Так, случайно взглянула. Просто убедиться, что он в штанах. Убедилась. Без.
если сама с собой не будешь честной, то кто же будет
надо перестать решать за других и пытаться принести совершенно ненужную тем жертву
у тебя докторская степень по скрытности и немногословию!
– Знаешь, что самое сложное в обучении телепатов? – спросил вдруг Ник и, не дожидаясь ответа, продолжил. – Переломить эту дурацкую общечеловеческую убеждённость, что кто-то может знать, что надо другому для счастья, лучше, чем тот сам.
– Жалеть – это горевать над тем, что уже сделал и изменить никак нельзя? – ровным голосом спросила она
это глупо, но иногда мужества хватает только на то, чтобы сделать больно и не хватает на то, чтобы исправить.
нам жалеть больше того, с кем мы лично знакомы
Вот уж воистину – по тому, как человек говорит о своих бывших, неважно даже о ком именно – начальстве, жене, любовнице, сразу видно какой он. Жалко только, что это понимание приходит с опытом.
Ник не говорил, но сложно было не понять, что Марк пытался воздействовать. Возможно, даже из благородных побуждений. Причинить счастье и нанести радость, как говорится. Воистину, искушение властью самое страшное.
Смотреть на себя глазами Ника мне неожиданно понравилось – он видел меня красивой, умной, порядочной и смелой, кому не понравится ощущать себя таким? Ну и немного странной, но будем считать, что это та самая загадочность и изюминка, которую, говорят, должна иметь каждая настоящая женщина.
И вообще, не наглость ли – он про себя-то ничего не рассказывает, а у меня выпытывает про друга.
Какая возмутительная честность. Я бы даже сказала – наглость.
... воспитанные леди ни в коем случае не вздыхают. Это вульгарно, лучше уж сразу в обморок.
Почему-то ожидание от жизни и окружающих исключительно плохого часто считается искушённостью и чуть ли не мудростью, хотя на самом деле это обычный пессимизм и попытка создать иллюзию контроля, чтобы не так страшно было болтаться в лодке жизни по её непредсказуемым волнам.
Одни и те же слова звучат по-разному в разных ситуациях.
Просто договариваться с любым легче, когда ты держишь его жизнь на кончике ножа, а не он твою…
И ещё подкупает его наглость. Впрочем, нет, наглость - неправильное слово. Подкупает сила, благодаря которой он может позволить себе такую наглость.
Что бы ты ни задумал, нельзя останавливаться посредине. Равно как, решившись прыгнуть с берега на берег, нельзя передумать в середине - утонешь.
Колин крайне опрометчиво покинул столицу, не оставив регента. Королева воспользовалась каким-то древним законом и назначила на эту должность себя. Сначала хотела Роберта, а потом подумала - зачем? С собой договориться всяко проще. Что же до правовой коллизии, что она и так монарх… Пусть кто попробует оспорить.
М-да. На людей без самоуважения полагаться, понятное дело, нельзя. Можно разве что использовать, но это уже не союзник, а марионетка...
Улыбаться подданным королева должна особенным образом. Нельзя это делать слишком мило - подданный или подданная почувствуют себя на одном уровне с монархом, но и слишком снисходительно и скупо тоже нельзя, дабы не демонстрировать немилость.
Разумеется, как и любая женщина, прогнавшая крайне симпатичного ей мужчину, и запретившая ему приходить, Арея тут же начинает вопреки всему хотеть, чтобы он пошёл за ней.
Хорошо быть гордой, но как накладно.
Академию для обучения Арея выбирала тщательно. В отличие от большинства сверстников она точно знала, зачем туда направляется, и руководствовалась отнюдь не престижем учебного заведения. Будущей королеве нужны были верные люди. Соратники. Найти их во дворце - нечего и думать, там только те, кто уже нашёл себе покровителя в лице действующей власти или Магического Совета, а некоторые уже не один десяток раз туда-сюда переметнулись… Нет, ей нужны отпрыски знатных, но опальных родов. Или не знатных. В конце концов, титул - дело наживное, а вот ум, честь и совесть...