1 раз прочитана в Книжном вызове 2025
«Птицы, звери и моя семья» – это продолжение романа «Моя семья и другие звери» – «книги, завораживающей в буквальном смысле слова» (Sunday Times) и «самой восхитительной идиллии, какую только можно вообразить» (The New Yorker). С неизменной любовью, безупречной точностью и неподражаемым юмором Даррелл рассказывает о пятилетнем пребывании своей семьи (в том числе старшего брата Ларри, то есть Лоренса Даррелла – будущего автора знаменитого «Александрийского квартета») на греческом острове Корфу. Эти романы и сборники разошлись по миру многомиллионными тиражами, стали настольными книгами уже у нескольких поколений читателей, а в Англии даже вошли в школьную программу. «Трилогия о Корфу» (с течением времени разросшаяся до шести книг) трижды переносилась на телеэкран, причем последний раз – в 2016 году, когда британская компания ITV выпустила первый сезон сериала «Дарреллы», одним из постановщиков которого выступил Эдвард Холл («Аббатство Даунтон», «Мисс Марпл Агаты Кристи»).
Роман публикуется в новом (и впервые – в полном) переводе, выполненном Сергеем Таском, чьи переводы Тома Вулфа и Джона Ле Карре, Стивена Кинга и Пола Остера, Иэна Макьюэна, Ричарда Йейтса и Фрэнсиса Скотта Фицджеральда уже стали классическими.
Зоологические спойлеры. Кроме этого, спойлеры гнездятся в постскриптумах.
Казалось бы – чего особенного? Ну, жучки-паучки, ну, танцующие медведи, крабы-модники, морские коньки-папаши, рожающие деток, улитки, предающиеся любви (нифигасе, они сначала стреляют, как маленькие амурчики), совы-привидения, гремящие цепями, рыбная ловля – а цепляет, переворачивает в тебе что-то. И, хлоп, ты уже заядлый натуралист, который только и думает о том, как личинка муравьиного льва швыряется песком.
Я поняла, любовь – это талант, и поэтому мистер Даррелл безумно талантлив. Он наполняет, напитывает тебя любовью, шандарахает тебя любовью по голове, и ты наконец перестаешь смотреть вглубь себя и ковыряться в своих мелких, глупых, ничтожных проблемках, вспоминаешь, что ты – не пуп земли, и оглядываешься по сторонам, а там – сияющий, прекрасный, удивительный мир.
Чтобы вы поняли, чего это меня так пробрало, расскажу-ка вам историю. Еду, короче, в маршрутке, читаю про краба, которого Джерри лишил костюмчика, ржу в голос, потом перестаю читать и думаю примерно то же, что и абзацем выше. Выхожу, а в палисаднике у дороги – куст жасмина, а на нём облако белых бабочек, порхающих, парящих, перелетающих с цветка на цветок – как сон, как мечта о небывалом, несбыточном.
Мой словарь не слишком приспособлен говорить о таком. Не, я слыхала, конечно, все эти «когнитивные диссонансы» и «разрывы шаблона» - но это всё не то. Поэтому скажу просто, но от души: Спасибо, Джерри, ты протёр мне зенки.
PS. Ну и конечно юмор: тётушка с щенками в метро, сватовство к матушке, сестрицына медиумша, да и Ларри опять достаётся.
Но не только это – есть еще нотка тоски, печали по прошлому, по детству, по греческому Эдему – ещё бы, книжка заканчивается второй мировой войной.
PPS. Полетели в тартарары все мои планы. Теперь обязательно: Карик и Валя, Акимушкин, Кервуд – это то, что в пределах досягаемости, а дальше поглядим.
мило
весело
не оторваться
в отпуск
познавательноЗоологические спойлеры. Кроме этого, спойлеры гнездятся в постскриптумах.
Казалось бы – чего особенного? Ну, жучки-паучки, ну, танцующие медведи, крабы-модники, морские коньки-папаши, рожающие деток, улитки, предающиеся любви (нифигасе, они сначала стреляют, как маленькие амурчики), совы-привидения, гремящие цепями, рыбная ловля – а цепляет, переворачивает в тебе что-то. И, хлоп, ты уже заядлый натуралист, который только и думает о том, как личинка муравьиного льва швыряется песком.
Я поняла, любовь – это талант, и поэтому мистер Даррелл безумно талантлив. Он наполняет, напитывает тебя любовью, шандарахает тебя любовью по голове, и ты наконец перестаешь смотреть вглубь себя и ковыряться в своих мелких, глупых, ничтожных проблемках, вспоминаешь, что ты – не пуп земли, и оглядываешься по сторонам, а там – сияющий, прекрасный, удивительный мир.
Чтобы вы поняли, чего это меня так пробрало, расскажу-ка вам историю. Еду, короче, в маршрутке, читаю про краба, которого Джерри лишил костюмчика, ржу в голос, потом перестаю читать и думаю примерно то же, что и абзацем выше. Выхожу, а в палисаднике у дороги – куст жасмина, а на нём облако белых бабочек, порхающих, парящих, перелетающих с цветка на цветок – как сон, как мечта о небывалом, несбыточном.
Мой словарь не слишком приспособлен говорить о таком. Не, я слыхала, конечно, все эти «когнитивные диссонансы» и «разрывы шаблона» - но это всё не то. Поэтому скажу просто, но от души: Спасибо, Джерри, ты протёр мне зенки.
PS. Ну и конечно юмор: тётушка с щенками в метро, сватовство к матушке, сестрицына медиумша, да и Ларри опять достаётся.
Но не только это – есть еще нотка тоски, печали по прошлому, по детству, по греческому Эдему – ещё бы, книжка заканчивается второй мировой войной.
PPS. Полетели в тартарары все мои планы. Теперь обязательно: Карик и Валя, Акимушкин, Кервуд – это то, что в пределах досягаемости, а дальше поглядим.
И снова я отправилась на солнечный остров Корфу вместе с семейством Дарреллов. Как и в первой книге здесь много солнца, моря, красот природы и любви ко всем проявлениям жизни. Юный натуралист Джерри с интересом изучает мир животных, гуляя по острову в сопровождении верного Роджера. Во второй книге описаны те же годы, что и в первой, так что встретятся многие знакомые. У Джерри появятся новые питомцы, в том числе сова Лампедуза и ослица Салли:
В первой книге была ода членистоногим, здесь о них тоже немало, но добавились и морские обитатели. Джерри ныряет и у берега, и с лодки, и на рифах в поисках новых экземпляров для изучения и питомцев в свои аквариумы. Не удержавшись пошла спросить у Яндекса, что же самое красивое из червей океанов и вот что мне ответили:
Это многощетинковые черви, в народе называемые "Новогодняя ёлочка", они обитают в Индийском и Тихом океанах, то есть Джерри в своих исследованиях прибрежной зоны Корфу с ними не сталкивался, но очень уж красивые, черти! А Джерри и в акватории Атлантического океана нашел немало красот.
И еще немного о книжных совпадениях: в марте я прочитала две книги об антропоморфных лисах, в апреле же мне одновременно попали в руки книги о юных натуралистах, эта и замечательная "Мисс Черити".
Потому, что я никогда не любил зоологию!
Почему я стал математиком, а позже - программистом? Да просто потому, что я никогда не любил... зоологию!
Да, вот такая личная история! После провала медкомиссии для поступления в военно-медицинскую академию, мама решила никуда меня не отпускать. Сказала: "В нашем городе два вуза - "пед" и "тех" - выбирай. В пединституте меня привлекали только два факультета - биофак и физмат, потому что я любил в школе химию и информатику. Но на биофак надо было сдавать золотому медалисту... биологию, я как начал готовиться и засел за зоологию, так мне все, как говорят белорусы "абрыдла", что я бросил и подал документы на физмат...
М-да, не было у меня под рукой тогда книг Даррелла, возможно, всё бы изменилось в моей жизни!
Буквально единицы авторов умеют заинтересовать своего читателя. Первым для меня был Даррелл, последним в прошлом году был Владимир Динец со своими аллигаторами. И вот, снова встреча с Джеральдом! Здесь вам и биография, и реальная профориентация, упорство героя, нужное любому пытливому уму для его развития, и живая семейная история, и красочный остров Корфу! А вообще, молодец, Даррелл, и, конечно, он бы не состоялся, если бы не его лучшая в мире мама!...
Это - такая добрая и светлая книга, на фоне короновирусных настроений - просто исцелительное времяпрепровождение! Рекомендую!
К тому времени мой зверинец сильно разросся. В него входил Улисс, сова-сплюшка, которая просиживала весь день на ламбрекене, имитируя загнивающий пенек, и время от времени, с выражением высшего презрения, изрыгала из себя катышек на постеленную внизу газетку. Собачий контингент увеличился до трех собак, после того как крестьянская семья в качестве подарка на день рождения вручила мне двух щенков-дворняжек, которые за свое исключительно недисциплинированное поведение получили прозвища Писун и Рвоткин. Многочисленными рядами выстроились банки из-под варенья – как с заспиртованными образцами, так и с живыми микроорганизмами. Прибавьте к этому еще шесть аквариумов с разнообразными тритонами, лягушками, змеями и жабами. В грудах коробочек со стеклянными крышками хранились бабочки, жуки и стрекозы.
KillWish, Тур №4, Книга №18
+
Охота на снаркомонов 2020, 247 Рекомендация от РАН
Младенцы, ослы и англичане
После того, как я проглотил «Сад богов» , решили мы с женой посмотреть сравнительно свежий английский сериал про Дарреллов. Довольно быстро я понял, что авторы сценария не только крайне вольны с канвой, но и что я не знаю заметного числа эпизодов, которые они кромсают и переставляют как бог на душу положит. Я предположил, что они берут их из второй части – «Птиц, зверей и родственников». Частично я угадал.
Между «Моей семьей…» и сиквелом прошло 13 лет. Времени этого было мало, чтобы меланхолия, заметная в «Саде богов», взяла верх, так что Джеральд пытался прокатиться все на том же коньке – иронии, солнце и детском счастье. Если признать, что эффекта новизны не было, что автор пытался оживить повествование за счет новых героев и локаций, то в остальном все крайне хорошо. Иронии достаточно, чтобы скрасить некоторые повторы.
Наверное, лучшей характеристикой умения Даррелла беллетризировать свое детство является то, что я все же собрался и купил замену той «Моей семье…», что рассыпалась несколько лет назад у меня в руках. Кроме этого, я в ходе блиц-визита в «родовое поместье» на новогодних праздниках взял с собой в Питер и с трудом запихал в ручную кладь «Рози - моя родня» , в которой есть и «Филе из палтуса», где будут еще эпизоды про Дарреллов.
Читал я милое карманное издание на английском, так как Вики напугала меня, что адекватного перевода на русский второй части трилогии про Корфу нет. Что, интересно, больше смущало в 70-е, гомосексуалисты или спиритуализм? Или говорящая голова, разгадки которой Джерри так и не нашел? Не знаю, да и ладно. Но мне откровенно нравится, с какой любовью, с какой иронией и симпатией Даррелл писал о греках. Такая любовь с колкостями, прямо как у Гоголя к малороссам, только все же от иностранца, пусть и пропитавшегося.
КНИГА vs. ФИЛЬМ
Продолжаю слушать трилогию и смотреть сериал «Дарреллы». Книга нравится больше, потому что в ней больше животных и самого Джерри, а в фильме на них приходится едва ли 1/10. Но мальчик, исполняющий роль, очарователен. И вообще актерский состав удачен — все похожи.
Конечно, это не экранизация, а «по мотивам», но: если просто смотреть сериал, не читая книгу, то всё поймешь шиворот-навыворот. А если читать книгу, но не заглянуть в интернет, не узнаешь много важного.
Деньги
Во-первых, нищета английского семейства целиком на совести киношников. Настоящие Дарреллы потому и уехали в Грецию, что могли безбедно жить там впятером на одну пенсию.
«…в то время — особенно на греческую мерку — мы были неплохо обеспечены, никто из нас не работал в обычном смысле этого слова, а потому большую часть жизни мы развлекались».
Это принципиальный момент, потому что он создает ту довоенную атмосферу благополучия и респектабельности, которая так отличает, например, детективы Агаты Кристи. В широком смысле это та норма человеческого существования, вне лихорадочной гонки за куском хлеба, где есть место и семейным традициям и привязанностям, и развитию талантов. Не выживание, а собственно жизнь.
Ларри
В фильме старший брат Ларри — 23-летний маменькин сынок, возомнивший себя писателем. Идеальный комический персонаж. Реальный Лоренс Даррелл — известный писатель, его романы имели большой успех и у критиков, и у читателей. Ему прочили славу Пруста. В годы войны был дипломатом и пресс-атташе в британском консульстве, а еще — шпионом в Александрии Египетской. Написал сценарии нескольких фильмов и сам снимался в кино. Несмотря на популярность в мире, у нас известен лишь как персонаж романов младшего брата. Кстати, на Корфу он приехал первым, вместе с женой (та самая Нэнси из сериала), а потом уже привез мать с братьями и сестрой.
Вот такая «карьера» в сериале — от писателя с мировым именем до неудачника.
Никаких эмоций, только факты. Искусство живет по своим законам.
Мама
В книге это мудрая невозмутимая женщина, золотой стандарт диалога с детьми: «Да, милый». Она не носится с младшеньким, не запрещает ему возиться со зверьем и исследовать остров. Десятилетний мальчик один гуляет целыми днями, лазает по скалам, знакомится с местными жителями, купается и выходит на лодке в открытое море. И с ним НИЧЕГО НЕ СЛУЧАЕТСЯ. Современные дети, которым не дают сделать ни шага без сопровождения, от души бы ему позавидовали.
А потому я с недоумением взирала на неврастеничку в сериале, которая без конца устраивает свою личную жизнь и личную жизнь взрослых детей, а Джерри то и дело одергивает, чем-то всегда недовольна и что-то постоянно запрещает и активно выступает против его домашнего зоопарка.
Актерская игра безупречна, оба варианта по-своему хороши, но всё же — дистанции огромного размера.
Морские коньки имели мгновенный успех. Они были едва ли не единственными из всех, кого я принес в дом и кто получил единодушное одобрение семьи.
Вдали, там, где канал отделяет Корфу от материка, темная вода покрылась, как веснушками, огнями рыбачьих лодок. Как будто в море обрушился Млечный Путь. Над черепашьим панцирем Албанских гор неспешно выкатилась луна, красная, как солнце, потом побледнела до цвета меди, пожелтела и наконец стала белой. Морская рябь поблескивала, как рыбья чешуя. Теплый воздух, выпитое вино и меланхоличная красота ночи погрузили меня в сладостную печаль. Хотелось думать, что так будет всегда. Ослепительный и радушный, полный всяческих тайн остров, моя семья, мои звери и друзья в придачу: высвеченный луной бородатый Теодор, которому не хватало только рогов, чтобы сойти за Пана; слезливый Кралефский – черный гном, оплакивающий свое изгнание из сказочной страны; скалящийся смуглый Спиро, чей звучный голос не уступил бы несметному пчелиному хору; Дональд и Макс, с озабоченным видом вспоминающие слова и старающиеся положить их на музыку; Свен – большой страхолюдный ребенок, осторожно выжимающий задушевную мелодию из своего нескладного инструмента.
Послание Фонда охраны дикой природы имени Даррелла Детское увлечение Джеральда Даррелла животными, которое порой так озадачивало его терпеливую семью, положило начало многолетней деятельности Даррелла по охране исчезающих видов фауны. То, чему Даррелл научился на Корфу от таких наставников, как Тео (Теодор Стефанидес), вдохновило его на крестовый поход за спасение удивительного разнообразия мира животных на нашей планете. Этот поход ради сохранения исчезающих видов не закончился после смерти Джеральда Даррелла в 1995 году, работа которого продолжается благодаря неустанным усилиям Фонда охраны дикой природы имени Даррелла. На протяжении многих лет читателей книг Даррелла вдохновляют его опыт и видение мира, и у них возникает желание самим участвовать в работе Фонда охраны дикой природы. Мы надеемся, что и вы испытаете сегодня те же чувства, ведь своими книгами и всей своей жизнью Джеральд Даррелл бросает нам вызов. «Звери составляют бессловесное и лишенное права голоса большинство, – пишет он, – и выжить они могут только с нашей помощью». Пожалуйста, не позволяйте своему интересу угаснуть после того, как вы перевернете эту страницу. Напишите нам, и мы расскажем, как принять участие в нашей борьбе за спасение животных.
Чтобы получить дальнейшую информацию или отправить пожертвование, пожалуйста, напишите по этим адресам:
Durrell Wildlife Conservation Trust Les Augrès Manor Jersey, Channel Islands, JE3 5BP, UK
Website: www.durrell.org
- Честное слово,миссис Дарелл, держитесь подальше от всего, что этот мальчик находит.
– Ну тогда запрети ему писать продолжение, – кричал Ларри.
– Не говори глупостей, дорогой, я не могу запретить ему, – сказала мама.
– Ты хочешь, чтобы все повторилось сначала? – спросил Ларри хриплым голосом. – Опять посыплются письма из банка: не будете ли вы так любезны снять ваш вклад, опять лавочники будут смотреть на вас с подозрением, опять у дверей появятся анонимные бандероли со смирительными рубашками, и все родственники отвернутся от вас. Ты считаешься главой семьи, так запрети ему писать об этом!