Когда в момент опасности приходится принимать решение, нужно выбирать именно то решение, которое первым пришло в голову.
Все ее естество проявлялось в том, как она улыбалась. Улыбка зарождалась в левом уголке рта и моментально превращалась в насмешку, которой она встречала всех без исключения: и тех, кого любила, в том числе и свою семью, и тех, кого презирала. И пока они в неловком молчании ожидали, что сейчас на них обрушится поток саркастических замечаний, ее глаза зажигались озорным огнем, преображая лицо и излучая радость. Они вздыхали с облегчением, понимая, что их разыграли, и начинали от всей души смеяться над се шуткой.
Женщина может быть так одинока, когда ей приходится содержать семью. Мужчины никогда не понимали этого. Они привыкли.
Когда в момент опасности приходится принимать решение, нужно выбирать именно то решение, которое первым пришло в голову.
Мужчина восхищается женщиной только в том случае, когда он хочет что-то получить от предмета своего поклонения.
Беседы мужчин были всегда интереснее, чем разговоры женщин. Они никогда не говорили о кухне, о детях, о болезнях, об обуви, которая требовала ремонта. Мужчины обсуждали людей, причины каких-то событий. Разговор шел не о соседских детях, а о восстаниях во Франции. Не о том, кто разбил чашку, а о том, кто нарушил договор. Не о том, кто испачкал выстиранное белье, а о том, кто разгласил государственные секреты.
— Какую дорожку выбрал — по такой и покатишься.
Вот так всегда, — подумал Блэк. — Подвергни мужчину или женщину соблазну — и они ему поддадутся.
«Те-те-те, — подумал Блэк. — Дайте старушке веревку, а уж она сама на ней повесится».
Сколько раз приходилось ему наблюдать мужчин и женщин, подвергавшихся в качестве свидетелей перекрестному допросу, и все они до единого боялись, боялись не вопросов, которые им задавали и которые могли пролить свет на расследуемое дело, они боялись, как бы при этом нечаянно не проговориться, не выдать собственный секрет, могущий бросить на них тень.
…На свете очень мало людей, кому не нашлось бы что скрывать.
At the end of his life a man returns to the land where he was born.
...страсть нежность неразделимы, как две части одного упоительного целого, из пылкости рождается ласка, а молчание может быть разговором без слов, в любви нет места для стыда и сдержаности, и мужчина и женщина, которые хотят обладать друг другом, должны забыть о глупых предрассудках, разрушить все барьеры, и тогда все, что происходит с одним, мгновенно отзовется в другом, повторяясь в каждом жесте, в каждом движении, в каждом чувстве.
Все дело в том, что какбы ни была горька жизнь, надо жить. Но как - вот в чем вопрос.
Если человек ищет тепла, покоя, простоты, которая радует глаз, то все это он может получить от собственного дома, если по-настоящему его любит.
Детям необходим дом, место, сам воздух которого им близок и дорог. Мерно текущая жизнь в окружении знакомых игрушек, знакомых лиц. И так изо дня в день, в дождь и ведро, размеренное существование, не отступающее от раз и навсегда заведенного уклада.
"... Не странно ли, что человек, завершая свой жизненный цикл, на склоне лет возвращается к тому, с чего началась его жизнь? Что мужчина, некогда младенец и мальчик, затем любовник и отец, вновь становится ребенком?.."
Что есть более покойного и сладостно-дремотного, чем закат солнечного весеннего дня?
В избытке любви нет ничего хорошего. Так же, как и в недостатке.
Постоянно сопереживать чужому горю, решила Селия, значит не жить для других, а смотреть на жизнь их глазами.
Унижение не так легко перенести, особенно если совсем недавно ты был вполне собой доволен.
...будущее начинается сегодня. Это дар, который вручают нам каждое утро. Воспользуйся им, не отвергай его.
Стоит женщинам остаться без дела, они попадают в беду. Ударяются в религию или заводят любовника.
Возраст это всего лишь цифра, она не определяет ни ум человека, ни его взгляды на жизнь. Всё зависит не от прожитых лет, а от пережитых обстоятельств в жизни...
Никто не имеет права играть жизнью людей, нельзя вторгаться к ним в душу, потешаться над их чувствами. Твое слово, взгляд, улыбка, нахмуренные брови не проходят бесследно, они будят в другом человеке тот или иной отклик: приязнь или отвращение; ты плетешь паутину, у которой нет ни начала, ни конца, нити переплетаются с другими нитями, переплетаются между собой так, что один ты вырваться из нее не можешь, твоя борьба, твоя свобода зависят от всех остальных.