Черт возьми, это — попадалово. Читал книжки про такое, примерял на себя, естественно, но в моих думках все проходило в той истории, которую я хорошо знал. А вот теперь как выгребать? «Ничто не выдавало в Штирлице русского разведчика, кроме буденновки и волочащегося за ним парашюта».
«Доктор, а я после вашего лечения смогу играть на скрипке? — Сможете. — Вот здорово, а раньше не мог».
Современный музей — это кладбище культуры. Экспонируются не более трех процентов от всего фонда хранения. Никто остальных вещей не видит, кроме музейных хранителей, а это значит, что их просто вывели из культурного оборота общества. Картины великих художников так просто рулонами на палку наматывают, как линолеум на строительном рынке. Вот так вот: эстетическую жизнь людей сделали бедной на девяносто семь процентов.
Люди любят маленьких и миленьких котиков, которые молчат и не имеют второй наглой, говорливой человеческой ипостаси. Как можешь понимать, под это описание никак не попадает огромный рыжий и наглый котяра размером с хорошую корову.
Трудно быть богом. Еще труднее перестать им быть.
Как?!
Они ни разу до этого не встречались, могу чем угодно поклясться!
Он понятия не имеет, кто она!
Она не знает ничего о нем!
Но хоровод сердечек, что порхали вокруг этой парочки, казалось, можно было потрогать.
...ее рука все еще продолжала лежать в его. В касании не было ни капли интимного подтекста, но я чувствовал себя в этой комнате более лишним, чем когда пришлось с каким-то вопросом зайти к Алексею с Викой в их медовый месяц.
Вышел и обессиленно прислонился к стене снаружи.
У них нет даже тени шанса быть вместе, но пять минут я им дать могу.
Дур на своем веку я повидал немало — от «прелесть, что за дурочка» до реально тупых и непроходимых. Умниц, надо сказать, встречал не меньше, хотя даже лучшие из них могли в какие-то моменты переходить в первую категорию, но речь сейчас не о них.
Подвид «героическая дура-самоубийца» выпадал из моей картины мира. Да какая героическая?! Самоназначенная жертвенная коза! Я бы понял, если бы она приехала что-то полезное сделать! В корпус добровольцев женщин записалось не так чтобы много, но хватало, только это были профессиональные врачи и медсестры, фармацевты и несколько редких специалистов, что я запрашивал. И они отнюдь не собирались здесь подыхать, а приехали помогать и спасать. Невзирая на то, что все волонтеры перенесли ветрянку, риск заразиться и умереть все равно сохранялся непомерно высоким.
Но эта!!! Что за чушь творится у нее в башке?!
Хотела умереть — пошла бы со Спасской башни спрыгнула! Типа: мысленно я с вами, целую, Оля! Меня бы это устроило гораздо больше!
Плохая примета — покидая рано утром спальню девушки, наткнуться на ее папу. А если этот папа еще и императором в свободное от отдыха время подрабатывает — почти фатальная. Мне не повезло.
Кружка кофе на принятие решения. Странно отмерять время кружками, но у меня сейчас состояние как на войне, а там частенько приходилось пользоваться нетипичными мерками. Сигарета до вылета, пара рюмок водки до сна, пять ударов сердца до смерти…
...у вас пока счет «один-один»: ты ему башку сломал, а он тебе — карьеру. Только у него уже все зажило, а тебе еще побегать придется.