О скитаньях вечных и о Земле

Флешмоб-2011, 13/31, рекомендация drilli

Сжигать в пепел, затем сжечь даже пепел. Таков наш профессиональный девиз (c)

Книга, после прочтения которой стало одновременно и страшно, и грустно... Страшно потому, что вспомнилась расхожая фраза о том, что фантасты зачастую угадывают будущее. А грустно от того, что мы, люди, зачастую далеко не глупые, в жизни почему-то не замечаем, что наша обыденная жизнь мало-помалу начинает напоминать сюжеты анутиутопий...

К моему огромному стыду, знакомство с Брэдбери до сегодняшего дня ограничивалось несколькими рассказами, прочитанными в рамках школьной программы. Несмотря на то, что дома всегда было много книг, фантастика была не в почете, поэтому знакомство с ключевыми книгами жанра как-то само собой перенеслось на неопределенное время. И вот когда я подобралась к 13-й книге флешмоба, решила не рисковать (как-никак 13 - число не особо счастливое, да и с книгами ФМ мне везет меньше, чем в прошлом году), а взять книгу, которая однозначно must read/must have, дабы хоть как-то перестраховаться от разочарования. И угадала!

- Теперь скажите мне, зачем вы пришли?
- Мне нужно поговорить, а слушать меня некому. Я не могу говорить со стенами, они кричат на меня. Я не могу говорить с женой, она слушает только стены. Я хочу, чтобы кто-нибудь выслушал меня. И если я буду говорить долго, то, может быть, и договорюсь до чего-нибудь разумного.

Знакомо? Не очень? Тогда замените слово "стены" на телевизор или Интернет. А так? Напоминает слова, которые за день десятки раз слышит современный психоаналитик. В начале XXI века, когда "общение в пластмассе" (с) практически стало нормой, а анекдоты из серии "-Алло! - Зайди, блин, Вконтакт!" вызывают лошадиное ржание у пубертатных подростков, перпективы, обрисованные Брэдбери кажутся скорее не антиутопией, а пророчеством. Увы.

Мир "451" искрится красками, переливается всеми цветами радуги, шумит из динамиков и "ракушек" рекламными мотивами. Бил-борды растянулись вдоль трасс двухсотметровыми полотнами (ведь на реактивном автомобиле стандартная конструкция будет просто незаметной), настоящих живых друзей заменили "родственники", которые с экранов интересуются делами и занимают все свободное время, не оставляя его на те мелочи, на которые все меньше внимания обращаеми и мы с вами: на рассветы и закаты, на первые цветы, на улыбки прохожих, на собственных детей... На все, кроме стен и их жителей-"родственников".

Но люди, живущие в говорящих гостинных счастливы. Рецепт их счастья прост - они одинаковы. Их мозги пичкают одним и тем же ширпотребом. Они запомниют одинаково мало. Им достаточно одинаково мало. Через несколько лет после свадьбы они уже не могут вспомнить, где познакомились впервые. Они живут в мире своих "гостинных". И больше ничего не хотят.

Я помню, как одна за другой умирали газеты, словно бабочки на огне. Никто даже не пытался их воскресить. Никто не жалел о них. И тогда, поняв, насколько будет спокойнее, если люди будут читать только о страстных поцелуях и жестоких драках, наше правительство подвело итог, призвав вас, пожирателей огня.

В этом мире книги - это Табу. Их хранение равносильно средневековой ереси - также воспринимается обществом, также карается. Пожарные в этом мире не тушат огонь и не спасают человеческие жизни. Напротив, они их разрушают, сжигая из огнеметов и книги, и их владельцев. Но в один прекрасный день пожарный Гай Монтэг встречает немного сумасшедшую девчонку из соседнего дома, которой удается зажечь в нем искру (уж простите меня за каламбур) тяги к нормальной жизни и человеческим ценностям.

- Что вас так всколыхнуло? Что выбило факел пожарника из ваших рук?
- Не знаю. У нас есть все, чтобы быть счастливыми, но мы несчастны. Чего-то нет. Я его искал повсюду. Единственное, о чем я знаю, что раньше оно было, а теперь его нет, - это книги, которые я сам сжигал уже десять или двенадцать лет. И я подумал: может быть, книги мне и помогут.

Скажу честно, избавиться от ассоциаций с "1984" мне не удалось. Особенно когда Монтэг начал "прозревать". Но судить о том, какой из шедевров лучше, я просто не хочу - они оба великолепны. Они одновременно об одном (проблемах нашего общества), и о разном (о корне этих проблем). Но Брэдбери, несомненно, пишет тоньше и чувственне.

«Садитесь, Монтэг. Смотрите. Берем страничку. Осторожно. Как лепесток цветка. Поджигаем первую. Затем вторую. Огонь превращает их в черных бабочек. Красиво, а? теперь от второй зажигайте третью, и так, цепочкой, страницу за страницей, главу за главой – все глупости, заключенный в словах, все лживые обещания, подержанные мысли, отжившую философию!»

Не знаю почему, но очень много рецензентов пишет после прочтения этой книги о том, что надо читать книги, надо отгораживаться от новостного спама... Но почему-то никто не пишет о том, что для того, чтобы не скатиться в эту пропасть деградировавших информационных наркоманов, нам надо попросту больше внимания уделять людям, которые вокруг нас - родным, близким, друзьям, просто коллегам. Научиться снова чувствовать и находить радость не в потреблении товаров, а в падающей звезде, первой весенней зеленой траве, погожем дне, успехе коллеги, детском смехе, теплом бризе, ласковом море и других вещах, которые мы зачастую воспринимаем как данность, но без которых мы не сможем больше гордо называть себя Человеком...

Шире открой глаза, живи так жадно, как будто через десять секунд умрешь. Старайся увидеть мир. Он прекраснее любой мечты, созданной на фабрике и оплаченной деньгами. Не проси гарантий, не ищи покоя – такого зверя нет на свете. А если есть, так он сродни обезьяне-ленивцу, которая день-деньской висит на дереве головою вниз и всю жизнь свою проводит в спячке. К черту! Тряхни посильнее дерево, пусть та ленивая скотина треснется задницей об землю!

Крик отчаянья представителя поколения, рожденного в начале девяностых. Я не буду рассуждать о литературной стороне вопроса или пересказывать сюжет – все уже сделано за меня. Я выскажу только свое субъективное мнение.

Все описанное в романе страшно. Потому что все это правда. Потому что мы уверенной поступью идем именно к такому развитию событий.

Сейчас мы находимся в стадии утопания в информационном мусоре. Включите телевизор или выйдите в интернет. Что вы увидите? Топ-50 знаменитостей с самыми выбритыми подмышками; позвоните нам, назовите слово «Гибралтар» и получите 100500 рублей; Бритни Спирс набрала пол-кило; сумасшедшая распродажа презервативов и прокладок в Меге; Ванга предсказывает, что в 2012 произойдет восстание динозавров; нажмите на картинку и узнайте имя будущего мужа/увеличьте сиськи/исцелите рак…

А какой в этом смысл? Да никакого. И никто не ищет даже. Нам красоту заменил гламур, нам общение заменил Вконтакте, нам реальные ощущения заменили 3D-фильмы и видеоигры. Оглянитесь вокруг, присмотритесь получше к привычкам своих знакомых. Многие из них готовы выйти из интернета или выключить телевизор, ради того, чтобы прочесть книгу – пусть даже не какой-то фундаментальный труд, а хотя бы что-то легкое? Ну да, конечно, только фоточки друзей прокомментирую, видяшечки с котятками посмотрю, морковку в «Фермере» посажу, и пойду читать, разуме-е-е-ется.

И ведь это только начало. Следующая стадия – переход к тому постиндустриальному обществу, который описал Брэдбери:

Крутите человеческий разум в бешеном вихре, быстрей, быстрей! - руками издателей, предпринимателей, радиовещателей, так, чтобы центробежная сила вышвырнула вон все лишние, ненужные бесполезные мысли!..

Да вот только у нас источники этой центробежной силы поинтереснее и поразнообразнее, чем в романе, а значит, и разум сохранить будет сложнее. Добро пожаловать в будущее, господа.

Иногда мне кажется, что лучшая рецензия на Брэдбери должна выглядеть где-то так:

Брэдбери, Брэдбери, Брэдбери,
Брэдбери брэдбери
Брэдберибрэдбери
Брэдбери

Тут я очень согласна со старой песней: это слово похоже на мантру, в которой слышится сразу много чего - и каждый слышит в ней разное.

Я вот слышу:

красный перец
прибитый дождем асфальт
вафли
апельсиновое мороженное
слезы
первый смех
холодный пот, выступивший от страха
стрекотанье печатной машинки
свалявшаяся шерсть
нагретые солнцем доски
зацвевший пруд
бутерброды, долго лежавшие в салфетках и оттого слегка отдающие деревом
одиночество
любовь
силу
память

неизбежность смерти
и, главное,

неизбежность жизни

За это я и полюбила его в нежные шестнадцать лет.
За это и буду любить его всю оставшуюся жизнь.

Брэдбери всё-таки всех затроллил, уже начиная с названия. Сколько народу так и считает теперь, что 451 градус по Фаренгейту — это температура горения бумаги, хотя это досадная ошибка, которую Брэдбери нарочно не стал исправлять. Может быть, он оставил всё, как есть, чтобы показать, как нивелировались знания, как таковые, и это удалось с лихвой, потому что сейчас не каждый задумается о возможности ошибки в чём-то известном и популярном, не каждый вообще подумает, что подобные знания нужны — а зачем знать такие вещи, если есть окей гугл.

"451..." — очень страшный роман, который вырос из странновтого рассказика про пожарного, жгущего книги. Страшен в нём не сам факт антиутопического духовного звездеца в головах людей, который неумолимо ведёт к звездецу физическому. Страшно то, что люди сами этого захотели, не по Оруэллу, а так по Хаксли. Брэдбери, сам бесконечно боящийся надвигающегося механического будущего со сложными автоматами, машинами и компьютерами, очень точно предугадал и ракушки, которыми люди затыкают себе уши, и телевизионные стены, и интерактивные пустопорожние шоу и даже бесконечные пересказы пересказов, когда люди разучиваются даже сами потреблять информацию, и им необходимо, чтобы кто-то за них разжевал пожиже и в рот им положил. На фоне этого всеобщего отупления не так легко взрастить себя, как личность. Допустим, у человека есть в обществе тотального потреблятства склонность к формированию самосознания, вот Клариссе, например, очень помогла семья (будь такая семья у Монтэга, он тоже бы не ломался на сознание и подсознание). Но что делать таким "чудакам" против всех? Брэдбери показывает три пути. Кларисса идёт особняком, стараясь существовать где-то вне общества, и в конце концов погибает от его тяжёлой поступи, ведь если ты идёшь против течения, то волны рано или поздно грозятся тебя захлестнуть, сколько сильным ты бы ни был. Самый сложный персонаж романа — Битти — пытается подстроиться под общество, внутренне презирая его, но в итоге его едва ли не сводит с ума (и — СПОЙЛЕР, если об этом романе вообще можно говорить спойлерно — доводит до своего рода самоубийства). Монтэг после лёгкого полупинка со стороны ступает на путь поиска себе подобных, на путь тихой революции и сохранения остатков былой интеллектуальной роскоши теми силами, которые у него есть. Возможно, Брэдбери тоже идёт по этому пути. Будь он не известным писателем, а так, фантастом, известным в узких кругах, он всё равно сотнями писал бы произведения, сохраняя в них кусочки старого доброго житья, когда деревья были зеленее и выше.

Интересно, какой великой случайностью Монтэг вообще оказался "избранным", способным противостоять интеллектуальному отупению. Окружение его и семья — явные поборники деградации. Отдельный случай — жена. Мне кажется, в ней тоже была искорка, как и в Монтэге, как и во многих других людях, которые сотнями и тысячами травились, вешались, убивали себя, не в силах выносить пустоту внутри и снаружи. Вот только Монтэгу повезло встретить магического проводника, который затронул какие-то струнки глубоко у него внутри, а его жене не повезло. И многим другим суицидникам просто не повезло, они не видели альтернативы. Ведь Монтэг, брызжущий слюной и орущий над запретными книгами, не предлагал им никакого другого варианта, а лишь пугал (в отличие от его собственного проводника — Клариссы, да и искусителя Битти тоже). И всё же подсознание Монтэга, несмотря на давление, с самого начала заставляло его прикасаться к источнику "света разума". Это как серия "Доктора Хауса", где у парня одно полушарие мозга с подсознательной активностью контролировало одну из его рук, в то время как сознание не знало, что творит эта рука. Так и Монтэг ворует и прячет книги чисто на внутреннем топливе, не осознавая, для чего это нужно. Чистая куколка человека.

Мир "451 градуса..." удивительно похож на наш в тех деталях, которые прорываются из описаний. Никто не может перекричать Белого Фокусника, поэтому он самый популярный. Вокруг какие-то бесконечные разговоры ни о чём, шоу про экстрасенсов, создание видимости собственной значимости и шум, шум, шум. Шум, в тишине которого можно оглохнуть. На фоне всех этих развлекалочек явно идёт война, но как-то походя, Белый Фокусник кричит громче её. И все выступления пожарных, кстати, это тоже одно большое шоу. Нужно было найти врага, которого можно пафосно сжигать в темноте, как масленичное чучело, и его легко нашли, ведь книги хорошо горят. Будь книги на других носителях, то жгли бы университеты и профессоров. Главное, чтобы не было возможности передать знания из поколения в поколение, чтобы никто не приучался думать, а стоит только перебить эту привычку, как дальше дело пойдёт, как по маслу. А чтобы никто не научился думать, надо отбить привычку задавать вопросы и вести диалоги, ведь истина рождается в споре, в беседе, в поисках ответов, значит, всё это надо искоренить, "пичкать ответами", чтобы и мысли не было что-то спросить самому. Мир симулякров и бессмысленной пошлости, кругом невежество, бренды-бренды-бренды (тоже очень похожий на современность момент, о котором рассказывает Кларисса, в мире Фаренгейта никто не беседует, все просто перекидываются названиями брендов), все живут по инерции, потому что так положено. естественно, что чувства и мораль обесцениваются, все по тысяче раз женятся, плюют на детей, плюют на любые проявления человечности, потому что человек уже не человек, а плоская картинка на телевизионной стене, или аватарка, кому какая разница. Тут показателен и выбор президента, политтехнологиям даже не надо уже мудрить и промывать мозги электорату. Выберут того, у кого картинка красивее, кто менее толстый и лучше одет. Всё сводится к простейшим схемам, как инструкции к микроволновкам. Да и сами люди тоже напоминают друг другу механизмы, вот так надо вкл., вот так выкл., режим "занять", режим "развлекаться". И сам процесс обучения человека сводится к загрузке определённых инструкций: в такой ситуации ведите себя так, в такой — вот так, механическая собака Павлова. Любая нестандартная ситуация — сбой программы, критическая ошибка.

Брэдбери в своём романе довольно жестоко расправляется с этими механическими людишками, но их совершенно не жаль. Вот горящие книги — жаль, и не потому что мы такие все книголюбы, кококо, хрустящий переплёт и шуршащие странички. Книги — это символ, поэтому горящие книги в этой ситуации жалко так же, как спившегося талантливого музыканта или художника. А вот бумажные фигурки адептов Белого Фокусника — сдуть пепел и забыть о них.

Заметки о читаемом в телеграме

Сложно писать об этой книге.

Почти 60 лет прошло с момента ее написания, и слишком многое уже сбылось. Сегодня люди могут связаться друг с другом в течение нескольких секунд, как далеко бы они не находились, но плата за удобство коммуникаций оказалась слишком высока: имея больше возможностей для общения, на самом деле мы не стали ближе друг другу. Скорее, наоборот. Мы стали реже встречаться, реже смотреть в глаза, мало общаться в кругу живых людей. Мы стали отдавать предпочтение общению в сети, где можно несколькими ударами клавиш "откомментить" чье-то мнение, даже не глядя человеку в глаза.

Мы неизбежно отдаляемся друг от друга, но хуже всего - от себя. Потому что перед глазами постоянно мелькают навязанные извне телевизионные картинки. Темы, передачи, шоу, главная задача которых - избавить нас от мук размышлений, и развлекать, развлекать, развлекать, в перемешку с настойчивой рекламой того, чего нам не нужно. Никому - ни политикам, ни владельцам назойливых рекламных роликов, не нужно, чтобы у нас оставалось время подумать. Подумать, что же нам нужно.

Времени у нас достаточно. Но есть ли у нас время подумать? На что вы тратите своё свободное время?

Телевидение, социальные сети, iPhone/iPad, музыкальные проигрыватели, с которыми можно засыпать, не вынимая наушников, и слушать музыку в машине или в метро по дороге на работу - все эти блага цивилизации могут быть направлены на то, чтобы совсем лишить нас свободного времени, а в конечном счете и свободной воли. Нам словно говорят: Википедия под рукой, Гугл под рукой - все для вашего удобства, главное, поменьше думайте... А когда разучитесь думать, мы, владельцы Гуглов и Википедий, станем владельцами сознаний, в наших руках будут ключи от истории и рычаги влияния на ваш разум.
Тот, кто перестает размышлять о своей жизни, перестает быть живым в полном смысле этого слова, и лишь существует.

Конечно, не стоит драматизировать - музыку в плеере можно заменить хорошей аудиокнигой, интернет и телевизор просто отключить. Пока что можно. Но надолго ли?

Об антиутопии не хочется говорить много. Любая идея вечного равенства и братства ради достижения всеобщего блага парадоксальна, поскольку связана с насилием по отношению к несогласным или разочаровавшимся. Бредбери показывает, как империя счастья, построенная для большинства в соответствии с пожеланием развлекаться и не напрягаться в итоге становится империей страха, где любое инакомыслие карается смертью.

Ничто так не двигает вверх, как способность чувствовать, сопереживать, размышлять и страдать. Осмысление причины страдания поднимает человека на новый уровень развития. Лишить человека способности страдать - значит лишить его возможности развиваться, сделать из него безопасное, предсказуемое, управляемое растение.

Этот роман-предостережение полезно прочитать, чтобы задуматься о том, куда мы можем прийти в своем бесконечном стремлении упрощать.

Вместе с пылью на землю опускалась тишина, а с ней и спокойствие, столь нужное им для того, чтобы оглядеться, вслушаться и вдуматься, разумом и чувствами постигнуть действительность нового дня.