«Богатые могут удовлетворять свои самые незначительные прихоти, бедным приходится выяснять для себя, что им действительно по душе».
Самое важное, чему учит нас [писателей] наша профессия (в этом мы сходны с политиками), это осознавать пугающую способность образа и слова вызывать к жизни нечто, глубоко захороненное, и заглушать голос трезвого разума.
Дурное, потворствующее дурным желаниям искусство наносит вред немногим; дурная, потворствующая дурным желаниям политика вредит миллионам людей.
Очень трудно вложить свое сокровенное "я" в роман; очень трудно не вложить это "я" в стихи. Романист - что актер на сцене, его личность должна быть подчинена публичному ведущему - романному церемониймейстеру. У романиста главная аудитория - другие люди. У поэта - его собственное "я".
Старлетки, путти, неотвратимый ход лет... очень легко понять, чего мы желаем, но гораздо мудрее - понимать, чего мы страшимся. В следующий раз, увидев красивую девушку, посмотрите на нее, но потом, очень вас прошу, взгляните, что за ней: загляните дальше.
Чудесное нравится мне только в том случае, когда оно четко вписывается в реальную действительность, не нарушая ее пределов, не пытаясь в ней господствовать.
Достигнуть идеала - значит его уничтожить.
Я охлофоб, для меня трое – уже потенциальная толпа.
…удовлетворение желания – это одновременно и смерть этого желания.
Человек никогда не любил рациональных объяснений того, почему именно чужеземцы оказались больше умными, чем он сам, и более развитыми в техническом отношении.