– Ты что здесь забыл? – удивилась увидев второго наследника среди тех, кто собирался принять участие в отборе на роль моего жениха. – Я твой муж и имею полное право побороться за сердце собственной жены. – Заявляет, не отводя от меня взгляда. Так и знала, что те мои слова про избавление от козла мне еще аукнуться. – Жены? Что-то я свадьбы не припомню. И как на такие твои порывы отреагирует твой гарем? – сложила руки на груди, давая ему понять, что не впечетлена его заявлением. – А нет...
была чёткая цель, план, исполнение которого, к этой цели должно было привести, и общее желание сделать свою жизнь лучше. Но при этом, это желание не выполнялось за счёт других.
А здесь, что в императорском дворце, что во дворце омана, от интриг не продохнуть! Крики, скандалы и одно сплошное враньё. Готовы утопить друг друга, лишь бы самим повыше сесть.
Нет, я сама отнюдь не полевая незабудка! Но должна же у людей быть какая-то грань? Или правило, чем ближе к власти, тем подлее и злее, срабатывает всегда и везде?
Да много ли надо по-настоящему любящей бабе, чтоб узнать, что её мужику по нраву? Раз увидела или услышала, и всё.
Нет и никогда не было ничего красивого в войне, нет в ней притягательности. И победа, и поражение всегда с одинаковым мерзким оскалом. Это всегда потери, страдания и разрушения. И страх! Дикий, леденящий, выворачивающий на изнанку страх.
Не зря говорят, что самая крепкая стена, легко падет всего лишь от одной маленькой тележки золота.
...Ты вон кушай, и горячего попить не забудь. А то носишься со своим гронхом наравне, одни мослы остались. Никакой радости мужскому взгляду!
– У меня хорошая фигура! – возмутилась я.
– Где? – искренне удивилась Шарги. – Я только шею вижу, от подбородка и до пяток. Ты когда приехала, хоть чуть-чуть мяска было, а сейчас вон, скоро за молодым деревцем прятаться будешь.
– Да на кой они мне сдались? – возмутился Ярый. – С тем, что есть, дайте горы сил управится! Не все такие головастые, как ты или твоя мать.
– Так женитесь, дядя. На ком-нибудь головастом, как вы говорите. – Подсказала Малис.
– Нет, я, чем вас обидел? Один мне второе княжество считай, подпихивает, вторая бабу на шею норовит посадить! – начал ворчать Ярый.
А мне вспомнилась моя бабушка, объяснявшая мне про мужскую измену.
– Если мужик спьяну, ничего не соображая, не в ту сторону свернул, то мозг ему конечно вынести надо, чтоб не повадно было, но из-за такой мелочи хорошего мужика терять? Дурь! Поплакать, пострадать, но по-тихому, чтоб он думал, что случайно увидел, да и забыть. – Учила меня она, правда бестолку. – А вот если у него азарт, мол, нельзя, а я попробую, тогда гнать со двора! Это ж таракан, а не мужик! Не расплодиться, так нагадить!
– Как забыть? Противно же! – возмущалась я.
– Тююю, противно ей! В кипятке прополоскать, уксусной эссенцией продезинфицировать и хлоркой присыпать на три дня. Через три дня считать новым! Если не отвалится. – Отрезала бабушка.
– Есть ошибки, о которых остается только сожалеть, исправить их невозможно.
– Спасибо. Но, почему ты отдаешь эти бумаги мне? – удивился я. – А не занимаешься этим сам?
– Потому что мне доказывать своей лари, что я не раздолбай, в отличие от тебя, не надо! – ехидничал отец.
Лучший способ решить разногласия между двумя воинами это отправить их обоих копать окоп!
налоги, это, кажется, то единственное, что роднит любые миры. Есть ли там магия, или нет, короли, обычаи и всё остальное, налоги будут всегда. Как и обязательность их уплаты.
Только вот что я вам скажу, вы уж не обижайтесь на старика, но понятно, почему оман вас отселил. Кто ж такую умную бабу при себе потерпит? А вы ещё и дочь тому же учите.
– А ещё мастер говорит, что знания каждого, кто учится, это всегда знания и опыт поколений тех, кто был до него. Так что вы просто добавились в эти самые поколения.
– Но если она сама может не помнить того, что она с Севера, то как её искать? – не понял я. – Как она хоть выглядит?
– Точная моя копия, вылитый я, только девочка. – С гордостью заявил Ярый.
Я окинул взглядом огромного мужика, выше меня ростом! С огромными руками и таким размахом плеч, что, даже не видя его в бою, становится страшно. Представляю себе такую красотку в гареме!
Почему-то вспомнилась бабушка, вечно меня одергивавшая.
– Не чертыхайся! – строго говорила она. – Муж чёртом будет!
– И не смей говорить, что ты никому не нужна. Оглянись вокруг! Всегда есть те, кому важен каждый твой шаг.
Помню, как однажды бабушка застала мать за тем, что она тайком проверяет карманы отца, пока, как она думала, все спят. Бабушка, стоя на пороге кухни, где сидела до этого в темноте, разглядывая ночное небо, сказала тогда маме:
– А ты хорошо подумала? Как ты будешь жить с тем, что узнаешь, если есть что узнавать?
– Ираидала! – раздался рёв у меня за спиной.
Я развернулась и едва удержалась, чтоб не заорать. Спасибо всем ужастикам, что я имела неосторожность посмотреть, только они позволили мне не опозориться.
– Оман! – склонились окружающие в поклоне.
Оман... Оман? Оман!!! Это? Рядом со мной стояла двухметровая зверюга, с такими рогами, что любой бык с корриды мечтал бы о таких. Мышцы, казалось сейчас вот-вот прорвут кожу. Существо передо мной неприятно напоминало макет строения мышц человека из кабинета биологии. Такой очень сильно перекаченный макет.
На груди и плечах торчали плотным слоем шипы. Какой-то неприятный на вид нарост. Однажды в Питере, на экскурсии я видела плиты из радужного лабрадора. Вот и это существо переливалось точно так же. Цвет был просто идентичный. Такая сине-жёлто-бордовая иризация на чёрном фоне. Клыки, когти и перепончатые крылья с наростами-шипами прилагаются...
Бабушка всегда говорила, что человек в ответе за тех, кого вовремя не послал.