Ладно, дремучий случай, пусть думает, что хочет, в конце концов, она права, и я та еще свинья, но с этим мы будем с бабушкой разбираться, а не с посторонними, главное для меня сейчас — выяснить, что случилось.
— Вы бабушку не видели?
— Видела, — бросила старуха с непонятной мне ненавистью. — Вон там, на сопке, — она указала в сторону сельского кладбища. — Деревянный крест, памятник-то некому ставить.
А тем временем четвертая конфета манит меня яркой этикеткой. Уверена, будь у нее глаза, она бы непременно мне подмигнула. Хитрая обольстительница.
Отворачиваюсь от вазочки. Все, я кремень.
Хватаю конфету и, развернув чуть ли не со скоростью света тут же забрасываю ее себе в рот. Прости меня, Боже, ибо я согрешила.
Человеку, которого любят, не обрезают крылья.
Он так и не произнес ни слова, но его поведение важнее слов.
Золотое правило: нечего предложить, заткнись.
— Мужчины, — вздохнула она, — вечно вам надо побеждать в споре.
Она хотела домой, туда, где могла прятаться под масками, принятыми в высшем обществе. Где это воспринималось как должное, и никто не пытался заглянуть под твою маску, потому что у самого хранилось в шкафу десяток таких же, приличествующих каждому случаю.
— Некоторые двери лучше не открывать
Наивность Фина начинала забавлять. Он не был глупцом, но сытая богатая жизнь аристократа наложила на него свой отпечаток, оторвав от реального мира за высокой оградой семейного поместья. Ему просто никогда не нужно было принимать серьезных решений, кроме как, чем сегодня развлечься.
— Все хотят все и сразу, но пытаться это получить лучше постепенно.
Неприятно, когда в тебя не верят, но, если ожидают слишком многого, тоже ничего хорошего.
Сестра фыркнула за его спиной.
– Снова ты думаешь о людях лучше, чем они есть.
– Нет, – не согласился Мартин; покачал головой. – Я просто пытаюсь смотреть на вещи реально, а не через призму ненависти.
– Между прочим, если половина мечтаний наших отцов сбылась, это уже отлично.
Мартин изогнул бровь.
– Считаешь, половины мечты достаточно?
– Считаю, что полностью мечты никогда не сбываются, – философски изрек Брэниган. – Это сказки. А в жизни… – Он пожал плечами. – Половина – это уже многое. Все к лучшему.
делай, что хочешь, если это не вредит другим и ты осознаешь последствия.
Верно когда-то говорила мама: влюбленные мужчины – те еще идиоты.
– Сегодня я видел человека, приговоренного к казни, – заговорил через несколько минут, не открывая глаз. Пьетро сидел тихо, как мышь. – У него кабинет с дорогим хрусталем и позолоченными кубками, пушистый ковер и прочие мелочи, говорящие о нем как о заносчивом, алчном и властолюбивом типе. Он совершил страшное преступление, которое, если бы у него все получилось, повлекло бы за собой ужасные последствия… А на вид он похож на доброго дедушку… Как было бы хорошо, если бы люди внешне соответствовали своим поступкам. Насколько стало бы проще…
Месть не воскрешает мертвых.
Месть не исправляет ошибки прошлого.
Если не спорить, а отмолчаться, люди всегда сами придумают объяснения твоим поступкам.
тех, кто сопротивлялся, жгли лет десять назад. Пока недовольные не закончились и все в срочном порядке не стали счастливы и довольны.
И правда, какой с девчонки спрос? Дурная, и все тут.
Знать друг друга — это еще и уметь прощать слабости.
пожертвовать собой и позволить себя использовать, а затем выбросить на помойку — не одно и то же.
Смысл — не быть самостоятельной и независящей. Не в том, чтобы избавиться от изъянов. Не в том, чтобы постоянно доказывать себе, что заслуживаю того, кого люблю.
Любить — это и есть смысл.
девочки из трущоб долго терпят, а потом бьют — без разговоров.