— Он был твоим братом…
— Ну да… а Джесс — сестрой. Мать — матерью, отец — отцом… только семьей они моей не были.
Легко уйти. Но сложно прийти именно туда, куда нужно.
Падение — это далеко не полет.
Похоже, но все одно не полет. Пусть ветер свистит в ушах и от восторга замирает сердце, но… падение — это лишь падение.
Заканчивается оно в темноте.
Кромешной.
Опасайся любить, сестрёнка. На любовь тебя поймают, как форель на крючок, и будут держать. Держать, напоминая, что эта любовь недолговечна, что она - снежинка в ладони, дыхни и растает...
Титулом и родословной-то, как говорится, сыт не будешь.
Доверие - это роскошь, которой достойны отнюдь не все.
- Благо я пока я ещё ректор, то есть творю, что захочу! – рявкнул он безапелляционно. – Кто не рад – забирает документы.
- Ты чего в супе ковыряешься, Кларисса? Заглатывай прямо с тарелкой, потом переваришь – ты змея или кто? А ты, Сат, убери свои ресницы! Я же вижу, как ты ими пытаешься свидание назначить!
Если приглядеться, то из нас вышла бы чудесная парочка – я, венец творения, и ты, дочь башковитого контрабандиста. У наших детей просто не осталось бы шансов родиться законопослушными идиотами!
Иногда мне хотелось бы раствориться в таком сильном мужчине и позволить ему решить все свои проблемы, но уже скоро я вспоминала, что так не получится. Счастье, взаимоуважение, понимание возможны только тогда, когда сильны оба. И никто не является собственностью второго.