«Трудно сказать, что лучше: оборвать решительным, не терпящим возражений голосом или сочувственно выслушать, внушив какую-то надежду — даже если мы знаем, что она ни на чем не основана?»
«Все это напоминает поиски иголки в стогу сена. Правда, если рыться достаточно долго, то иголка сама даст о себе знать, уколов вам палец.
Как это ни печально, но в наши дни настоящий интерес представляют только сообщения о смертях.
Когда ты любишь, и любишь сильно, то заплатишь любую цену, даже если ценой будет разочарование и некая доля несчастья.
Если вечером хорошо поразмыслить, утром в голову может прийти удачная мысль.
Я уже в том возрасте, когда понимаешь, что человека следует принимать таким, каков он есть, с тем набором хромосом, которые и определяют характер.
"Как добры люди, - подумала мисс Марпл, - особенно, когда знают тебя всю жизнь".
У нас ужасный беспорядок. Но, по-моему, и работать без настоящего беспорядка трудно.
Есть вещи поважнее академических степеней. К примеру, знать, когда мужчина нуждается в виски с содовой.
Убийство проявляется. Как фотография, да?
Стаканчик крепкого напитка в домашней обстановке всегда полезен после душевного потрясения или происшествия. И, конечно же, в тех случаях, когда внезапно приходит мужчина.
"Я решительно не возражаю против старения как такового. Гораздо хуже связанные с этим унижения."
Лицо клоуна могло вызывать отвращение, но могло казаться и привлекательным.
- Ну вот, - отметила она, - теперь мы заметно повеселели. Доктор рекомендовал тонизирующее средство?
- Он рекомендовал мне убийство - оно меня взбодрит.
- То есть хороший детективный роман?
- Нет, - ответила мисс Марпл. - Убийство настоящее.
Новый мир ничем не отличался от старого. Да, дома здесь другие, улицы почему-то называются "клоузы", другой стиль одежды, по-другому звучат голоса... но люди ве те же... те же, что всегда. Да и темы разговоров не поменялись, хотя слегка другим стал язык.
"Небо не может быть безоблачным вечно."
Матери выходили на ступеньки и звали своих детей, а те, как водится, занимались тем, чем не велено. Вот уж кто не меняется, так это дети. И слава Богу.
Да, приходится смириться с фактом: деревушка Сент-Мэри-Мид уже не та, что раньше. В каком-то смысле, конечно, весь мир стал не тот, что был раньше. Можно винить в этом войну, (и одну и другую), или молодежь, или то, что женщины стали работать, или атомную бомбу, или хоть то же правительство, - но все это значило просто-напросто: наступает старость.
- Наверное, в годы вашей молодости жены были – просто сказка, – позавидовал Дермот Крэддок.
– Уверена, мой дорогой мальчик, что молодая леди, которую вы рисуете в своем воображении, в наши дни окажется никудышной хозяйкой. В мои времена от девушек не требовался высокий интеллект, очень мало кому из них удавалось закончить университет или преуспеть в науке.
– Преуспеть в науке – это далеко не все, – сказал Дермот. – Есть вещи поважнее. Например, знать, когда мужу хочется виски с содовой
Она влюблена в своего шефа, для секретарш такое – неизбежный профессиональный риск
У людей театра и кино разного рода провалы в памяти - дело вполне обыкновенное. Иногда мне кажется, чем больше ты талантлив как художник, тем меньше у тебя здравого смысла в каждодневной жизни.
Даже мистер Сэмпсон, старейшина Сент-Мэри-Мид, гордо заявлявший, что ему уже девяносто шесть, хотя его родня уверяла, что ему всего восемьдесят восемь, приковылял на ревматических ногах, опираясь на палку, чтобы своим глазами взглянуть на небывалое зрелище. И высказал высочайшую похвалу.
- Срамотища! - сладострастно причмокнул он губами. - Да, я уверен, здесь будет много срама. Голые мужчины и женщины будут пить и курить то, что в газетах называют "травкой". Не сомневаюсь, все это будет. Да-да, - добавил мистер Сэмпсон с удовольствием, - здесь будет много срама.
Дети все чувствуют... Они чувствуют все гораздо глубже, чем могут представить себе взрослые. Чувство обиды, отверженности, отчуждения. Пережить их не помогут никакие привилегии. Ни образование, ни благополучие, ни гарантированный источник доходов, ни удачная работа. Такого рода вещи моогут, как заноза, терзать всю жизнь.
– Еще бы, – протянула мисс Марпл. – Они мужей меняют как перчатки. Утомишься тут.
– Я бы так не смогла, – заявила миссис Бэнтри. – Влюбляешься в человека, выходишь за него замуж, привыкаешь к нему, вьешь уютное гнездышко – и на тебе, все в помойку и начинай сначала! Даже в голове не укладывается.
Новый мир был такой же, как и старый. Дома были иные, улицы назывались клоузами, одежда была иная, голоса иные, но сами люди были такими же, какими были всегда.