Одним из величайших триумфов девятнадцатого столетия было ограничение значения слова «аморальный» до той степени, что фактически аморальными считаются только те люди, кто слишком много пьёт или слишком много занимается любовью. Те же, кто предаётся другому – или всем прочим – смертным грехам, могут позволить себе с праведным негодованием взирать сверху вниз на похотливых и прожорливых. Не только могут – они так и делают! Подобное возвышение двух из семи смертных грехов является чрезвычайно несправедливым.
Эмансипация, без сомнения, вещь в своём роде замечательная. Но в процессе логического развития она сама себя губит. Люди просят свободы, а впоследствии оказывается, что получают они – скуку.
Когда наступает момент решать, кто из двоих является жертвой, а кто – хищником, единственным нормальным выходом является отказаться от этого решения. Пусть каждый из двоих придерживается собственного мнения по этому вопросу. Самые успешные люди – это те, кто никогда не признаёт ценность чужого мнения, более того, отрицает само существование оного.
Если бы гедонизм был реально возможен и ты мог делать лишь то, что доставляет тебе удовольствие! Но увы, чтобы стать гедонистом, приходится быть слишком расчетливым; вот почему подлинного гедонизма нет и никогда не существовало. Вместо того чтобы тешить себя поступками, приносящими радость, каждый из нас на протяжении своей жизни влачит существование, основанное на противоположных принципах. Невольно мы делаем то, чего нам совершенно не хочется, подчиняемся безумным импульсам, которые заводят нас в трезвом уме и здравой памяти в тупики дискомфорта, тоски, скуки и сожалений.
Когда человек окружен недоверием, то начинает сам не доверять.
«[...] оба мы были наполовину правы и оттого целиком заблуждались [...].»
Всяких женщин красит то же, В чем блудниц очарованье - приметы утоленного желанья.
Они дошли уже до той черты, когда секс кажется весьма скучным, если это не завершение ссоры.
Вся беда литературы в том, что в ней слишком много смысла. В реальной жизни никакого смысла нет.
Мы вроде алхимиков наоборот - одним прикосновением превращаем золото в свинец; касаемся чистой лирики своих переживаний, и она превращается в словесный мусор, в труху.
Если я примусь рассказывать о тех событиях, это будет смахивать на историю о привидениях из уст другого привидения.
Осторожнее за рулем... Мы с тобой в христианской стране, а сегодня день рожденья Спасителя. Вряд ли тебе попадется по дороге хоть один трезвый.
Сейчас-то я понимаю, в чем состояла твоя неотразимая привлекательность. Ты был несчастен.
Элен постигла искусство умирать, ибо постигла искусство жить — жить теперь и здесь, к вящей славе Божьей. А это необходимо влечет за собой и ежесекундное умирание собственного жалкого, маленького "я". Живя, как следует жить, Элен ежедневно помаленьку умирала. Когда подошел срок окончательного расчета, практически все было уже выплачено.
Раз ты хочешь жить моментом, как он есть, тебе придется умереть для всех остальных моментов.
Дабы достичь приличной степени опьянения, Генри вполне хватало чая и обыкновенной беседы.
Чтобы оценить пирог, нужно его отведать, а не рассуждать о рецептах.
Ты на меня так смотрел ... словно на бифштекс на необитаемом острове.
На языковом уровне мораль есть всего-навсего регулярное повторение бранных слов. Низко, мерзко, гадко — вот языковые основы этики.
Самые свирепые войны люди затевали не по материальным причинам; это были войны из-за чепухи, из-за болтовни красноречивых идеалистов, - короче говоря, религиозные войны.
Правда раскрепощает; но, с другой стороны, не дразни собаку, так она и не укусит; или, раз собака не кусает, к чему ее дразнить? Никогда не следует забывать, что самые свирепые войны люди затевали не по материальным причинам; это были войны из-за чепухи, из-за болтовни красноречивых идеалистов, - короче говоря, религиозные войны. Откуда берется святая вода? Из святого колодца. А святая война? Из святой простоты - такая война есть триумф примитивной жестокости, результат одержимости неосмысленными символами.
"Что вы читаете, мой господин?" - "Слова, слова, слова". А что стоит за словами? Ответ: трупы, миллионы трупов. Отсюда мораль - держи язык за зубами; а коли уж придется раскрыть рот, никогда не принимай сказанное чересчур всерьез.
Можно было поклясться, что говорит живое человеческое существо. Но, слушая, ты потихоньку начинал понимать, что дома никого нет.
Никогда не следует забывать, что самые свирепые войны люди затевали не по материальным причинам; это были войны из-за чепухи, из-за болтовни красноречивых идеалистов, — короче говоря, религиозные войны.
Скорей я доверю своих дочек Казанове, чем свои тайны романисту. Пламя литературных соблазнов еще жарче, чем сексуальных.
Злость чрезвычайно легко трансформируется в сексуальную агрессивность.