Оно

Однажды некий великий писатель (тогда об этом величии не подозревал даже он сам — большинство критиков считали, что его опусы не стоят булочки с сосиской, а он только посмеивался) шел домой. Дорога проходила через мост; старые доски так трещали при каждом шаге, что писателю невольно вспомнилась одна старая сказка. Вот, прямо сейчас, из под проржавевших свай послышится грозный голос: ''Кто это идет по моему мосту?!''

Писатели, в отличие от обычных граждан, подмечают все подряд, цепляются за любую мелочь в поисках хорошей идеи. К тому времени, как наш сочинитель добрался до дома, он уже твердо знал: в этом что-то есть! Вот так один из величайших американских романов родился от скрипа досок под ногами.

Доподлинно неизвестно, почему Стивен Кинг решил вдруг сделать «Оно» ключевым произведением в своем творчестве; идея тянула в лучшем случае на небольшую повесть. Но этот замысел неожиданно вобрал в себя не только все основные мотивы кинговского творчества, но и его, так сказать, истоки, и переработал в совершенно самобытный роман, одновременно динамичный и мудрый, жестокий и добрый, омерзительный и прекрасный. Пока социологи писали о влиянии жизненных реалий на массовую культуру (и наоборот), Кинг просто объединил масскульт с реальностью в единое целое, создав и ''путеводитель по жанру хоррор'', и ''энциклопедию американской жизни'', и размышления о природе страха, и, наконец, роман о детстве... и о любви. Маленький городок, как модель мироздания, и большое Зло, правящее душами его обитателей, магия детства, противостоящая жестокому рационализму мира взрослых, размышления о писательском искусстве, выживание личностей в равнодушной и слепой толпе — все эти (и многие другие) мотивы, встречавшиеся в творчестве Кинга раньше и позже, в ''Оно'' раскрылись максимально. Каждый, даже самый незначительный персонаж (а их там больше сотни) прописан настолько тщательно, что не возникает ни малейшего сомнения в его реальности. Каждая сцена обрисована так ярко, что читатель словно теряет связь с реальностью, целиком ощушая себя на месте героев. Чередование эпизодов детства и зрелости, перемежающееся интерлюдиями из истории Дерри создает масштабнейшую картину происходящего. Все составляющие настолько идеально дополняют друг друга, что невозможно выбросить мельчайшую деталь, не разрушив все построение. Недаром Кинг говорил, что ''Оно'' станет его последним романом ''о монстрах'' — лукавил, конечно, но большинство его поздних произведений и впрямь основываются на одной из линий ''Оно''. РЕГУЛЯТОРЫ, ТОММИНОКЕРЫ, БЕЗНАДЕГА, НУЖНЫЕ ВЕЩИ, ДЬЮМА-КИ, МЕШОК С КОСТЯМИ, РОЗА МАРЕНА — каждая из этих книг заставляет вспомнить ''Оно''. Если вы не читали этот роман, значит, вы не читали Стивена Кинга.

Если же меня спросят, о чем этот роман, я отвечу, что он, действительно, о монстре. О том чудовище, которое таится в душе каждого. Оно — часть человеческой сущности, и каждый человек — если он настоящий человек — должен дать Ему бой еще в детстве. Потом будет поздно, и человек, примирившийся с частью чудовища внутри себя, сам может сделаться частью внутри чудовища... как это было с добрыми жителями городка Дерри.

История города – это разваливающийся старый особняк, в котором полным-полно комнат, чуланов, спускных желобов для грязного белья, чердачных помещений и всяких других укромных местечек… не говоря уже об одном, а то и двух потайных ходах. Если ты займешься исследованием особняка Дерри, то всё это найдешь. Да. Потом ты, возможно, пожалеешь, но ты их найдешь, а найденное заново уже не спрячешь, так? Некоторые комнаты заперты, но ключи есть… ключи есть всегда.

Кто ищет – тот найдет.
Билл. Эдди. Бен. Беверли. Ричи. Стэн. Майк.
Заика. Астматик. Жиртрес. Красотка в синяках. Балабол. Еврей. Негр.
Компания аутсайдеров среди своих одноклассников волею судьбы объединилась летом 1958 года, чтобы победить древнее многоликое Зло, для которого их родной город лишь бойня и кормушка. Спустя 27 лет им придется вновь пройти этот путь, на этот раз до конца.
Первый раз я читала «Оно» еще в школе. Воспринимала тогда книгу очень прямолинейно. Вот Зло. Вот Друзья. Друзья должны объединиться и победить Зло. Спустя годы я могу сказать, что всё обстоит не просто глубже - это бездонный омут.

Это Великая Сага о Детстве.
Пишу эти слова в ясном уме и твердой памяти. Пишу не под влиянием сиюминутных эмоций. Если придется, я повторю эти слова и завтра, и через неделю, и через год, положа одну руку на сердце, а вторую на новое АСТэшное издание.
Это Великая Сага о Детстве, где есть место не только крылатым качелям, но и Страху. Тому самому Страху, о котором не рассказывают взрослым. Игра в салочки и прятки здесь не на жизнь, а на смерть.

Предлагаю эту книгу продавать в аптеках города в качестве эффективного средства от запоров! Правда, как и у любого лекарства, возможны побочные эффекты. Учащенное сердцебиение, нарушение сна. Не рекомендуется к употреблению на II и III триместре. Беречь от детей. Хранить в темном и сухом месте. Срок годности не ограничен.

У бабушки была кладовка - маленький закуток в проходном коридорчике между комнатами, каким-то чудом спроектированный в обычной хрущёвке-«распашонке». Для бабушки это было место хранения консервированных запасов, для меня – Проблема. Дверь в нее никогда плотно не закрывалась, всегда оставалась черная щель. Диван в большой комнате стоял торцом как раз напротив этой двери. Мультики я смотрела где угодно, только не на нем. И если уж приходилось разговаривать по телефону, который, к несчастью, стоял на тумбочке у того же дивана, то только лицом к кладовке, иначе волосы на затылке становились дыбом. Там жил Медведь. Мне подарили его на два года и этот продукт советской легкой промышленности испугал меня до икоты. Но кроме него, там было Что-то. Что-то, чего не видели взрослые. Они ему были не нужны. Что-то всегда подсматривало за мной из этой щели, поэтому надо было проявлять осторожность и не поворачиваться к нему спиной.
Щели я не выношу и по сей день.
А чего боялись вы?

Рецензия, полная благодарностей

Я одна из тех счастливых учительниц, потрясающие дети которой предпочитают чаще радовать, чем огорчать. А потому 30 декабря, в последний предпраздничный рабочий день, мои бурундучки в неполном составе преподнесли мне самый шикарный, самый приятный и трогательный подарок - книгу, которую я давно хотела прочитать, но никак не могла найти в магазинах нашего городка. Новое издание "Оно" Кинга. Я растрогалась почти до слёз, долго благодарила ребят... Однако по ходу чтения была готова их убить.

И главная причина такой зверской идеи была в том, что все 1243 страницы книги я боялась. Но за это я им и благодарна тоже, потому что они наконец-то смогли пробить дыру в самообладании учительницы, которая в принципе ничего не боится.

И отдельное спасибо мистеру Стивену Кингу. Огромнейшее спасибо за то, что теперь у меня нервный тик и заикание. Первые проявления начались, когда Генри Бауэрс вычертил острым ножом на животе Бена своё имя. А потом всё только усилилось, когда нерадивый папаша Бев со свойственной ему фразой "Ты меня огорчаешь, детка" размазал дочь по стенке, когда герой видит мерзкого бездомного, когда в руинах дома появляется огромная птица, оборотень, санитар с белыми глазницами, призраки прошлого... Зато это придало мне сходство с любимым персонажем: "Мы-ы д-д-долж-жны-ы т-туда спус-сти-и-ться и уб-б-бить Он-н-о". Нет, всё началось гораздо раньше: когда Джорджи увидел за канализационной решёткой улыбающегося доброго клоуна и решил взять у него шарик.

Спасибо Вам, Стивен, и за прядь седых волосков среди моих рыжих кос. Они появились после того, как якобы добрый и любящий отчим убил своего сына, а труп Стэна Уриса плавал в кровавой ванной в собственной квартире.

Спасибо за то, что я теперь боюсь умываться. После того, как Беверли увидела гейзер крови, бьющий из раковины, я как-то подумала, что чистить зубы вечером не обязательно. И вообще подходить к раковине не обязательно. Ах да, большое спасибо и от моего старшего брата, которого я всё чаще прошу у меня переночевать. Ему это невероятно нравится: это видно по выражению беспокойства на его лице. Просто он не каждый день видит сестру с седыми волосами, синяками под глазами и трясущимися руками, сжимающими книгу с красным шариком на обложке.

О, и спасибо за то, что я теперь боюсь людей. А вдруг я увижу у них белые пустые глазницы, и, не успев сообразить, что к чему, буду убита новым порождением Оно? С каждым днём мне всё больше нравится идея забить окна досками.

И спасибо за страх. Действительно спасибо. Потому что книга глубже, чем кажется. Оно - это не клоун, не оборотень, не кучка подростков-психопатов. Оно - это Дерри. Оно - это весь город, равнодушно смотрящий на происходящие в нём кровавые бойни. Оно - это мужчина, скрывшийся в доме, когда компания подростков собиралась убить Беверли. Оно - это равнодушные прохожие, не решившиеся спасти Бена из лап банды. Оно - это сумасшедшая мать Эдди, пичкающая ребёнка всевозможными лекарствами, лишь бы ей, сумасшедшей и больной, было спокойнее за киндера. Оно - это зло, живущее внутри каждого человека, не способного найти в себе частичку мужества и помочь ближнему. А клоун, паучиха и прочие монстры, обличье которых Оно принимает - всего лишь инструменты, способы заманить в ловушку. И вспомните последнее путешествие героев: сотни яиц, из которых готовы вылупиться новые порождения Оно. Потому что Зло никогда не закончится, никогда не уйдёт, до тех пор, пока будет литься кровь с молчаливого согласия человека.

Но за что я никогда не буду благодарить, так это за слёзы разочарования. За Эдди. Почему именно он, милый, сохранивший наивность и чуточку детства в сердце? Почему именно ему суждено остаться у входа к Оно и быть вечным стражем этой пещеры? "Бип-бип"

Удивительная книга. И не только потому, что проглатывается она мгновенно, как сладость. Просто Кинг снова попал не в бровь, а в глаз, удивил, восхитил и растрогал. Как растрогали меня мои детки.

Огромная благодарность и любовь тем, кто лишил меня сна на все новогодние каникулы. Я не буду мстить вам за такой подарок.

Годнота. И не только потому, что Стивен Кинг, и моя боязнь клоунов, спрятанная в детстве в закоулках разума, восстала из мертвых и заиграла с новой силой. Это удивительно правильное произведение на тему силы детского воображения, страхов и социальных проблем.

Одна из главных "плюшек" этого романа - его композиция. Ах эта блистательная композиция. Когда тебе с ходу заявляют, что все плохо и даже хуже, мол, ты знал, на что подписался. Есть маленький городок, и там все огого как тяжко. Все это собрано новостями со всех концов улиц, чтобы возвести в квадрат тревогу и тихое поскрипывание на границе сознания, что, мол, сейчас будет жесть. И да, жесть будет. А потом внезапно мы движемся на много лет вперед, композиция романа неотвратимо меняется. И в этом ее безумная прелесть. Отныне нам вместе с главными действующими лицами предстоит не только найти в себе силы вернуться домой и одолеть великое зло, что поселилось в маленьком тихом городке много лет назад. Нам предстоит по капле восстанавливать воспоминания. Чтобы не просто вспомнить и стать самим собой, но и - что как бы важно - снова победить Оно.

Читается роман неспешно (собственно, также развивается в самой книге кирпичиком сюжет, не спешим и нагнетаем), но при этом ты словно приклеен к книге, аж не оторвать. По факту в "Оно" чуть ли не поровну мистического и социального, и вот проблемы по части агрессии и зла волнуют куда как больше, чем ипостаси Оно. Потому что во всем мире есть это зло и эта агрессия, эти проблемы социально-психологического характера. Есть люди, которые пройдут мимо и опустят глаза. Есть родители, которые ухайдохают детей заботой, а другие, наоборот, насилием или безразличием. Есть те, кто ненавидит все и вся, потому что что-то у других лучше получается, и виноваты в этом заговоры, цвет кожи и все остальное. Побеждено Оно или нет, эти проблемы крайне живучи в нашем мире. Зло имеет много обличий. И пусть Кинг аргументирует массовую истерию зла и жестокости именно наличием Оно, в голове бродит мысль о том, что подчас темнота в сознании человека наступает и по вполне простым причинам.

Как итог - воистину стоящее произведение, настоящая классика жанра, не побоюсь этого слова. "Оно" у Стивена Кинга - как "Мертвые души" у Гоголя, один из ключевых романов, с которым безусловно стоит познакомиться. А детское воображение...черт, я всегда в детстве догадывалась, что это мощное оружие, и что вообще дети идеальные воины в борьбе со злом. Ах если бы я знала, что дядя Стивен всецело одобряет мою гипотезу.

//прочитано в рамках полной версии игры "Дайте две!", книга из вишлиста mar04iv1998

Так-то я уже читала "Оно" и не раз в чудесато кошмарном издании (первая часть, вторая часть), и именно по причине неадекватности его перевода возрадовалась, когда анонсировали "наконец-то полный и облагороженный" перевод романа. Со сравнением, каюсь, на пару лет после его приобретения затянула. Отпугивал объём — сравни-ка подробно томик в 1200 страниц — и тот факт, что это мой любимый и самый меня пугающий роман Кинга, так что надо было подобрать время, место и настроение. Наконец звёзды сошлись, и я узнала, чего же в новом переводе такого ранее вырезанного. Мнение о самом романе писать не буду, потому что оно не изменилось, если интересно, то посмотрите по ссылкам старые заметки.

В первой половине книге изменений не так уж и много. Да, перевод новый, и он лучше старого, но всё равно фиговый, да ещё и редактура хватает. То есть, даже "нормальным" он не стал, не то что хорошим. Лучше старого он просто потому, что любой вариант перевода был бы лучше беспомощного промтовского говна в первом издании, где переводчик (точнее, переводчики во множественном числе) запросто додумывали или переводили дословно всё то, что они не понимали, а не понимали они около трети текста. Я в конце отзыва приведу пару примеров редакторской работы, а уж такую ежестраничную банальщину как несогласование родов, уродливые сложноперефигпоймёткакегоподчинённые предложения и повторы вы сами представите.

Особенной цензуры в первой половине книги тоже нет. Загадочным образом исчезли только все упоминания члена и эрекции (а их не так уж мало, на самом деле), а также восхитительная сцена на страничку, где толстенький Бэн Хэнском садился под лестницей в библиотеке, чтобы заглядывать под юбки девушкам и любоваться трусиками. Не знаю, зачем всё это вырезали, из соображений целомудрия что ли? Весьма странно для книги, которая всё равно заканчивается детской оргией, хоть ты все трусики и письки фиговыми листками прикрой. Ещё в новом издании Билл заикается... На гласных, а не на согласных. Не знаю, как он так умудряется, это даже про себя проговорить невозможно.

А вот во второй части всё гораздо интереснее. Оттуда действительно вырезано довольно много, но всё какой-то ерунды и абсолютно непонятны причины, по которым пропали эти сцены в два-три абзаца. Как правило, идёт какая-то вялотекущая движуха второстепенных героев (например, агрессивного муженька Беверли), описывается, как он занимается её поисками, и вот из них постоянно вылетают то сцены, как он с каким-то мужиком разговаривает, то как заходит в дверь, то как он вспомнил какую-то ерунду... Одним словом, ничего важного, но совершенно непонятно, почему этот эпизод вырезан. Можно было бы подумать, что они сложны для перевода — но нет, как правило, это простейшая бытовуха. Зато очень странно вдруг в старом тексте наблюдать появление героев из ниоткуда, хотя на самом деле по полному тексту они вполне логично появились, поздоровались и что-то успели сделать.

Единственный важный эпизод, которого нет в моём старом издании, — это довольно длинный (на несколько страниц) рассказ о сумасшедшем мальчике, который придушил собственного брата-младенца. Эпизод довольно важный, согласитесь, одно дело считать мальца сумасшедшим, потому что он собирает дохлых мух, мучает животных и тискает девчонок, разбрасывая всюду сопли, а другое дело — знать, что этот бездушный психопат втихушку придушил младенца, и ему это сошло с рук.

Как итог: перевод действительно стал лучше, но не за счёт собственной хорошести, а просто потому что первые варианты были одиозны и омерзительны. Надеюсь, Кинг когда-нибудь заслужит более-менее хороших переводчиков и редакторов, ну нельзя же так. Бестселлеры ведь во все поля.

Под катом — примеры чудесного перевода и редактуры новой версии.

"...плывущий по вздувшейся от дождей ливневой канаве". Сложно это представить, ведь канавы от дождей не вздуваются. Вот вообще никак.

"...лампы не горели ни с одной из четырёх сторон светофора". Лампы? Керосиновые что ли? Чем переводчику не угодили "огоньки"? "Свет"? "Светодиоды" на худой конец.

"Сложил из газетного листа, сидя в кровати, привалившись спиной к груде подушек, пока их мать играла "К Элизе"". Мать подушек? На неё бы я посмотрела... На самом деле, привожу только первый такой перл, подобных полным-полно.

Вот тут явно переводчик перемудрил. В старой версии было: "Оно просунет какую-то часть своей вонючей туши в зазор между ступенями и ухватит его за лодыжку". Всё просто, понятно и классически страшно. В новом варианте: "ОНО просто размажет часть его "я" по ступеням лестницы". Что? Что за психоанализ и нападение доктора Фрейда?

"Сердце колотилось в горле, как большой тёплый молоток". Тёплый молоток. Синяя колбаса. Часто ли вообще у вас в горле колотятся молотки? Какая у них температура? Понятно, что это дословный перевод авторского сравнения, но он выглядит абсолютно нелепо.

"Старые банки из-под киви". Непонятно, то ли в них хранились консервированные плоды, то ли сидели новозеландские птички... На самом деле, имелся в виду обувной крем "Киви", даже старый переводчик с этим справился, почему бы у него не подсмотреть, если не понимаешь о чём речь.

А вот как описан "аромат" цирка. "Плюс слабый, но ядреный запах говна диких животных". Фиг с ним, пусть ядрёный запах и не может быть слабым, но ладно. Но почему говна? Я понимаю, что это действительно говно, хоть розой ты его назови. Но не уместнее ли было использовать "помёт" или даже "фекалии", как-то вот вообще коряво выглядит этот "ядрёный запах говна".

Словосочетание one-armed в новом переводе перевели как... "Вооружённый". Не однорукий, хотя чувак действительно носит оружие и при одной-то руке. Но почему-у-у, это же так просто, вообще никакой сложности, ни языковой игры, ни сложной реалии, и даже сама мизансцена и шутки предполагают, что человек однорукий, текст-то хоть прочитан переводчиками и редакторами?

"Что они делали на самом деле, так это линяли (бежали, то бишь), что рифмуется с воняли". о____О

"Губы растянулись в жуткой ухмылке ужаса". Призовите кто-нибудь чувака из "Обмани меня" в этот перевод. Нет такого мимического уродства.

"В салочки меня всегда ловили первым, я не мог убежать даже от самого себя". Да даже Хусейн Болт от самого себя не убежит. Пословица ещё такая есть. Не про Хусейна Болта, само собой.

Название главы "Беверли Роган огребает порку". Вдумайтесь в слово "огрести". То есть, получается, она её случайно получает. Но всё отнюдь не так.

"Её взгляд избегал его лица, не желая узнать, какая там эмоциональная погода..." В районе носа опять идут дожди, блин, калькисты! Не говоря уже о том, что вряд ли взгляд сам по себе обладает огромным количеством желаний.

"Ремень завис... Чуть опустился... Он смотрел на неё, вновь чувствуя неуверенность". О май гад, смотрящий ремень!

"Её мать настолько потрясённая горем, что казалось, перенеслась в стеклянный шар абсолютного спокойствия..." Наверное, такая же полезная штуковина, как и чертог разума. Шёлковый чертого адекватного разума.

"Он всего лишь хотел сохранить свою жалкую толстячью жизнь". Только от жизни, от жизни толстячьей мальчишка бывает пиначьим...

"Один корень вонзился ему в спину, как сердитый палец". Осторожно, ребята! Кажется этот палец вне себя от ярости!

"Дежа вю — всего лишь ментальный пердёж". Обойдём вниманием всю красоту этого оборота. Запомните просто, что переводчик и редактор знакомы со словом "пердёж".

"Эдди, однако, опрометчиво открыл рот, и Генри Бауэрс стравил злость". Надо полагать, в виду имелось "выместил на нём". Никогда не видела слово "стравить" в таком значении.

"— Если ты о-ошибся, мы те-ебя у-убьём, — пообещал Билл. — Это круто, — добродушно ответил Бен". Что же он тогда не радовался, когда его обещали убить Генри и компания? Совсем не так круто? Или переводчик не в курсе, что It's cool частенько переводится как "Ну хорошо"? Слава б-гу, хоть не "Это прохладно" перевёл. И то хлеб.

"...дом скользит к нему, как по невидимым каткам". Непонятно. Если имеется в виду ледяной каток, то почему он во множественном числе? Если же для разравнивания асфальта... То WTF?

"Словно огромный железный сейф упал ему в мозг и остался там". Про переводчика что ли?

"Твоё лицо что моя жопа, Тозиер!" — ах, как прекрасно! Это ваши стихи, сэр Билл?

"Он мрачно подумал о том, что к окончанию школы будет носить на глазах бутылки от "колы"". Ага, прямо целиком. С крышечками и этикетками. Надо полагать, имелись в виду линзы, толщиной с донышко бутылки от колы.

"...открытку с очаровательной маленькой хайку". Кто-то путает хайку с лайкой, иначе с чего бы существительному среднего рода вдруг становиться девочкой?

"...расплескав содержимое своих бестолковых черепушек по безразличному бетону". Не знаю, что меня больше бы огорчило — безразличный бетон или сочувствующий. Пссст, парень, как ты там? Всё норм? Как черепушка?

"А потом его куртка, которая уже и так просилась в мусорный бак, разорвалась с громким треском, можно сказать, пёрнула от души". Можно сказать. У нас свободная страна, можно и так плохо формулировать, что уж там.

"Изо рта у него вырвалось булькающее хрипение..." А "хрип" чем не угодил? Недостаточно возвышенно?

"Резиновая затычка висела на цепочке, обмотанной вокруг холодного крана". Ого! Вот это мажоры! У них отдельные краны для холодной и горячей воды, два ствола, так сказать. Или просто кран замёрз. Или бездушный. Трудно сказать.

"...крупный мужчина, который уже начал терять тёмно-рыжие волосы, доставшиеся по наследству". Знаем мы их наследства. Отсудил небось у какой-нибудь старухи.

"Роуз сама принесла десерт и сама зажгла торт во главе стола". Уймите эту сумасшедшую, она палит десерт!!!

"Смех отразился от купола ротонды, как стая летучих мышей..." Летучие мыши - враг в отражении.

"Филлипс побежал домой, крича от боли и с дырой в штанах". Шёл дождь и два студента, один в пальто, другой — в университет.

"Он напоминал фонарь из тыквы, который сильно напугали". Какой идиот вообще додумается пугать фонарь?

В старом переводе все шутки клоуна и его сущность определяли чудесным словом "наваждение". Здесь же это слово "глэмор". Гламур и тремор, тремор и гламур.

"Бен моргал, утратив ориентацию". Ещё бы. Всегда любил женские трусики, а тут на тебе. Ещё не так заморгаешь.

"Доктор Хэндор мягко обхватил ладонями сломанную руку Эдди и сжал. Боль взорвалась". Ну и фиг с ней. Эдди-то там как?

"Но спёртый воздух ходил взад-вперёд по сжатому горлу, словно тёплая кочерга". Да что ж вы все тёплые предметы в горло-то пихаете! То молоток, то кочергу... К утюгу даже не приближайтесь!

"Они спустили штаны и поджигали перду". Перду. Мама миа. А я специально просила вас запомнить, что переводчик и редактор знают слово "пердёж". Не знаю, чем он им тут не угодил, что какая-то перда появилась. И сразу же: "В обоих спальнях пахло пердой". В обоих. Спальнь один и спальнь два. И пердой пропахли. Что за мир.

"Иногда можно увидеть, как он достаёт из волосатых ноздрей больших сухих козлов и аккуратно укладывает в ухо". Конечно, речь о сумасшедшем. Но вряд ли его ноздри действительно настолько огромны, что он хранит там настоящих сухих козлов. Наверное, это имелись в виду козявки, а "козлами" они стали для пущей грандиозности.

"...взгляд которого сверлил тебя, как кобылий в лунном свете". Тут я даже призависла над вопросом, кто такой "кобылий", уж не новый ли элемент в таблице Менделеева.

"С моряком Папаем". Он Попай, Pop-eye. А Папай и Мамай из другой оперы.

"Ногой он неуклюже захлопнул дверь, и она засмеялась тёплым дыханием ему в рот". Соу секси.

"Горлышко звякнуло, как зубы". У них стеклянные зубы что ли? Почему они звякают?

"Бен думал о мумии и запахе сгнившей корицы". Ммм, Орбит сгнившая корица. Запах, знакомый каждому ребёнку.

Если есть возможность почитать на английском, то подумайте, а так ли нужна вам русская фиговатая версия?