Мне всегда кажется, что я работаю больше чем следует. Это не значит, что я отлыниваю от работы, боже упаси! Работа мне нравится. Она меня зачаровывает. Я способен сидеть и смотреть на нее часами. Я люблю копить ее у себя: мысль о том, что с ней придется когда-нибудь разделаться, надрывает мне душу.
...отношения существуют ровно до того, пока их не начинают выяснять.
Но разве это не сила, поступать как должен, переступить через смерть, через себя? Не ожидая похвалы, награды, благодарности добровольно уйти во тьму, лишь ради мира, лишь потому, что так велит что-то внутри, что сильнее бытия? Что-то великое то, что неподвластно никому и жило где-то в глубине каждого из них, и не зависит от того, из чего мы сделаны? И это в конечном итоге властвует и берет верх над всем…
Столько лет, нет, веков, летаю я по свету этому вместе с ветром. И жизнь так напитала меня, что весит, мне кажется, моя бумажная душа уже не меньше любой стеклянной, деревянной, железной и даже твоей… огненной!
— Позвольте, если все вокруг тебя считают тебя не такой, то начинаешь прислушиваться к ним.
— К мнению большинства? Оно не всегда право.
— Очень спорный вопрос.
— Даже тысяча мух не убедят меня, что мусор съедобен...
...жизнь нередко преподносит сюрпризы. Порой те, кого мы считаем врагами, становятся самыми верными соратниками, а те, кого называем самыми близкими, оказываются на поверку предателями.
Когда женщина разочаровывается — обратного пути нет.
...вода камень точит. И зубы тоже.
— А вообще мужик герой, — явно издеваясь, продолжил Эрих, — терпеть тебя два года, целых два года и только после этого попытаться избавиться. Герой!
— Намекаешь, что его ждет героическая смерть? — догадалась я.
— Именно, — подтвердил архонт.
Борьба за власть, милая, удивительная вещь — в ней главная ставка жизнь, всегда именно жизнь.