Цитаты из книг
Смерть — сама по себе, одна, без посторонней помощи — всегда убивает гораздо меньше, нежели человек.
В стране, оставшейся неназванной, происходит нечто невиданное с начала времен. Смерть решает прервать свои неустанные труды — и люди просто перестают умирать. Отныне их судьба — жить вечно. Эйфория населения сменяется отчаянием, все принимаются изыскивать способы покончить с таким невыносимым положением. И вот, когда страна оказывается на пороге войны и хаоса, в игру вступает сама смерть — и меняет правила. Но есть один человек, который отказывается им подчиниться...
...с вами разговаривать – что брести по лабиринту, лишенному выхода.
В стране, оставшейся неназванной, происходит нечто невиданное с начала времен. Смерть решает прервать свои неустанные труды — и люди просто перестают умирать. Отныне их судьба — жить вечно. Эйфория населения сменяется отчаянием, все принимаются изыскивать способы покончить с таким невыносимым положением. И вот, когда страна оказывается на пороге войны и хаоса, в игру вступает сама смерть — и меняет правила. Но есть один человек, который отказывается им подчиниться...
У каждого из вас - собственная смерть, вы носите её с собой в укромном месте со дня рождения, она принадлежит тебе, ты принадлежишь ей.
В стране, оставшейся неназванной, происходит нечто невиданное с начала времен. Смерть решает прервать свои неустанные труды — и люди просто перестают умирать. Отныне их судьба — жить вечно. Эйфория населения сменяется отчаянием, все принимаются изыскивать способы покончить с таким невыносимым положением. И вот, когда страна оказывается на пороге войны и хаоса, в игру вступает сама смерть — и меняет правила. Но есть один человек, который отказывается им подчиниться...
В жизни каждого случаются моменты слабости, и если мы обошлись без них сегодня, то завтра получим их без сомнения
В стране, оставшейся неназванной, происходит нечто невиданное с начала времен. Смерть решает прервать свои неустанные труды — и люди просто перестают умирать. Отныне их судьба — жить вечно. Эйфория населения сменяется отчаянием, все принимаются изыскивать способы покончить с таким невыносимым положением. И вот, когда страна оказывается на пороге войны и хаоса, в игру вступает сама смерть — и меняет правила. Но есть один человек, который отказывается им подчиниться...
В самом скором времени подтвердилось, что род людской поистине неистощим на выдумки.
В стране, оставшейся неназванной, происходит нечто невиданное с начала времен. Смерть решает прервать свои неустанные труды — и люди просто перестают умирать. Отныне их судьба — жить вечно. Эйфория населения сменяется отчаянием, все принимаются изыскивать способы покончить с таким невыносимым положением. И вот, когда страна оказывается на пороге войны и хаоса, в игру вступает сама смерть — и меняет правила. Но есть один человек, который отказывается им подчиниться...
Когда все дозволено, это так же плохо, как когда не дозволено ничего.
В стране, оставшейся неназванной, происходит нечто невиданное с начала времен. Смерть решает прервать свои неустанные труды — и люди просто перестают умирать. Отныне их судьба — жить вечно. Эйфория населения сменяется отчаянием, все принимаются изыскивать способы покончить с таким невыносимым положением. И вот, когда страна оказывается на пороге войны и хаоса, в игру вступает сама смерть — и меняет правила. Но есть один человек, который отказывается им подчиниться...
Церковь никогда ничего не просили объяснить, у нее другое ремесло: помимо баллистики, наше дело – верой смирять чересчур любопытный дух.
В стране, оставшейся неназванной, происходит нечто невиданное с начала времен. Смерть решает прервать свои неустанные труды — и люди просто перестают умирать. Отныне их судьба — жить вечно. Эйфория населения сменяется отчаянием, все принимаются изыскивать способы покончить с таким невыносимым положением. И вот, когда страна оказывается на пороге войны и хаоса, в игру вступает сама смерть — и меняет правила. Но есть один человек, который отказывается им подчиниться...
Все религии, сколько ни будь их на свете и как бы мы их ни крутили, оправдывают свое существование одним — смертью, ибо нуждаются в ней не менее, чем в хлебе насущном.
В стране, оставшейся неназванной, происходит нечто невиданное с начала времен. Смерть решает прервать свои неустанные труды — и люди просто перестают умирать. Отныне их судьба — жить вечно. Эйфория населения сменяется отчаянием, все принимаются изыскивать способы покончить с таким невыносимым положением. И вот, когда страна оказывается на пороге войны и хаоса, в игру вступает сама смерть — и меняет правила. Но есть один человек, который отказывается им подчиниться...
Тот же клерк вызвался забронировать ей номер по телефону, а на вопрос смерти, сколько она ему должна, ответил с улыбкой: Сочтемся. Так уж водится — люди сбалтывают что в голову придет, бросают слова на ветер и не дают себе труда минуточку подождать и задуматься о последствиях. Сочтемся, сказал служащий турагентства, с неизбывным мужским самодовольством воображая себе приятную, по всей вероятности, встречу в ближайшем будущем.
В стране, оставшейся неназванной, происходит нечто невиданное с начала времен. Смерть решает прервать свои неустанные труды — и люди просто перестают умирать. Отныне их судьба — жить вечно. Эйфория населения сменяется отчаянием, все принимаются изыскивать способы покончить с таким невыносимым положением. И вот, когда страна оказывается на пороге войны и хаоса, в игру вступает сама смерть — и меняет правила. Но есть один человек, который отказывается им подчиниться...
Первое поражение больнее всего.
В стране, оставшейся неназванной, происходит нечто невиданное с начала времен. Смерть решает прервать свои неустанные труды — и люди просто перестают умирать. Отныне их судьба — жить вечно. Эйфория населения сменяется отчаянием, все принимаются изыскивать способы покончить с таким невыносимым положением. И вот, когда страна оказывается на пороге войны и хаоса, в игру вступает сама смерть — и меняет правила. Но есть один человек, который отказывается им подчиниться...
То, что вы называете тайной, часто служит нам защитой, одни облекаются в доспехи, другие - в тайну.
В стране, оставшейся неназванной, происходит нечто невиданное с начала времен. Смерть решает прервать свои неустанные труды — и люди просто перестают умирать. Отныне их судьба — жить вечно. Эйфория населения сменяется отчаянием, все принимаются изыскивать способы покончить с таким невыносимым положением. И вот, когда страна оказывается на пороге войны и хаоса, в игру вступает сама смерть — и меняет правила. Но есть один человек, который отказывается им подчиниться...
Со словами вообще следует держать ухо востро: они переменчивы не хуже людей.
В стране, оставшейся неназванной, происходит нечто невиданное с начала времен. Смерть решает прервать свои неустанные труды — и люди просто перестают умирать. Отныне их судьба — жить вечно. Эйфория населения сменяется отчаянием, все принимаются изыскивать способы покончить с таким невыносимым положением. И вот, когда страна оказывается на пороге войны и хаоса, в игру вступает сама смерть — и меняет правила. Но есть один человек, который отказывается им подчиниться...
...Должен заметить, что происходящее после смерти заботит нас значительно меньше, нежели принято считать: религия, господин философ, занимается земными делами, а к небесам отношения не имеет.
В стране, оставшейся неназванной, происходит нечто невиданное с начала времен. Смерть решает прервать свои неустанные труды — и люди просто перестают умирать. Отныне их судьба — жить вечно. Эйфория населения сменяется отчаянием, все принимаются изыскивать способы покончить с таким невыносимым положением. И вот, когда страна оказывается на пороге войны и хаоса, в игру вступает сама смерть — и меняет правила. Но есть один человек, который отказывается им подчиниться...
А людям добропорядочным, то есть тем, у которых добра порядочно, надо оказывать почтение…
«Воспоминания о монастыре» принято сравнивать с выпущенным в то же время «Именем розы» Умберто Эко; роман Сарамаго также был переведен на десятки языков и стал международным бестселлером, более того — именно за него в 1998 году Сарамаго получил Нобелевскую премию. На фоне средневековой Португалии разворачивается эпическая история любви Бальтазара Семь Солнц и Блимунды Семь Лун, «ибо давно сказано: где есть солнце, должна быть луна, потому что только гармоничное сочетание того и другого,...
Человек может быть великим летателем, но ему очень и очень не помешает стать бакалавром, лиценциатом и доктором, и тогда будут его почитать, даже если он не летает.
«Воспоминания о монастыре» принято сравнивать с выпущенным в то же время «Именем розы» Умберто Эко; роман Сарамаго также был переведен на десятки языков и стал международным бестселлером, более того — именно за него в 1998 году Сарамаго получил Нобелевскую премию. На фоне средневековой Португалии разворачивается эпическая история любви Бальтазара Семь Солнц и Блимунды Семь Лун, «ибо давно сказано: где есть солнце, должна быть луна, потому что только гармоничное сочетание того и другого,...
Пламя отпылало, остается пепел, радость миновала, остается грусть.
«Воспоминания о монастыре» принято сравнивать с выпущенным в то же время «Именем розы» Умберто Эко; роман Сарамаго также был переведен на десятки языков и стал международным бестселлером, более того — именно за него в 1998 году Сарамаго получил Нобелевскую премию. На фоне средневековой Португалии разворачивается эпическая история любви Бальтазара Семь Солнц и Блимунды Семь Лун, «ибо давно сказано: где есть солнце, должна быть луна, потому что только гармоничное сочетание того и другого,...
...и ходили по кругу ослы при водокачках, глаза их были завязаны, чтобы казалось им, будто идут они вперед, и не ведали ослы, как не ведали их владельцы, что если пойдут они и в самом деле вперед, то в конце концов придут на то же место, ибо мир наш все равно что водокачка, толкают его и приводят в движение люди, что по его поверхности двигаются.
«Воспоминания о монастыре» принято сравнивать с выпущенным в то же время «Именем розы» Умберто Эко; роман Сарамаго также был переведен на десятки языков и стал международным бестселлером, более того — именно за него в 1998 году Сарамаго получил Нобелевскую премию. На фоне средневековой Португалии разворачивается эпическая история любви Бальтазара Семь Солнц и Блимунды Семь Лун, «ибо давно сказано: где есть солнце, должна быть луна, потому что только гармоничное сочетание того и другого,...
...теперь дело легче пойдет, Э-э-э-э-и-и-и-ух, Э-э-э-э-и-и-и-ух, Э-э-э-э-и-и-и-ух, все с восторгом тянут лямку, и волы, и люди, жалко, нет здесь короля дона Жуана V, полюбовался бы с вершины холма, во всем мире не сыщешь другого народа, который тянул бы лямку так же рьяно, как наш.
«Воспоминания о монастыре» принято сравнивать с выпущенным в то же время «Именем розы» Умберто Эко; роман Сарамаго также был переведен на десятки языков и стал международным бестселлером, более того — именно за него в 1998 году Сарамаго получил Нобелевскую премию. На фоне средневековой Португалии разворачивается эпическая история любви Бальтазара Семь Солнц и Блимунды Семь Лун, «ибо давно сказано: где есть солнце, должна быть луна, потому что только гармоничное сочетание того и другого,...
Если не прониклись сердца, то глаголемое устами, хоть и не ложь, но всего лишь отговорка, ничего не значащая.
«Воспоминания о монастыре» принято сравнивать с выпущенным в то же время «Именем розы» Умберто Эко; роман Сарамаго также был переведен на десятки языков и стал международным бестселлером, более того — именно за него в 1998 году Сарамаго получил Нобелевскую премию. На фоне средневековой Португалии разворачивается эпическая история любви Бальтазара Семь Солнц и Блимунды Семь Лун, «ибо давно сказано: где есть солнце, должна быть луна, потому что только гармоничное сочетание того и другого,...
Народ наш, так уповающий на небо, редко поглядывает вверх, где, как говорят, оно находится.
«Воспоминания о монастыре» принято сравнивать с выпущенным в то же время «Именем розы» Умберто Эко; роман Сарамаго также был переведен на десятки языков и стал международным бестселлером, более того — именно за него в 1998 году Сарамаго получил Нобелевскую премию. На фоне средневековой Португалии разворачивается эпическая история любви Бальтазара Семь Солнц и Блимунды Семь Лун, «ибо давно сказано: где есть солнце, должна быть луна, потому что только гармоничное сочетание того и другого,...
Никогда не следует говорить, что бы ни случилось, ведь всегда может случиться что-нибудь такое, о чем не помышляем мы, когда говорим, что бы ни случилось.
«Воспоминания о монастыре» принято сравнивать с выпущенным в то же время «Именем розы» Умберто Эко; роман Сарамаго также был переведен на десятки языков и стал международным бестселлером, более того — именно за него в 1998 году Сарамаго получил Нобелевскую премию. На фоне средневековой Португалии разворачивается эпическая история любви Бальтазара Семь Солнц и Блимунды Семь Лун, «ибо давно сказано: где есть солнце, должна быть луна, потому что только гармоничное сочетание того и другого,...
В конечном счете, от всего и ото всех можем мы уйти, да только не от самих себя.
«Воспоминания о монастыре» принято сравнивать с выпущенным в то же время «Именем розы» Умберто Эко; роман Сарамаго также был переведен на десятки языков и стал международным бестселлером, более того — именно за него в 1998 году Сарамаго получил Нобелевскую премию. На фоне средневековой Португалии разворачивается эпическая история любви Бальтазара Семь Солнц и Блимунды Семь Лун, «ибо давно сказано: где есть солнце, должна быть луна, потому что только гармоничное сочетание того и другого,...
потому что люди суть ангелы, родившиеся без крыльев, в этом вся красота, родиться без крыльев и обзавестись ими, на то и дан нам мозг, а дан мозг, будут даны и крылья
«Воспоминания о монастыре» принято сравнивать с выпущенным в то же время «Именем розы» Умберто Эко; роман Сарамаго также был переведен на десятки языков и стал международным бестселлером, более того — именно за него в 1998 году Сарамаго получил Нобелевскую премию. На фоне средневековой Португалии разворачивается эпическая история любви Бальтазара Семь Солнц и Блимунды Семь Лун, «ибо давно сказано: где есть солнце, должна быть луна, потому что только гармоничное сочетание того и другого,...
Когда продрогнешь, самое милое дело пристроиться близ горящего очага, греть руки над языками пламени,а заскорузлые босые ноги подвинуть к углям, и холод помаленьку уходит из костей, так ледок тает на солнце. По правде сказать, лучше этого только одно, женщина в постели, а если это женщина которую любишь, достаточно, чтобы она вышла тебе навстречу, и вот видим мы на дороге Блимунду, она вышла разделить с Балтазаром дождь и холод, захватила с собой одну из своих юбок, набрасывает ее на голову мужчины, Балтазар чувствует родной запах, от которого слезы наворачиваются. Ты устал, спросила она, и этого достаточно, чтобы жизнь показалось сносной, когда две головы прикрыты одним куском ткани, что там рай небесный, жил бы так сам Бог средь своих ангелов.
«Воспоминания о монастыре» принято сравнивать с выпущенным в то же время «Именем розы» Умберто Эко; роман Сарамаго также был переведен на десятки языков и стал международным бестселлером, более того — именно за него в 1998 году Сарамаго получил Нобелевскую премию. На фоне средневековой Португалии разворачивается эпическая история любви Бальтазара Семь Солнц и Блимунды Семь Лун, «ибо давно сказано: где есть солнце, должна быть луна, потому что только гармоничное сочетание того и другого,...
Рай небесный и есть то сияние, что таится в мыслях человека, а может, мысли человека и есть единственный и истинный рай.
«Воспоминания о монастыре» принято сравнивать с выпущенным в то же время «Именем розы» Умберто Эко; роман Сарамаго также был переведен на десятки языков и стал международным бестселлером, более того — именно за него в 1998 году Сарамаго получил Нобелевскую премию. На фоне средневековой Португалии разворачивается эпическая история любви Бальтазара Семь Солнц и Блимунды Семь Лун, «ибо давно сказано: где есть солнце, должна быть луна, потому что только гармоничное сочетание того и другого,...