Книги Георгий Гулиа

«… Когда Умеду, жрец храма бессмертного Ра, прибежал во дворец и бросился на живот свой и оцарапал о каменные плиты нос свой, фараон Нармер не был еще живым богом, но первым номархом среди номархов Верхнего Египта. Фараон с удивлением и даже испугом наблюдал за тем, как ползает на тучном животе своем этот самый Умеду, не очень-то радивый служитель бога, обуреваемый ненавистью к верховному жрецу. И вот Умеду заговорил громко, очень громко: – О великий из великих, бессмертная река Хапи,...

«… Динива задумался. Он полагал, что надо позвать еще кого-нибудь из наиболее опытных мужей племени, ибо то, что сообщил Ним-го, никак не умещалось в одной голове. И он разбудил своих сверстников, видавших виды. Он разбудил храбрых и опытных – всего пять человек, ибо тайна должна была быть глубокой. И вот семеро мужчин, облаченных в леопардовые шкуры, направились на лесную прогалину. Впереди шел коренастый Ним-го. Остальные следовали за ним по узкой тропинке. И они вышли на прогалину....

«… Воины обступили вождей полукругом. Иоанн готовился произнести большую речь. Но шум, затеянный какими-то драчунами, прервал его на первом же слове. Стража сломя голову бросилась унимать буянов. Однако оказалось, что это вели двух абазгов. Они называли себя посланцами от жителей Трахеи или Гагары – так именовали свою крепость абазги. Воины грубо обыскивали абазгов, осыпая их бранью. Иоанн оглядел прибывших и спросил: – Кто вы, откуда и что вам надобно? Посланцы – старик и отрок – приблизились...

«… «Но никакой речи о компенсации и быть не может, – продолжал раздумывать архиепископ. – Мать получает пенсию от Орлеанского муниципалитета, а братья и прочие родственники никаких прав – ни юридических, ни фактических – на компенсацию не имеют. А то, что они много пережили за эти двадцать пять лет, прошедшие со дня казни Жанны, – это, разумеется, естественно. Поэтому-то и получают они на руки реабилитационную бумагу». И, как бы читая его мысли, клирик подал Жану бумагу, составленную по всей...

«… – Сколько можно писать, Рембрандт? Мне сообщили, что картина давно готова, а вы все зовете то одного, то другого из стрелков, чтобы они снова и снова позировали. Они готовы принять все это за сплошное издевательство. – Коппенол говорил с волнением, как друг, как доброжелатель. И умолк. Умолк и повернулся спиной к Данае… Рембрандт взял его за руку. Присел перед ним на корточки. – Дорогой мой Коппенол. Я решил написать картину так, чтобы превзойти себя. А это трудно. Я могу не выдержать...

Сборник исторических рассказов Георгия Дмитриевича Гулиа. Содержание: 1. Баллада о первом живописце 2. Вивацца-младший 3. Возвышение фараона Нармера 4. Заветное слово Рамессу Великого 5. Крепость 6. На пороге мрака 7. Навстречу огню 8. Очень странные люди 9. Перикл на смертном одре 10. Руан, 7 июля 1456 года 11. Смерть святого Симона Кананита 12. Суд под кипарисами 13. Тайна пирамиды Сехемхета 14. Фараон и воры 15. Чудак

«… – Почтенный старец, мы слушали тебя и поняли тебя, как могли. Мы хотим предложить тебе три вопроса. – Говори же, – сказал апостол, которому, не страшны были никакие подвохи, ибо бог благоволил к нему. – Вот первый, – сказал Сум. – Верно ли, что твой господин по имени Иисус Христос, сын человеческий, и верно ли, что он властвует над человеком в этом мире и в мире потустороннем? Апостол воскликнул, и голос его был как гром: – Истинно! Мы рабы его здесь и рабы его там, в царстве мертвых, ибо...

«… Перикл умирал медленно. Угасал, точно факел, лишенный масла. Он уходил, словно триера в безбрежный океан: бесшумно, медленно, невозвратно… – Он уже там, – сказал Алкивиад, – Только бренное тело напоминает о том, что среди нас жил тот, кого звали Периклом. Только дела его взывают к нам о том, чтобы вечно помнили мы о нем и никогда не забывали его. Стратег Клеонт, сын Фания, сказал вполголоса, будто опасался разбудить спящего вождя: – Ты прав, Алкивиад: дела его превыше дел человеческих....

Эта книга — о народном поэте Абхазии Дмитрии Гулиа. А по существу — рассказ о становлении абхазской художественной литературы и культуры, о прошлом и настоящем абхазского народа. Представьте себе поэта, которому, прежде чем писать стихи, надо создать алфавит и букварь. Представьте себе руководителя театра, которому, прежде чем поднять занавес, надо написать пьесу и создать театр. Представьте себе ученого, решившего посвятить себя культуре своего народа, ученого, которому почти все приходится...