Талиса

– Смотри-смотри, это же Толя? А я и так не отрываю взгляда от экрана. Как и, наверное, почти шестидесят тысяч человек, собравшихся на концерте. – Нет, девочки, вам показалось, – истерически посмеиваюсь, потому что в груди поднимается буря. Камеры направляют объективы на парочки, и те целуются под гром оваций зрителей. И вот сейчас на экране появился Толя. Или человек, очень на него похожий. Хочется верить, что это не мой муж целует взасос молодую брюнетку. – Это точно Толя! Шрам на щеке, –...

– Это Ирма. В твоих интересах не бросать трубку! Нервный возглас останавливает меня за полсекунды до нажатия на красный кружок. Помощница изменника-мужа переходит на шёпот: – Лика, я беременна. Ты должна понимать, что любовницу на час Фрол никогда не привёл бы в свой дом. Наша связь длится полгода. Жаль, что Фрол мужчина порядочный и никогда сам не скажет этого. Сердце падает вниз. Вот он – знак, что ничего уже не вернётся. – Что ты от меня хочешь? – желудок заполняет холод, чувствую, как к...

— Если бы я не увидела сообщения, ты бы так и молчал?! — старательно удерживаю рвущиеся наружу слезы. — Я не смог найти слов за эти полгода, поэтому да, — холодно отвечает он: — Изворачиваться не стану, как есть. — Еще вчера ты на этой постели…со мной, — с неверием шепчу, резко утирая бегущие дорожки соленой влаги: — Ты жестокий трус, Дима! — Извини, Аврора, не люблю я тебя больше. Хлесткие слова оглушают, лишая опоры под ногами. Любимый муж в одночасье стал моим палачом, разрушив мой мир...

— Хайат! — зову я любимого мужа. — Жаль, что ты не смог прийти. — Садись. Нам нужно поговорить. — Что случилось? — шепчу я, хотя по его лицу уже понимаю: то, что случилось, непоправимо. Хайат смотрит на меня сурово и изучающе. Темные глаза абсолютно спокойны, без тени сожаления или боли. — Я подал на развод. Завтра утром Рабия переезжает сюда. Тебе нужно собрать вещи и освободить квартиру. — Ты... что? — с трудом выдавливаю я. Язык не слушается, будто онемел. – Какая Рабия? Я уже знаю...

— Значит, ты всё-таки разбогател, — говорю, складывая руки на груди, с холодной усмешкой. Он только криво улыбается. Уверенно. Самодовольно. Как будто всё это — награда за то, что избавился от «балласта». — Успех мужчины — заслуга женщины, которая рядом, — раздаётся чуть приторный голос у меня за спиной. Я оборачиваюсь, ну конечно, его невеста тут как тут, и цитирует мою бывшую свекровь. — Что, теперь кусаешь локти? — влезает он, склоняясь ближе, почти шепчет, но с той самой мерзкой...

— Почему ты один? Сбежал от Вадима и зацепился за что-то? — спрашивала я нашего пса, дрожащего от холода у колеса незнакомой машины. Вадим, мой муж, должен его сейчас выгуливать. Но вокруг — ни души. Когда я попыталась высвободить поводок, оказалось, что его специально привязали. Но кто? Медленно, очень медленно, я привстала, вглядываясь сквозь запотевшее стекло. На водительском сиденье лежала охапка скомканной одежды. А рядом… жёлтая резиновая курочка, любимая игрушка нашей собаки. Не...

Попав в другой мир, где царит матриархат, я пытаюсь по мере своих сил помогать рабам-мужчинам. Моя очередная цель – покупка лудуса с рабами-гладиаторами, которых заставляют биться насмерть на потеху толпе. Но дамочки из местного Совета поставили условие: лудус будет моим, если мне удастся перевоспитать пленного эльфийского принца из соседнего мира. Вот только этот невероятно красивый, но крайне суровый воин категорически не согласен становиться моим рабом. Только мужем. И что мне теперь с ним...