разговоры в дверях, во дворце, где везде есть уши?
- Чёрный - цвет траура…
— Вовсе нет! – я капризно поджала губы. - Чёрный – цвет торжества сознания.
— Ага, - саркастично усмехнулся парень, - а красный, значит…
— Цвет страсти, - триумфально кивнула я, и, подумав, добавила, - а также цвет волос Его Высочества.
Мирта слишком похожа на послушную куколку, которая действует в соответствии с прописанным сценарием, ни на секунду от него не отклоняясь.
Мы утешали друг друга. Правда, делали это молча. Просто сидели рядышком, две незрелые девчонки, которые отчаянно пытаются доказать всем… Что они чего-то да стоят.
Её сочувствие всегда было каким-то показательным. Если она не встречала благодарность со стороны окружающих, Мирта всегда принимала странное, растерянное выражение лица, словно не привыкла к такому отношению.
Как приличная леди я должна знать примерный состав грязных слухов о себе. А иначе – их станет слишком много, согласны?