Сценарист – самый главный человек в кино. Он сочиняет вселенные, где каждая деталь прекрасна. Но приходят продюсер, режиссёр, всё портят, мнут и топчут сапожищами. Поэтому самый несчастный человек в кино – тоже сценарист. Бывают фантазии для себя одного, не для зрителя. Какой-нибудь островок, где женщины прекрасны, мужчины благородны, вино, сыр и приятный климат. Осколок плоской земли, плывущий на черепахе. Там из грехов одно обжорство. Туда можно было бы сбежать от яви и жить тихо. Если бы...
Совпадения – способ Господа сохранять анонимность.
А когда весь день играешь в любовь, нет-нет, да и прихватишь работу на дом.
Красивые женщины в ответе за тех, кого одурманили.
Женщина любит свои мечты. Сочиняет человека, придумывает жизнь. Потом находит неважно кого и старается убедить себя, что всё идёт так, как она хотела.
Доктор отметил, больной организм не мог бы жрать так много и с такой радостью.
– Анна, вы были замужем? – Была. – А хотели бы ещё попробовать? – В трезвом уме – нет. Но пока в мире есть анжуйские вина, возможно всё.
Это женщины во мраке обретают дополнительную привлекательность. Мужчины, наоборот, при свете дня еще терпимы, а ночью становятся крупней и на вид агрессивней. У них много общего с кустами, которые в темноте тоже выглядят как грабители иногда.
По числу случайных связей на первом месте работники полиции. Непонятно, откуда в них такой объём сексуальной безответственности.
То ли дело гражданская авиация, второе место рейтинга. Там красивые костюмы. Одетый работник выглядит привлекательней раздетого. Пилоты и стюардессы часто ночуют в одном отеле, где страдают от тоски и одиночества. Экипаж невольно сплачивается, а мораль падает.
На третьем месте медики, их тоже можно понять. Белые халаты, строгие хирурги, хорошо продезинфицированные медсёстры, жизнь, смерть и койки во всех помещениях. На месте медиков никто б не удержался.
На четвёртой строке артисты. Им влюблённость дороже воздуха. Без искренних чувств образ не создашь и зрителя не обманешь.
Кто не знает, в демократических странах культура – лишь частный случай пропаганды. И соответствующее ведомство может быть страшней министерства обороны. Потому что военные всего лишь убьют, а министерство культуры испоганит настроение и так жить заставит.
Обратили внимание на труд Паши Селиванова. Его сценарий начинался с шутки. У всех других либо кровавый маньяк гнался за проституткой, либо похмельный полицейский видел в коридоре ноги покойника. А у Паши трезвые мужчины обсуждали, как при помощи пальто и поварёшки обезвредить танк. Что-то было в этом от раннего Тарантино.
Удивительно, как меняет людей возможность заработать.
Он считает себя слишком дорогим для единственной женщины.
Он стал отличным мужем. Во-первых, не капризный. Хвалил любую стряпню. Избыток соли считал признаком любви. Всё сырое, горелое и несовместимое он умело корректировал сметаной.
Ещё он бил молотком себе по пальцам, как настоящий рукожопый интеллигент.
Пробовал работать учителем. Когда желание убивать школьников стало неодолимым, перешёл преподавать в школу полиции.
Если потерпевший упрямился, ему читали вслух уголовный кодекс. Это волшебная книга. Во-первых, удар ею не оставляет следов. Во-вторых, в ней есть статья для всех, кто не убежал, пока была возможность.
Ничто так не усиливает слёзы, как попытка их сдержать.
Брошенные женщины засыпают под бормотанье телевизора. Привычка эта возникает незаметно и плохо лечится.
Срочно пришли своё фото. Хозяин отеля не понимает,почему я не хочу остаться ещё на неделю.
В зимней Прибалтике солнце как творческий работник, просыпается к обеду.
Платье должно быть сдержанным, но броским, торжественным, скромным, сексуальным и будничным одновременно. В шкафу – разумеется – такого не нашлось. Не ясно даже, существует ли нужный фасон где-то в мире. О чём думают дизайнеры одежды – непонятно.
Анна уверена, что кухонную технику делают умные люди. На видном месте они расположат кнопки исполнения желаний. А кнопки самоподрыва уберут подальше, чтобы женщины не пострадали.
Оскорбляют намеренно, бестактности говорят по ошибке.
Если к твоему дому пришёл человек и чего-то топчется, пригласи его на кофе. И газон сбережешь, и новости узнаешь.
Хотелось вернуться под одеяло и там уже дождаться весны. Но нельзя.