Сложный человек? Хорошая отговорка, если подумать. Сперва говоришь окружающим гадости, а потом руками разводишь, вроде как не специально.
Просто сложный.
Человек.
люди не всегда действуют разумно.
Скорее уж наоборот, разум и люди — понятия сложносочетаемые.
— Петь не буду, извини. Слуха нет совершенно. Я когда-то хотела в актрисы пойти. Или в певицы… начала дома тренироваться, так соседские собаки выли.
— Это ничего, — вмешалась Свята, которая явно не могла смириться с тем, что из всех тут лишь она не при делах. — От моего пения они вовсе разбегаются.
Все-таки надо дротики брать, а к ним — винтовку с оптическим. Тогда точно ни один жених не уйдет.
— Ведьма? — уточнил тип.
Совершенно, между прочим, незнакомый тип. Наглый. А как еще назвать человека, который в шестом часу утра кидается камнями в чужое окошко. В это время любая женщина, до сроку разбуженная, такою ведьмой обернется, что и зачарованной книги не надо.
Князь пропал.
Город пропал.
А проект туристического развития региона остался
В меня стреляли, — буркнул княжич, склоняясь над кружкой. — На въезде в город.
— Полицию надо призывать.
— Из водяного пистолета.
— Эм…
Вот и что сказать не знаю.
— Приворотным, — продолжил он
— Заговоры, девонька, убийцы и все такое, — наставительно произнес князь. — Они никуда не денутся. Сколько бы ты ни прожила… а вот хороший обед — это то, что стоит ценить.
— А это Маверик. Маверик тут за дворецкого. На самом деле он очень хороший и добрый!
Верю.
Охотно даже верю, потому что под взглядом мутных сизых глаз просто-таки цепенею. Верно, не привыкла к такой концентрации доброты.
В бухгалтерию, как и в отдел кадров, нормальный человек по доброй воле заглядывать не станет. Там вот истинные ведьмы обретаются.
Люцифера Анисимовна оказалась той степенной дамой неопределенно-предпенсионного возраста, которые обычно обретаются в бухгалтерии.
— Так и упали они, вдвоем. И кровь пролилась.
Откуда кровь, если одному шею свернули, а другого отравили, уточнять не стану. Легенды с преданиями — они такие… легенды.
С одной стороны упыри. С другой — оборотни, то есть метаморфы. И как мне там было обещано? Места заповедные. Чую, заповедней некуда.
— Упырь, — я прикрыла глаза.
— Это нетолерантно, Ласточкина, — хохотнул Афанасьев. — Как ныне там принято?
— Гемоглобин-зависимое меньшинство…
— Упыревка, — мрачно повторяю я.
Всегда мечтала пожить в городишке со столь говорящим названием.
Если кто начнет требовать себя переломить, из-за любви там, или еще по какой дурости, не слушай. Не будет с того толку…
— Прошлое, конечно, помнить надо, — Афанасьев глянул на меня. — Да только помнить, а не жить им.
Высок. Статен. Осанку держит. На люд простой взирает с легкою насмешкой. И главное, физия такая, что прямо на обложку просится.
Ну или по морде
Есть люди, которые судят себя, а есть те, что судят других людей, не потому, что поставлены выше, а по собственному желанию и стремлению. Я не знаю, сколь прав буду, сказав, что для первых нет страшнее муки, чем судить, тогда как для вторых - быть судимыми.
«Иногда любовь бывает разрушительной и жадной, почти не отличимой от ненависти…»
«Тот, кто любит, и судья и подсудимый одновременно, доверяя себя другому, он во всем полагается на этого другого, и в мыслях не осмеливаясь усомниться в правильности вынесенного приговора…»
Почему все сказки заканчиваются на «жили долго и счастливо»? Но ни в одной не говорится, как именно? Или просто потому, что сказке лучше сказкой оставаться?
Только у тех, кто сам отказывается от будущего, впереди пустота.
Когда много думаешь о прошлом, то постепенно забываешь о том, что есть будущее.
Опасно выделяться среди равных.