Почему меня никто не предупредил, что брачных клятв нельзя давать даже в шутку? Иначе на собственной свадьбе можно выяснить, что уже замужем. И за кем? За первой любовью! Нам надо срочно развестись! Проблема в том, что он знать меня не хочет, имени слышать не желает и помогать не собирается. Остается убедить. Или заставить…
Ведь ни один мужчина не выдержит войны с собственной супругой! Главное, не влюбиться в неотразимого негодяя заново.
— Я убью эту женщину. У тебя точно нет снотворных капель? — проскрипел Доар.
— Для тебя? — проблеяла я.
— Для тещи!
— Только успокоительные.
—Успокоительные капли уже не помешают мне, — буркнул он.
Остаток ночи мы потратили на то, чтобы с помощью ледяной магии, доаровского ремня и бранных ругательств бесшумно починить сломанную кровать.
- Я ничего не спрашиваю.
- Зато выразительно молчишь.
- Что ты здесь делаешь? - наконец вымолвил он.
- Ну как же? - издевательски развела руками.
- В письме ты послал меня...
- В задницу. - услужливо напомнил Доар.
- Именно! - быстро улыбнулась. - Так вот я здесь. Кстати, благодарю, дорога действительно была легкой.
— Знаешь, в Риоре есть отличная пословица на этот случай. – Доар широко улыбнулся: – Чем бы эсхардская эсса ни тешилась, лишь бы стены в холле не морозила.
— Угу, в Эсхарде тоже есть одна замечательная пословица: надо уметь красиво промолчать, если не хочешь превратиться в ледяную статую.
— Зря ты думал, что мы не сможем подарить Альдону тещу, – с иронией объяснила я. – Принял как миленький.
— Но ты предупредила, что ее вернуть не получится? Мы уже горгулью обратно приняли, – пробормотал он. – Эсхардские эссы – невозвратные. Забрал, значит, забрал.
В разговоре с тещей он вообще взял в привычку мило улыбаться. Всегда, при любом вопросе или споре. В общем, как сумасшедшей, временное буйство которой нужно просто стоически пережить.
— У меня почти полный комплект женатого человека: супруга, теща, горгулья и ремонт.
— От горгульи мы избавились, – напомнила я.
— Угу, ловко ты придумала подарить ее Альдону, – хмыкнул он и добавил: – Жаль, тещу Альдону не подаришь.
– Вы спите вместе.
— Что вы, эсса Хилберт, мы спим по очереди, – не удержался от злой иронии Доар...
— Уф! – Он комически прижал ладонь к груди. – Это удар ниже пояса, Аделис.
— Тогда почему ты хватаешься за сердце? – насмешливо выгнула я бровь.
Уверена, что кухня будет до ночи звенеть от жарких споров о «кучерявой» личной жизни хозяев, еще поутру возвращавших брачные клятвы, а вечером поселившихся в одних покоях.
— Я ничего не спрашиваю.
— Зато выразительно молчишь.
— Жизнь удивительнее любой фантазии.
Интересно, мысленно он выбирал храм, где мы разведемся, или размер кандалов, которыми прикует меня к дверной ручке?
Мол, прячься, дуреха, пока есть время! Забейся под какой-нибудь плинтус так, чтобы хозяин не выколупал раньше, чем утихнет его гнев за твои бесполезные чудовищные траты.
Доар сдержанно кашлянул, мол, милая супруга, пожалуйста, заткнись. Спасибо.
На здоровье, дорогой супруг. Намек поняла, но не приняла.
...Я добилась цели и не вылетела из особняка, как новорожденная горгулья, по глупости нагадившая в домашние туфли хозяина.
Никто же не догадывался, что в мирном доме, пока хозяин преспокойно творил великие дела, поселилась беда… в смысле эсхардская жена.
Эффект неожиданности достигнут! Мысленно я поблагодарила матушку за то, что научила появляться с фанфарами, даже если эти самые торжественные фанфары звучат только у меня в голове и подозрительно напоминают издевательские бубны.
Он услужливо раскрыл дверь кабинета и сделал приглашающий жест рукой. Мол, легкой дороги, дорогая Аделис, осторожнее, не поломай ногу на парадной лестнице, иначе придется добираться до башни перемещений ползком.
Аристократы всегда чувствуют приближение задорного скандала каким-то особым чутьем, видимо, впитываемым с молоком матери.
Я отчаянно цеплялась за надежду выйти сухой из воды, хотя сама понимала, что захлебываюсь.
...Да и как можно забыть о первом мужчине, вызывавшем у меня одновременный паралич и дыхания, и мозгов.
В голове крутилась совершенно абсурдная мысль, что светлые боги страдают глухотой и отсутствием чувства юмора. Я же просила обойтись малой кровью и всего лишь обрушить крышу храма. Зачем громить всю мою жизнь?..
У меня почти полный комплект женатого человека: супруга,теща, горгулья и ремонт.