Большей глубины задницы, в которую я попала, и представить себе было сложно. Мне так казалось. Но командор вновь меня удивил, доказав, что у нее просто нет предела.
Доверие — сложная штука. Порой, чтобы его заслужить, не хватает и всей жизни, а иногда достаточно одного взгляда и тепла раскрытой ладони…
Ведь все, что по большому счету нужно всем нам — это любовь. И понимание того, что куда бы ни занесла тебя жизнь и какие бы глупости ты ни натворил, есть тот, кто все простит и будет любить тебя безусловно.
Пока мы живы, у нас ведь всегда есть шанс что-то исправить.
Никогда не понимала, что женщины находят в бабоподобных мужчинах. Мужик должен быть похож на мужика.
... когда вокруг одни кретины — поневоле приходиться быть стервой, когда кобели — сукой, а женщиной я бываю только рядом с настоящими мужиками.
Пока мы живы, у нас ведь всегда есть шанс что-то исправить.
... когда вокруг одни кретины — поневоле приходиться быть стервой, когда кобели — сукой, а женщиной я бываю только рядом с настоящими мужиками.
Ведь все, что по большому счету нужно всем нам — это любовь. И понимание того, что куда бы ни занесла тебя жизнь и какие бы глупости ты ни натворил, есть тот, кто все простит и будет любить тебя безусловно.
Доверие — сложная штука. Порой, чтобы его заслужить, не хватает и всей жизни, а иногда достаточно одного взгляда и тепла раскрытой ладони…
Никогда не понимала, что женщины находят в бабоподобных мужчинах. Мужик должен быть похож на мужика.
Мужчины — сильные фигуры, но миром правят бабы-дуры.
Большей глубины задницы, в которую я попала, и представить себе было сложно. Мне так казалось. Но командор вновь меня удивил, доказав, что у нее просто нет предела.
А у всего хорошего есть одно очень неудобное свойство — рано или поздно оно заканчивается.
Обожаю кофе. И этот бодрящий запах размышлений, неспешности и уюта. Без него я по утрам действительно рыжая злобная стерва.
Волосы без ежедневной укладки снова начали виться, а из-за короткой стрижки еще и торчали в разные стороны кудрявыми рожками. Цвет я, за ненадобностью поддержания конспирации, вернула себе прежний, и теперь была похожа на одуванчик — рыжий, демонический одуванчик.
Волосы без ежедневной укладки снова начали виться, а из-за короткой стрижки еще и торчали в разные стороны кудрявыми рожками. Цвет я, за ненадобностью поддержания конспирации, вернула себе прежний, и теперь была похожа на одуванчик — рыжий, демонический одуванчик.
- Почему вы молчите, капитан Паркер?
- Почему? Да, потому что в глубокой заднице не разговаривают - там сидят тихо- тихо и сопят в две дырки...
Мужчина поочередно постучал ложечкой по двум вареным яйцам, недвусмысленно установленным на хромированный держатель.
- Ну, вы же умный человек! - моя улыбка стала неприличной.
Честно? Заржать очень хотелось, потому что все вокруг сидели с красными рожами, полными слез глазами, и просто давились смехом. Но вместо этого я, глядя в перекошенное яростью лицо командора, невинно спросила:
- Вы не любите яйца всмятку?
Кто-то за моей спиной не выдержал и громко хрюкнул, пряча смех в кулак. Райдек угрожающе поднялся с места...
- А где десерт? - не найдя нигде на столе, вопрошающе на меня посмотрел.
- Десерт "Мозг командора" следует подавать исключительно в охлажденном виде, - очень серьезно сообщила я. - Есть его нужно медленно, маленькой ложечкой, - с придыханием произнесла я. - Так намного вкуснее.
Мужчина поочередно постучал ложечкой по двум вареным яйцам, недвусмысленно установленным на хромированный держатель.
- Ну, вы же умный человек! - моя улыбка стала неприличной.
Честно? Заржать очень хотелось, потому что все вокруг сидели с красными рожами, полными слез глазами, и просто давились смехом. Но вместо этого я, глядя в перекошенное яростью лицо командора, невинно спросила:
- Вы не любите яйца всмятку?
Кто-то за моей спиной не выдержал и громко хрюкнул, пряча смех в кулак. Райдек угрожающе поднялся с места...
- А где десерт? - не найдя нигде на столе, вопрошающе на меня посмотрел.
- Десерт "Мозг командора" следует подавать исключительно в охлажденном виде, - очень серьезно сообщила я. - Есть его нужно медленно, маленькой ложечкой, - с придыханием произнесла я. - Так намного вкуснее.
- Почему вы молчите, капитан Паркер?
- Почему? Да, потому что в глубокой заднице не разговаривают - там сидят тихо- тихо и сопят в две дырки...
Каждой замерзшей душе нужен теплый угол, чтобы оттаять, доброе слово, чтобы согреться, и время, чтобы прийти в себя.
- Почему мы любим тех, кто причиняет нам боль?
Неправильная постановка вопроса, — грустно улыбнулся протэктор. — Мы любим тех, кого выбирает наше сердце. Просто только те, кого мы действительно любим, способны причинить нам душевную боль.