— Боже, надеюсь, я никогда не влюблюсь. Немного удивленный этим заявлением, Доусон посмотрел на близнеца. — Ты действительно этого хочешь? — Да, черт возьми,— ответил Деймон. — Посмотри, в какого глупца ты превратился
Навязчивые идеи всегда начинаются с чьего-то лица, не так ли?
"Эй, сладкая, я — инопланетянин, и, очевидно, я только что окунул тебя в какую-то радиоактивную любовь! Хочешь посмотреть кино?" Да, совсем не круто.
Мальчики, как он, обычно оставляют за собой след из разбитых сердец, сравнимый длинною с Миссисипи.
—Не могу поверить, что ты позволяешь ему это делать. Следующее, что мы узнаем, что ты встречаешься с человеком. Деймон внезапно рассмеялся. —Да уж, такого не произойдет.
– Ну, как? – спросила я, массируя ноющее плечо. Он запрокинул голову назад и рассмеялся. – Бьешь как девчонка. Я сердито посмотрела на него. – Вообще-то я – девчонка, если ты вдруг забыл. Дженсен опустил подбородок, и его взгляд медленно скользнул от кончиков моих босых ног до самых губ. – О, я не забыл. Поверь мне.
Когда ты делишься с человеком чем-то настолько сокровенным, вы сближаетесь и становится намного тяжелее, когда ты... теряешь его. Я потеряла счет, сколько раз твердила себе ни к кому не привязываться, но ослушалась себя, когда дело дошло до Вал. Или до старого ворчуна Джерома, или Дэвида. И сейчас я привязываюсь к Рену.
– Я думаю, тебе надо появляться в таком виде хотя бы пару раз в день, когда я рядом. Утром. И вечером. Я засмеялась. – Ты хочешь, чтобы я гарцевала вокруг тебя в полотенце? – Гарцевала. Ходила. Сидела. Стояла. Дышала. – Он потерся губами о мою скулу, и я задрожала. – Меня устроит любой из этих вариантов.
— Ты хороший парень, Кэм. — Нет, не хороший. — Он глубоко выдохнул, и его дыхание согрело мою щеку. — Хороший я только с тобой.
Братья отличались друг от друга. Девлин был холоден. Люциан — безумен. А Гейб — просто… Никки подавила вздох. Он был просто… ну, всем.
— Все мальчики разъехались. «Слава Богу и младенцу Иисусу». — Девлин должен вернуться сегодня к вечеру. Он любит, чтобы ужин был готов в шесть. Думаю, мисс Харрингтон приедет с ним. Благодарности Богу и младенцу Иисусу хватило всего на пять секунд.
«Не слушай свое разбитое сердце…»
Юридически я не виновата. Технически я этогоне делала. Однако морально я несла ответственность.
- Понимаю о чем ты. Иногда разочарование стоит правды.
Я жила. Я любила. И это было более чем хорошо. Это было прекрасно. Это было ярко.
Один из уроков, который я усвоила, заключается в том, что, когда кто-то предлагает вам руку, вы должны за нее схватиться. Иногда трудно увидеть это предложение или принять его, но жизнь становится проще, когда соглашаешься.
- Каждый раз, когда было трудно, что-то ломалось или не соответстовало моим желаниям, я говорил себе, что завтра будет лучше, а лучше не становилось. Жизнь не реанимирует сломанное. Мы реанимируем. Если мне что-то не нравилось или я просто не хотел что-то делать, вседа наступал завтрашний день, а я... отмахивался.
- Нет, если я не сделаю это сегодня, буду откладывать до завтра и в итоге никогда не решусь.
Что? Наполеонам плевать на манеры? Должны же существовать какие-то границы! – Аполлионам, – машинально поправил я.
Не вижу смысла цепляться за обиды, ведь эти омуты горечи в конце концов затянут тебя самого и выпьют из тебя все.
Нельзя помочь человеку, который не хочет, чтобы ему помогли
— Рот в беде?— Малышка, я…Я подняла руку, прерывая его.— Тише! Кайман, у него проблемы?Кайман усмехнулся.— Думаю, лучше спросить, когда у него не было проблем?Я сердито сузила глаза, вынужденная признать его правоту.— Ладно. Спрошу по-другому: сейчас у него проблем больше, чем обычно?— Э-э… – Он скосил взгляд в сторону Рота, и его ухмылка сменилась дьявольской улыбкой. Похоже, он упивался своей новой ролью. – Скажем так: Босс не очень-то доволен тем, что здесь произошло. На самом деле Босса много чего беспокоит, и, если Рот в ближайшее время спустится вниз, ему, вероятно, придется задержаться там на время. Ну, на пару десятков лет уж точно.Я ахнула.— Это не к добру.Вот вам и Босс, у которого Рот ходит в любимчиках.— Могло быть и хуже, – ухмыльнулся Кронпринц.
— Я чувствую себя… павлином. — Возвращаемся к птицам, понимаю. – Выражение его лица смягчилось. – Многие считают павлинов красивыми. — Как насчет какаду? Его глаза вспыхнули. — Я уверен, что некоторые находят красивыми и какаду. — А голубь? Он усмехнулся. — Лейла, ничто в тебе не напоминает мне голубя.
— Почему у меня перья на крыльях?Зейн медленно покачал головой.— Я не знаю, Лейла. Никогда не видел ничего подобного.— Лжешь, – прошипел Рот, метнув на него мрачный взгляд. – Ты уже видел это. Так же, как и я.— Я не видела, – пробормотала Стейси. Она сидела, подтянув колени к груди, и, казалось, вот-вот разразится истерикой.До недавнего времени Стейси не знала, кто такой Рот. Она даже не знала обо мне. Пожалуй, на нее обрушилось слишком много потрясений.— Ладно. Когда и при каких обстоятельствах вы видели это раньше? – потребовала я ответа, нервно заглатывая воздух. – Мне что, теперь придется брить свои крылья?— Малышка… – Губы Рота дрогнули в усмешке.Я подняла руку, тыча в него пальцем.— Не вздумай смеяться, придурок! Это не смешно. Мои крылья – уроды, издевка природы!Он примирительно вскинул руки.— Я не собираюсь смеяться, но думаю, что бритва тебе не понадобится. К тому же многие создания имеют перья на крыльях.— Например? – не унималась я. Неужели есть еще более экзотические сверхъестественные существа, с которыми я не знакома?— Скажем… ястребы, – ответил демон.Я нахмурилась.— Ястребы? Ястребы?— И орлы?— Я не птица, Рот! – Я начинала терять терпение. – Почему у меня перья на крыльях?! –
— Думаю, ты просто не понимаешь, что значит, когда демон влюбляется, Лейла. От этой любви не уйдешь. Она не угасает, даже если мы захотим. Мы любим до самой смерти. И это не просто слова. Мы влюбляемся один раз и навсегда. Несмотря ни на что. Наверное, это несколько извращенная любовь, если вдуматься, но, к счастью, ты чувствуешь то же самое.