— Вы кого мне притащили? Я сказал им привезти девчонку, за которой должен присматривать после смерти родителей, а не ту, что расцарапала мне тачку, возбудила меня одним только видом и еле ушла живая. Чёрт. Я хотел её забыть. Хотя прорывался найти. Получить своё. Смотрю в медового цвета беснующие глаза и начинаю раздражаться. Только не говорите мне, что эта девчонка — Державина. Дочь друга, за которой должен присматривать после его смерти. — Отпусти меня, — цедит сквозь зубы. — Если...
— Ты что сделала? — цедит сквозь зубы незнакомец, поднимая руку вверх. И почему-то следом за его — в воздух взмывает и моя ладонь. Встаю на носочки со своим небольшим ростом, чтобы этот здоровяк не выдернул мне руку из плеча. До меня не сразу доходит, что наши запястья скованы наручниками. — Вы что, специально? Месть за то, что я сделала? — в тон ему нетерпеливо и озлобленно шепчу. — Немедленно снимите их! — Это твои наручники, глупая, — мужчина явно не в восторге от них так же, как и я. —...
— Ты что сделала? — цедит сквозь зубы незнакомец, поднимая руку вверх. И почему-то следом за его — в воздух взмывает и моя ладонь. Встаю на носочки со своим небольшим ростом, чтобы этот здоровяк не выдернул мне руку из плеча. До меня не сразу доходит, что наши запястья скованы наручниками. — Вы что, специально? Месть за то, что я сделала? — в тон ему нетерпеливо и озлобленно шепчу. — Немедленно снимите их! — Это твои наручники, глупая, — мужчина явно не в восторге от них так же, как и я. —...
— Вы кого мне притащили? Я сказал им привезти девчонку, за которой должен присматривать после смерти родителей, а не ту, что расцарапала мне тачку, возбудила меня одним только видом и еле ушла живая. Чёрт. Я хотел её забыть. Хотя прорывался найти. Получить своё. Смотрю в медового цвета беснующие глаза и начинаю раздражаться. Только не говорите мне, что эта девчонка — Державина. Дочь друга, за которой должен присматривать после его смерти. — Отпусти меня, — цедит сквозь зубы. — Если...
— Ты что сделала? — цедит сквозь зубы незнакомец, поднимая руку вверх. И почему-то следом за его — в воздух взмывает и моя ладонь. Встаю на носочки со своим небольшим ростом, чтобы этот здоровяк не выдернул мне руку из плеча. До меня не сразу доходит, что наши запястья скованы наручниками. — Вы что, специально? Месть за то, что я сделала? — в тон ему нетерпеливо и озлобленно шепчу. — Немедленно снимите их! — Это твои наручники, глупая, — мужчина явно не в восторге от них так же, как и я. —...
— Ты что сделала? — цедит сквозь зубы незнакомец, поднимая руку вверх. И почему-то следом за его — в воздух взмывает и моя ладонь. Встаю на носочки со своим небольшим ростом, чтобы этот здоровяк не выдернул мне руку из плеча. До меня не сразу доходит, что наши запястья скованы наручниками. — Вы что, специально? Месть за то, что я сделала? — в тон ему нетерпеливо и озлобленно шепчу. — Немедленно снимите их! — Это твои наручники, глупая, — мужчина явно не в восторге от них так же, как и я. —...
— Ты что сделала? — цедит сквозь зубы незнакомец, поднимая руку вверх. И почему-то следом за его — в воздух взмывает и моя ладонь. Встаю на носочки со своим небольшим ростом, чтобы этот здоровяк не выдернул мне руку из плеча. До меня не сразу доходит, что наши запястья скованы наручниками. — Вы что, специально? Месть за то, что я сделала? — в тон ему нетерпеливо и озлобленно шепчу. — Немедленно снимите их! — Это твои наручники, глупая, — мужчина явно не в восторге от них так же, как и я. —...
— Ты что сделала? — цедит сквозь зубы незнакомец, поднимая руку вверх. И почему-то следом за его — в воздух взмывает и моя ладонь. Встаю на носочки со своим небольшим ростом, чтобы этот здоровяк не выдернул мне руку из плеча. До меня не сразу доходит, что наши запястья скованы наручниками. — Вы что, специально? Месть за то, что я сделала? — в тон ему нетерпеливо и озлобленно шепчу. — Немедленно снимите их! — Это твои наручники, глупая, — мужчина явно не в восторге от них так же, как и я. —...
— Ты что сделала? — цедит сквозь зубы незнакомец, поднимая руку вверх. И почему-то следом за его — в воздух взмывает и моя ладонь. Встаю на носочки со своим небольшим ростом, чтобы этот здоровяк не выдернул мне руку из плеча. До меня не сразу доходит, что наши запястья скованы наручниками. — Вы что, специально? Месть за то, что я сделала? — в тон ему нетерпеливо и озлобленно шепчу. — Немедленно снимите их! — Это твои наручники, глупая, — мужчина явно не в восторге от них так же, как и я. —...
— Ты что сделала? — цедит сквозь зубы незнакомец, поднимая руку вверх. И почему-то следом за его — в воздух взмывает и моя ладонь. Встаю на носочки со своим небольшим ростом, чтобы этот здоровяк не выдернул мне руку из плеча. До меня не сразу доходит, что наши запястья скованы наручниками. — Вы что, специально? Месть за то, что я сделала? — в тон ему нетерпеливо и озлобленно шепчу. — Немедленно снимите их! — Это твои наручники, глупая, — мужчина явно не в восторге от них так же, как и я. —...
— Ты что сделала? — цедит сквозь зубы незнакомец, поднимая руку вверх. И почему-то следом за его — в воздух взмывает и моя ладонь. Встаю на носочки со своим небольшим ростом, чтобы этот здоровяк не выдернул мне руку из плеча. До меня не сразу доходит, что наши запястья скованы наручниками. — Вы что, специально? Месть за то, что я сделала? — в тон ему нетерпеливо и озлобленно шепчу. — Немедленно снимите их! — Это твои наручники, глупая, — мужчина явно не в восторге от них так же, как и я. —...
— Ты что сделала? — цедит сквозь зубы незнакомец, поднимая руку вверх. И почему-то следом за его — в воздух взмывает и моя ладонь. Встаю на носочки со своим небольшим ростом, чтобы этот здоровяк не выдернул мне руку из плеча. До меня не сразу доходит, что наши запястья скованы наручниками. — Вы что, специально? Месть за то, что я сделала? — в тон ему нетерпеливо и озлобленно шепчу. — Немедленно снимите их! — Это твои наручники, глупая, — мужчина явно не в восторге от них так же, как и я. —...
— Ты что сделала? — цедит сквозь зубы незнакомец, поднимая руку вверх. И почему-то следом за его — в воздух взмывает и моя ладонь. Встаю на носочки со своим небольшим ростом, чтобы этот здоровяк не выдернул мне руку из плеча. До меня не сразу доходит, что наши запястья скованы наручниками. — Вы что, специально? Месть за то, что я сделала? — в тон ему нетерпеливо и озлобленно шепчу. — Немедленно снимите их! — Это твои наручники, глупая, — мужчина явно не в восторге от них так же, как и я. —...
— Ты что сделала? — цедит сквозь зубы незнакомец, поднимая руку вверх. И почему-то следом за его — в воздух взмывает и моя ладонь. Встаю на носочки со своим небольшим ростом, чтобы этот здоровяк не выдернул мне руку из плеча. До меня не сразу доходит, что наши запястья скованы наручниками. — Вы что, специально? Месть за то, что я сделала? — в тон ему нетерпеливо и озлобленно шепчу. — Немедленно снимите их! — Это твои наручники, глупая, — мужчина явно не в восторге от них так же, как и я. —...
— Ты что сделала? — цедит сквозь зубы незнакомец, поднимая руку вверх. И почему-то следом за его — в воздух взмывает и моя ладонь. Встаю на носочки со своим небольшим ростом, чтобы этот здоровяк не выдернул мне руку из плеча. До меня не сразу доходит, что наши запястья скованы наручниками. — Вы что, специально? Месть за то, что я сделала? — в тон ему нетерпеливо и озлобленно шепчу. — Немедленно снимите их! — Это твои наручники, глупая, — мужчина явно не в восторге от них так же, как и я. —...
– Ты беременна? – переспрашивает подруга. Не верит моим словам. Я до сих пор сижу в прострации, не знаю, что сказать. Я только недавно пришла от врача. – Когда ты успела, мать? Я поглаживаю себя по уже выпирающему животу. Думала, поправилась… Ничего подобного. Один поход ко врачу-узисту всё решил. – Шестнадцать недель назад, – говорю онемевшими губами. – Ого, – подруга приземляется на стул, огорошенная новостью. Вот так вот… – И от кого? Я закусываю до боли губу. –...
– Ты беременна? – переспрашивает подруга. Не верит моим словам. Я до сих пор сижу в прострации, не знаю, что сказать. Я только недавно пришла от врача. – Когда ты успела, мать? Я поглаживаю себя по уже выпирающему животу. Думала, поправилась… Ничего подобного. Один поход ко врачу-узисту всё решил. – Шестнадцать недель назад, – говорю онемевшими губами. – Ого, – подруга приземляется на стул, огорошенная новостью. Вот так вот… – И от кого? Я закусываю до боли губу. –...
Мой отчим решил заработать денег, продав меня. И подписал контракт с самим дьяволом: Артур Беркутов – циничный миллиардер и грубиян без морали, которому зачем-то потребовалась невеста. Условия контракта для меня просты, хоть я и не знаю, что будет за их нарушение. Казалось бы, всё легко. Никакой любви. Никаких мужчин. И никакой беременности. Но одно из них я нарушила… Случайно забеременев…
— Ну, — подгоняю её. — Рассказывай. Где родители? Где они мозги потеряли? Или ты? Чего под дождём сидела? По порядку говори. И чётко. — Из дома ушла, — опускает смущённо взгляд. Ну, приплыли. — Игрушку что ли не купили? — задаю резонный вопрос. — Или мальчика твоего не одобрили? — Там другое… — угрюмо отвечает. — Я не могу сказать. — Так, хорошо, — решаю пропустить этот вопрос. Личное, понимаю. — Дальше давай. Убежала ты из дома. Чего не вернулась, когда дождь пошёл? — Я не...
– Ты – не мой парень, Дикий! – Правда? – иронично выгибаю бровь. – Что-то тебя это не волновало, когда ты сама целовала меня! – Эта была... – пытается оправдаться. – Случайность... И вообще, ты – друг моего отца, и я… Я рывком притягиваю её к себе. – Да, – соглашаюсь. – А ещё я присматриваю за тобой, пока его нет рядом. Хватит прикрываться им, ягодка. Ведь мы оба знаем, что ты хочешь ещё...
— Ну, — подгоняю её. — Рассказывай. Где родители? Где они мозги потеряли? Или ты? Чего под дождём сидела? По порядку говори. И чётко. — Из дома ушла, — опускает смущённо взгляд. Ну, приплыли. — Игрушку что ли не купили? — задаю резонный вопрос. — Или мальчика твоего не одобрили? — Там другое… — угрюмо отвечает. — Я не могу сказать. — Так, хорошо, — решаю пропустить этот вопрос. Личное, понимаю. — Дальше давай. Убежала ты из дома. Чего не вернулась, когда дождь пошёл? — Я не...
Мой отчим решил заработать денег, продав меня. И подписал контракт с самим дьяволом: Артур Беркутов – циничный миллиардер и грубиян без морали, которому зачем-то потребовалась невеста. Условия контракта для меня просты, хоть я и не знаю, что будет за их нарушение. Казалось бы, всё легко. Никакой любви. Никаких мужчин. И никакой беременности. Но одно из них я нарушила… Случайно забеременев…
— У меня для тебя поручение. Ты же хорошая сотрудница, выполнишь все безукоризненно, — произносит босс, подхватывая меня под бёдра и сажая прямо на стол.
— Босс? — бормочу, бледнея. — С вами всё в порядке?
— Ты родишь мне ребёнка, — внезапно выпаливает, глядя прямо мне в глаза.
И я не знаю, что абсурднее: слышать это от своего босса или то... что я уже беременна от Эмира. Но только вот он не знает, что мы однажды переспали. И никогда не узнает.
Он — парень моей сестры, почти жених. Но это пока не точно, потому что у нас проблема: он — моя истинная пара. Только вот оборотень любит мою сестру, а хочет меня. Ради неё я готова мучиться и терпеть, отталкивая своего волка, да только с каждым днём становится всё невыносимее, и кажется, Марк это тоже чувствует Сходила, называется, на семейный ужин
– Ты – не мой парень, Дикий! – Правда? – иронично выгибаю бровь. – Что-то тебя это не волновало, когда ты сама целовала меня! – Эта была... – пытается оправдаться. – Случайность... И вообще, ты – друг моего отца, и я… Я рывком притягиваю её к себе. – Да, – соглашаюсь. – А ещё я присматриваю за тобой, пока его нет рядом. Хватит прикрываться им, ягодка. Ведь мы оба знаем, что ты хочешь ещё...