Хазар Луис Блакуел

— Что это? — отец Христоса поворачивается к нам, так и не подарив подарок начальнице отдела кадров. Верхняя часть небольшой подарочной коробки остается у неё в руке, основная часть с собственно подарком — в ладони Александра Рихардовича. Что там — видно и отцу Христоса, и пятидесятилетней женщине. И нам с Христосом. И Александр Рихардович, и начальница отдела кадров начинают краснеть. Мы с Христосом держимся — закаленные. Но переглядываемся. Судя по лицу генерального директора нам с его сыном...

Дверь директорского кабинета резко распахивается и с грохотом ударяется в стену. На пороге во всей красе обнаруживается фигура моего начальника… При виде которого мандаринка, которую я спокойно чистила, падает из моих немеющих пальцев. Мне кажется, есть её я имею право — 31 декабря-то. Начальство не в форме — глаза у него стали как две мандаринки. Мои тоже увеличиваются в размерах. — Христос… Господь мой… — шепчу пересохшими губами. Потому что изо рта у генерального директора торчат...

— Скажи, Стеша. А кто отец твоего ребенка? Я перевожу взгляд на гостеприимного хозяина и понимаю, что он очень пристально разглядывает моего сына. — Стеша? Так ты ответишь? — Какая тебе разница. — Твой сын кое-кого мне напомнил. Возможно, я с его отцом близко знаком. *** Никогда не знаешь, что тебя ждет в новогоднюю ночь. Чудеса или череда неприятностей. Никак не ожидала, что в поисках согрева в канун Нового года мы с сыном обнаружим симпатичного наглеца с разбитой головой, с которым...

— Мне давно неприятно прикасаться к тебе, — презрительно говорит. Нет, цедит сквозь зубы. — У тебя не кожа, а сухой пергамент… Я будто с мумией ложусь в кровать. Прикрываю дрожащими пальцами рот, чтобы не закричать, не завыть. — Ты же знаешь… У меня гормональный сбой… Я же лечусь, Паша…Доктор сказал... — Ты сама просила поговорить, — взрывается его высокомерный смешок. — Сама спросила, что не так. Я тебе ответил честно и без лжи. Ты постарела. Закрываю глаза. Кутаюсь в шаль и отворачиваюсь от...

— Ты поедешь со мной, — Родион подносит чашку с чаем ко рту и делает небольшой глоток. — Рекомендую быть хорошей девочкой. Глаза холодные и равнодушные, как у хищника. Бросаю беглый взгляд на нож у разделочной доски и сжимаю трясущиеся ладони в кулаки. — Пока твой муж не соизволит вернуть деньги, Яночка, — лениво рассматривает узоры на чашке, — ты моя собственность. Ограничение: 18+