Цитаты из книг
– Видите ли, господин фон Мекк, – снова заговорил капитан, – мы лишились одного поколения между побежденными в Первой мировой войне и их детьми тридцать девятого года, между озлоблением и яростью; мы лишились мира – поколения, которое хотело бы мира. Германия прямо перешла от воспоминания о войне к жажде следующей войны. Тогда царили нищета и озлобление, а сразу же вслед за ними возникло новое, дрессированное поколение, созданное, чтобы воевать, – и это дало нам самую прекрасную армию в мире, самую мощную и непобедимую.
Творческий, тонко чувствующий человек сталкивается с машиной нечеловеческого бытия в оккупированной Франции, пытается быть порядочным, ищет выход, не находит и в итоге принимает единственно правильные, пусть и страшные решения – в поразительном романе современного классика Франсуазы Саган «Рыбья кровь».
Счастье мимолетно и лживо. Вечной бывает только печаль.
Он никогда и ни по ком еще так не плакал, а теперь оплакивал себя самого, свой образ, искаженный и померкший, и сознание того, что плачет он из-за себя, над собой и с такой невыносимой горечью, удваивало его стыд, его отчаяние и его рыдания.
Творческий, тонко чувствующий человек сталкивается с машиной нечеловеческого бытия в оккупированной Франции, пытается быть порядочным, ищет выход, не находит и в итоге принимает единственно правильные, пусть и страшные решения – в поразительном романе современного классика Франсуазы Саган «Рыбья кровь».
Счастье мимолетно и лживо. Вечной бывает только печаль.
И она ощутила, как вновь рождаются в ней, просятся наружу нежные и простые, детские прозвища начала их любви, их первых встреч. Ею завладели покой, и грусть, и смутная горечь счастья.
Творческий, тонко чувствующий человек сталкивается с машиной нечеловеческого бытия в оккупированной Франции, пытается быть порядочным, ищет выход, не находит и в итоге принимает единственно правильные, пусть и страшные решения – в поразительном романе современного классика Франсуазы Саган «Рыбья кровь».
Счастье мимолетно и лживо. Вечной бывает только печаль.
Он обожал Ванду, как только может мужчина обожать женщину, а режиссёр – актрису, и обожание его перешло все границы, когда снимая в конце дня последний крупный план – сцену, где она глядит вслед уезжающему юному Фабрицио, ставшему взрослым, он вдруг увидел – то есть камера увидела – новую незнакомую морщинку в уголке её губ; это след их разлуки, решил он с нежностью и обещал себе непременно поцеловать эту морщинку тайком, позже, к исходу ночи…
Творческий, тонко чувствующий человек сталкивается с машиной нечеловеческого бытия в оккупированной Франции, пытается быть порядочным, ищет выход, не находит и в итоге принимает единственно правильные, пусть и страшные решения – в поразительном романе современного классика Франсуазы Саган «Рыбья кровь».
Счастье мимолетно и лживо. Вечной бывает только печаль.
Он не впервые заставал Мод в слезах, но они впервые испугали его, ибо на сей раз это были настоящие, жгучие слезы, от которых у нее покраснели глаза, вспухло лицо; они обезобразили ее, вот почему Константин понял: Мод постигло настоящее, искреннее горе.
Творческий, тонко чувствующий человек сталкивается с машиной нечеловеческого бытия в оккупированной Франции, пытается быть порядочным, ищет выход, не находит и в итоге принимает единственно правильные, пусть и страшные решения – в поразительном романе современного классика Франсуазы Саган «Рыбья кровь».
Счастье мимолетно и лживо. Вечной бывает только печаль.
Двадцать три года – а характер замкнутый, беспощадный, закаленный безжалостной действительностью.
Творческий, тонко чувствующий человек сталкивается с машиной нечеловеческого бытия в оккупированной Франции, пытается быть порядочным, ищет выход, не находит и в итоге принимает единственно правильные, пусть и страшные решения – в поразительном романе современного классика Франсуазы Саган «Рыбья кровь».
Счастье мимолетно и лживо. Вечной бывает только печаль.
Одетая, а вернее, туго запеленутая в черное атласное платье от Пакэна, несомненно считавшееся шедевром в 1935 году, Бетти Браганс удивительно напоминала кругленький бочонок на двух подпорках. Но это был бочонок, полный золота и могущества; никому и в голову не пришло бы посмеиваться над ней, такой почтительный страх внушала она окружающим. Ее первым мужем был один из совладельцев сталелитейного концерна «Дюваль»; он умер еще молодым, перед тем завещав ей все свои капиталы; затем она вышла замуж за Луи Браганса, безвестного писателишку, также довольно скоро канувшего в небытие, – этот оставил ей в наследство сомнительный салон, из которого она сотворила самый престижный салон в Париже. В нем-то она и царила вот уже два десятка лет, и люди не знали, чему больше дивиться: то ли безраздельному влиянию Бубу, то ли ее сказочному богатству, то ли уму и проницательности. Бетти Браганс и в самом деле была далеко не глупа и обладала безошибочным чутьем на моду и на тех, кто должен был войти в моду – даже сейчас, при оккупации.При этом за два года оккупации в доме Бубу никто не видел немецких мундиров. По ее требованию все гости, что военные, что штатские, обязаны были являться во фраках или прочей гражданской одежде. Поэтому в салоне Бубу можно было встретить немецких офицеров в смокингах – лощеных, прекрасно воспитанных людей, и явно не все они были фанатично преданы Гитлеру. Однако если кто-нибудь из них все же высказывал свое обожание фюреру чересчур шумно, Бубу Браганс тут же подавляла выскочку своим незыблемым хладнокровием и авторитетом хозяйки дома. «Ш-ш-ш! У меня о политике не говорят!» – бросала она нежнейшим голоском, со снисходительной усмешкой, словно Гитлер был всего лишь претендентом на пост мэра в какой-нибудь деревушке. Потом, взяв провинившегося под руку, она уводила его в свой будуар и цинично приступалась к нему со столь недвусмысленными авансами, что нацист быстренько приходил в себя. То была одна из граней могущества Бубу: она пускала в ход всю себя, вплоть до физических недостатков; более того, ей даже нравилось откровенно и беззастенчиво расписывать эти недостатки красивым молодым людям, коль скоро она заключала, что кого-то из них можно купить. Вот уже десять лет, как Бубу Браганс открыла для себя – и весьма охотно практиковала – этот новый вид сладострастия: низкое удовольствие бесстыдно и неторопливо демонстрировать свою непристойно-жирную, обвислую, отвратительную наготу испуганным юношам, которые поспешно натягивали на себя шелковые покрывала ее ложа и скрывали иронический или ненавидящий взгляд под длинными – всегда слишком длинными – ресницами.
Творческий, тонко чувствующий человек сталкивается с машиной нечеловеческого бытия в оккупированной Франции, пытается быть порядочным, ищет выход, не находит и в итоге принимает единственно правильные, пусть и страшные решения – в поразительном романе современного классика Франсуазы Саган «Рыбья кровь».
Счастье мимолетно и лживо. Вечной бывает только печаль.
Когда человек счастлив, для него нет невозможного
Основная тема повести — женское сердце. Это откровенный дневник, анатомия любви, описанной так, как она есть, невзирая на не раз предъявленные автору обвинения в излишнем пристрастии к эротике.
Действие повести переносит читателя в салоны высшего парижского света, она отличается стремительным сюжетом, почти детективными поворотами событий, неожиданной концовкой. Ее не прочитываешь, а проживаешь, как собственную, внезапно нахлынувшую любовь.
Нередко сетуют, что люди стали забывать цену словам. Но часто они забывают и то, как много безумства и абсурда может заключать молчание.
Основная тема повести — женское сердце. Это откровенный дневник, анатомия любви, описанной так, как она есть, невзирая на не раз предъявленные автору обвинения в излишнем пристрастии к эротике.
Действие повести переносит читателя в салоны высшего парижского света, она отличается стремительным сюжетом, почти детективными поворотами событий, неожиданной концовкой. Ее не прочитываешь, а проживаешь, как собственную, внезапно нахлынувшую любовь.
Когда мы счастливы, все окружающие кажутся нам пусть второстепенными, но соучастниками нашего счастья. Только потеряв его, мы понимаем, что то были лишь случайные его свидетели.
Основная тема повести — женское сердце. Это откровенный дневник, анатомия любви, описанной так, как она есть, невзирая на не раз предъявленные автору обвинения в излишнем пристрастии к эротике.
Действие повести переносит читателя в салоны высшего парижского света, она отличается стремительным сюжетом, почти детективными поворотами событий, неожиданной концовкой. Ее не прочитываешь, а проживаешь, как собственную, внезапно нахлынувшую любовь.
Когда у мужчин горе, они часто выглядят оборванцами.
Основная тема повести — женское сердце. Это откровенный дневник, анатомия любви, описанной так, как она есть, невзирая на не раз предъявленные автору обвинения в излишнем пристрастии к эротике.
Действие повести переносит читателя в салоны высшего парижского света, она отличается стремительным сюжетом, почти детективными поворотами событий, неожиданной концовкой. Ее не прочитываешь, а проживаешь, как собственную, внезапно нахлынувшую любовь.
Безответственность наказуема.
Основная тема повести — женское сердце. Это откровенный дневник, анатомия любви, описанной так, как она есть, невзирая на не раз предъявленные автору обвинения в излишнем пристрастии к эротике.
Действие повести переносит читателя в салоны высшего парижского света, она отличается стремительным сюжетом, почти детективными поворотами событий, неожиданной концовкой. Ее не прочитываешь, а проживаешь, как собственную, внезапно нахлынувшую любовь.
Неверность – это когда тебе нечего сказать мужу, потому что все уже сказано другому.***Что придает воспоминаниям неистребимое очарование? быть может, ностальгия по беззаботности, царственной и безоглядной, но безвозвратно утраченной беспечности?***У нее был своеобразный предлог не задумываться о будущем: короткая линия жизни.***За гордую осанку приходиться дорого платить.
Основная тема повести — женское сердце. Это откровенный дневник, анатомия любви, описанной так, как она есть, невзирая на не раз предъявленные автору обвинения в излишнем пристрастии к эротике.
Действие повести переносит читателя в салоны высшего парижского света, она отличается стремительным сюжетом, почти детективными поворотами событий, неожиданной концовкой. Ее не прочитываешь, а проживаешь, как собственную, внезапно нахлынувшую любовь.
«Я отродясь ничего не умела, – начала она. – В юности все в жизни представлялось понятным, логичным. Я собиралась учиться в Париже. Я мечтала. Покинув родительский дом, я во всех ищу родителей: и в любовниках, и в друзьях. Мне кажется, у меня нет ничего своего – ни цели, ни забот. И мне нравится такая жизнь. Может, я урод, но отчего-то, едва проснусь, какой-то внутренний камертон сразу настраивает меня на жизнь. И я не сумею измениться. Да и зачем? Что я могу? Работать? Что-то не тянет. Вот если б я полюбила, как вы, например…»
Основная тема повести — женское сердце. Это откровенный дневник, анатомия любви, описанной так, как она есть, невзирая на не раз предъявленные автору обвинения в излишнем пристрастии к эротике.
Действие повести переносит читателя в салоны высшего парижского света, она отличается стремительным сюжетом, почти детективными поворотами событий, неожиданной концовкой. Ее не прочитываешь, а проживаешь, как собственную, внезапно нахлынувшую любовь.
- Мы сказали друг другу три фразы, две из них были извинениями.
- Мы начинаем с конца. Обычно мужчина и женщина говорят это друг другу в конце, по крайней мере один из них. "Прости, я тебя разлюбил".
-Это еще не худший случай. Меня просто бесит откровенная манера, эдакая прямота: "Извини, я думал, что люблю тебя, но ошибался. Считаю долгом тебе сказать".
Основная тема повести — женское сердце. Это откровенный дневник, анатомия любви, описанной так, как она есть, невзирая на не раз предъявленные автору обвинения в излишнем пристрастии к эротике.
Действие повести переносит читателя в салоны высшего парижского света, она отличается стремительным сюжетом, почти детективными поворотами событий, неожиданной концовкой. Ее не прочитываешь, а проживаешь, как собственную, внезапно нахлынувшую любовь.
Гости вяло симулировали интерес к ее остротам.
Основная тема повести — женское сердце. Это откровенный дневник, анатомия любви, описанной так, как она есть, невзирая на не раз предъявленные автору обвинения в излишнем пристрастии к эротике.
Действие повести переносит читателя в салоны высшего парижского света, она отличается стремительным сюжетом, почти детективными поворотами событий, неожиданной концовкой. Ее не прочитываешь, а проживаешь, как собственную, внезапно нахлынувшую любовь.
Ей нравилось, что он, такой беззаботный и рассеянный днем, становится столь заботливым и внимательным ночью. Как если бы любовь пробуждала в нем язычника, чья единственная и непреложная заповедь - доставлять ей удовольствие. ***
За гордую осанку приходится дорого платить.
Основная тема повести — женское сердце. Это откровенный дневник, анатомия любви, описанной так, как она есть, невзирая на не раз предъявленные автору обвинения в излишнем пристрастии к эротике.
Действие повести переносит читателя в салоны высшего парижского света, она отличается стремительным сюжетом, почти детективными поворотами событий, неожиданной концовкой. Ее не прочитываешь, а проживаешь, как собственную, внезапно нахлынувшую любовь.
Случается порой, что человек совершенно счастлив один, сам по себе. Воспоминания о таких минутах скорее любых других спасают в трудный момент от отчаяния. Вы знаете, что способны быть счастливым в одиночестве и без всяких видимых причин. Вы знаете, что это возможно. И если человек несчастен из-за другого безнадежно, почти органически зависим от него, такие воспоминания возвращают уверенность.
Основная тема повести — женское сердце. Это откровенный дневник, анатомия любви, описанной так, как она есть, невзирая на не раз предъявленные автору обвинения в излишнем пристрастии к эротике.
Действие повести переносит читателя в салоны высшего парижского света, она отличается стремительным сюжетом, почти детективными поворотами событий, неожиданной концовкой. Ее не прочитываешь, а проживаешь, как собственную, внезапно нахлынувшую любовь.
Она слишком привыкла быть сама по себе, чтобы легко смириться с мыслью, что кто-то мог стать для нее столь необходим. Ей казалось, такая зависимость хуже одиночества.
Основная тема повести — женское сердце. Это откровенный дневник, анатомия любви, описанной так, как она есть, невзирая на не раз предъявленные автору обвинения в излишнем пристрастии к эротике.
Действие повести переносит читателя в салоны высшего парижского света, она отличается стремительным сюжетом, почти детективными поворотами событий, неожиданной концовкой. Ее не прочитываешь, а проживаешь, как собственную, внезапно нахлынувшую любовь.
Она подумала о себе: ничем в жизни не занимается, никого не любит. Смешно. Не люби она жизнь саму по себе, давно бы покончила с собой.
Основная тема повести — женское сердце. Это откровенный дневник, анатомия любви, описанной так, как она есть, невзирая на не раз предъявленные автору обвинения в излишнем пристрастии к эротике.
Действие повести переносит читателя в салоны высшего парижского света, она отличается стремительным сюжетом, почти детективными поворотами событий, неожиданной концовкой. Ее не прочитываешь, а проживаешь, как собственную, внезапно нахлынувшую любовь.
Взгляд у него был как у новорожденного младенца. Многие мужчины первый миг после пробуждения смотрят на мир вот с таким младенческим удивлением.
Основная тема повести — женское сердце. Это откровенный дневник, анатомия любви, описанной так, как она есть, невзирая на не раз предъявленные автору обвинения в излишнем пристрастии к эротике.
Действие повести переносит читателя в салоны высшего парижского света, она отличается стремительным сюжетом, почти детективными поворотами событий, неожиданной концовкой. Ее не прочитываешь, а проживаешь, как собственную, внезапно нахлынувшую любовь.
Когда мы счастливы, все окружающие кажутся нам пусть второстепенными, но соучастниками нашего счастья
Основная тема повести — женское сердце. Это откровенный дневник, анатомия любви, описанной так, как она есть, невзирая на не раз предъявленные автору обвинения в излишнем пристрастии к эротике.
Действие повести переносит читателя в салоны высшего парижского света, она отличается стремительным сюжетом, почти детективными поворотами событий, неожиданной концовкой. Ее не прочитываешь, а проживаешь, как собственную, внезапно нахлынувшую любовь.
Учиться беззаботности долго и трудно, если не одарен ею от рождения.
Основная тема повести — женское сердце. Это откровенный дневник, анатомия любви, описанной так, как она есть, невзирая на не раз предъявленные автору обвинения в излишнем пристрастии к эротике.
Действие повести переносит читателя в салоны высшего парижского света, она отличается стремительным сюжетом, почти детективными поворотами событий, неожиданной концовкой. Ее не прочитываешь, а проживаешь, как собственную, внезапно нахлынувшую любовь.
Светскость убивает все, даже пороки
Основная тема повести — женское сердце. Это откровенный дневник, анатомия любви, описанной так, как она есть, невзирая на не раз предъявленные автору обвинения в излишнем пристрастии к эротике.
Действие повести переносит читателя в салоны высшего парижского света, она отличается стремительным сюжетом, почти детективными поворотами событий, неожиданной концовкой. Ее не прочитываешь, а проживаешь, как собственную, внезапно нахлынувшую любовь.
- Знаешь, Антуан, – сказала она, – я, кажется, люблю тебя по-настоящему.
– Я тоже, так что это весьма кстати.
Основная тема повести — женское сердце. Это откровенный дневник, анатомия любви, описанной так, как она есть, невзирая на не раз предъявленные автору обвинения в излишнем пристрастии к эротике.
Действие повести переносит читателя в салоны высшего парижского света, она отличается стремительным сюжетом, почти детективными поворотами событий, неожиданной концовкой. Ее не прочитываешь, а проживаешь, как собственную, внезапно нахлынувшую любовь.