Обстоятельство

— А почему она такая страшненькая? — Тёма смотрел на новорожденную сестру, лежащую в прозрачном кювезе на колесиках. Крошечный красный сгусток что-то невнятно попискивал, слюнявя кулачок.
— В тещу. — Стрельцов не удержался.

Антон уехал, а Варя, как дура последняя, прождала его до самого вечера, рыдая в подушку, на которой он спал.
Женская глупость, как и алкоголизм, неизлечима.

— Не бабка, а бабушка. И что за жаргон, Артемий?
— Говоришь, как Георгиевна. Та таким же тоном мне каждый урок заявляет: «По тебе, Артемий, плачет исправительная колония».
— А ты что? — Невпопад спросил Антон.
— А я ей: «Только после Вас, уважаемая учительница».