...лучше ломтик счастья, чем совсем никакого...
«Не думай тогда, когда надо прыгать, и не прыгай тогда, когда надо думать».
Люди – они такие... На чужие долги у них память крепкая, а на чужое добро да на чужую службу – куцая...
Ой, не зря люди говорят: «От старых дураков молодым дурням житья нет!»
что легко приходит – долго не задерживается...
трусить можно, когда ты в безопасности. А если близка гибель – держись! Не позволяй ногам подгибаться, языку – заплетаться, а голове – думать только о бегстве.
Настоящий мир наступит лишь тогда, когда каждый из двоих почувствует себя виноватым и попытается исправить свою ошибку. Свою, а не чужую.
Не бери сегодняшний гнев в завтрашний день.
«Принесла бы ему счастье любовь, рожденная чарами? Вряд ли. На какой цепи ни держать женщину – на железной, золотой, магической, – выйдет лишь горе. Или пленница зачахнет в неволе, или в один воистину прекрасный день рванет цепь так, что лопнувшие звенья стегнут по «хозяину»! А иначе это и не женщина вовсе, а кукла тряпичная!..»
«Только в детстве страх может доставлять такое острое и чистое наслаждение. Взрослый человек идет на свой страх, как на врага: или уничтожает его, или бывает сломлен сам. Правда, Лауруш говорил, что есть и третий путь, самый лучший: высмеять страх.»
Беседовать с глупцом – что кормить осла халвой.
Скажешь – больно языку, смолчишь – больно сердцу...
«– Уж ты мне поверь. Женщина, которая смотрит снизу вверх, – лучшее лекарство для мужчины, которого обидели и унизили.»
...на слово отвечает ударом только слабый человек. Сильный, уверенный в себе отвечает на слово словом...
О зрелость, возраст сытый и степенный!
И, недостатков больше не стыдясь,
Достоинствами мы их почитаем:
Мы трусость осторожностью зовем,
А похоть — жизнелюбием…
О да, Благословенна чопорная зрелость!
Так уж устроен мир: родители отдают детям столько любви, сколько имеют, а дети родителям — сколько могут…
Вечером он и ученики улеглись спать, и тут призрак грайанца-десятника решил, что настало время напомнить о себе. Из мглы послышались завывания, мрачные и грозные, они доносились со всех сторон одновременно.
Испугались ли ребятишки? Да они в восторг пришли!
На три голоса завыли в ответ, подражая руладам привидения. Шенги сначала хохотал, потом сообразил, что паршивцы будут резвиться до утра. Попытался их унять, но из тьмы отзывались невинные голосишки: «Это не я, учитель! И не я! И не я! Это Старый Вояка!», хотя несчастный призрак давно стушевался, заткнулся и исчез.
В Наррабане говорят: «Если смелый в пути один, у него боги в попутчиках!
Черные глаза блестели таким победным торжеством, что Охотник раз и навсегда поверил: да, эта ненормальная прибыла сюда одна. Через Наррабан, Грайан и Гурлиан. И через море, которым правит Морской Старец. Она добиралась сюда, чтобы стать ученицей Совиной Лапы. На каждом шагу ее могли ограбить, изнасиловать, продать в рабство, убить… Она стоит перед ним, торжествующая и веселая, в чистенькой дорожной одежде (где стирать-то ее ухитрялась?). То ли на редкость смышленая, смелая и ловкая, то ли ей потрясающе, невероятно везет!
Литисай не сомневался, что Румра Пляшущая Кошка из Семейства Гашхар могла устроить загадочное «это самое» любому десятнику – хоть своему, хоть вражескому.
Зимней дороге не спрятаться под снегом. Пусть укроет ее сообщница-вьюга – выдадут прянувшие прочь кусты, выдадут раздавшиеся в стороны стволы сосен. И обоз найдет дорогу, проложит по ней новую, зимнюю, звонкую колею. Утопчут дорогу копыта и сапоги, смирится дорога, перестанет таиться – разве что вздохнет про себя о спокойных осенних денечках, когда никто не решался ступить в ее непролазную грязь. И по-прежнему будет свысока поглядывать на бегущую над обрывом реку.
– Здравствуй, Кринаш, сто лет жизни тебе и кучу денег! Уж приветь, обогрей бездомную старушку… не спустишь собаку, а?
Она так и сказала: «Я тебя своей любовью на свете держу. Пока я жива, ты человек среди людей. А когда умру, вода над кровью верх возьмет. Найди, сынок, себе реку или озеро, не то по земле растечешься, туманом растаешь, в облака уйдешь…»
То, что здесь называется магией ксуури, основывается на простом законе: «Поверь в это сам, заставь поверить другого – и это станет правдой». Можно сказать человеку: «Ты мертв!» – и он умрет, если твоя вера в его смерть будет сильнее его веры в жизнь.
А это, наверное, такое счастье, когда для тебя кто-то огонь в окне зажигает.
-Ух ты! — Ух я! — не стала скромничать Недотепка.