Аня — фотограф. Она на своем опыте убедилась: отличное фото определяет не глубина резкости, а глубина чувств. Ник — ведущий инженер-программист. Он тот, кто знает: от его ошибки зависят жизни многих людей. И его собственная — тоже. Два профессионала, два совершенно противоположных характера, два совершенно разных мира. Они не должны были встретиться. Но их дороги пересеклись, когда на загородной трассе заглохла одна старенькая семерка. И это была только вторая за день крупная неприятность у Ани....
Мама была сторонницей дипломатии, уверенная, что все, абсолютно все можно решить словами. Папа ее молчаливо поддерживал. Только дед, пока был жив, стоял на своем: иногда слова излишни. Даже в воспитании. И есть такие вещи, которые ремень объяснит гораздо доступнее нотаций.
— Слушай, тебе никто не говорил, что, играя на чужих нервах, можно легко сыграть ещё и в ящик?
— Я всего лишь хотел морально тебя поддержать!
— Поддержать? У тебя отлично получилось столкнуть меня в пропасть родительского гнева…
…жизнь и вовсе бьет ключом. Причем газовым, разводным. С размаху. По голове. А у судьбы на такой случай, увы, касок не предусмотрено.
Хотелось есть, спать и пистолета.
никто меня так не понимает, как я сама себя не понимаю.
На улице распогаживалось. В смысле солнечная утренняя погода становилась все гаже и гаже. Как бы к вечеру она не дошла до категории «смотрю, что творится за окном, и думаю: а не сделать ли глинтвейн на водке?».
Нет, я слышала, что многие еврейские мамы считают, что зародыш не может считаться жизнеспособным, пока не закончит мединститут или юрфак.
Раньше я переживала об уровне своего холестерина, гликемическом индексе и прочей ерунде. А вот сейчас поняла, не о том ты, Анечка, всю жизнь думала. Молитвы. Вот что реально полезно для здоровья. Правда психического.
Вот так на меня подействовала ночь, в которую одни при свете луны превращаются в волкодлаков, а я вот при свете холодильника, как оказалось - в саранчу.
Я уже не опасалась Ника, как накануне : посягнёт ли он на мою честь - вопрос, а вот на честь ноутбука - как пить дать. Поэтому, умывшись, поднималась на второй чердачный этаж, прихватив комп. И чувствовала я себя при этом бдительной дуэньей, берегущей невинность уже слегка опороченной, в смысле взломанной девицы семейства Леново.
Не зря же я прошла огонь, воду и трубы... в смысле, лестницу, травмы и стыд из-за бутерброда!
Ну, папа у меня был человек простой и решил, где два перелома, там и третий, и взял в руки полено…
— …Просто ты хотел уйти от судьбы. Но, видимо, шагал слишком медленно и все больше налево. Вот она тебя и догнала.
…Снимок — лишь краткий миг стремительной, ускользающей жизни. Но он сам может жить вечно.
— Я неплохо вожу, — попытался успокоить меня Ник. — Меня даже ни разу патруль не штрафовал.
— Они просто не смогли тебя догнать.
Взвизгнули тормоза, и мы помчались по шоссе. Причем на такой скорости, что наши ангелы-хранители явно отстали. Иначе бы наверняка робко постучались в боковое стекло и попросили остановиться, чтобы они могли сойти.
…Разум шептал, что у нашей сказки не будет «долго и счастливо» — скорее «коротко и феерично».
Тать несся, поправ грядки, кусты, логику и местами даже законы физики. Хотя до сегодняшней ночи я думала, что через последние не переступить даже со взяткой, в отличие от пресловутых законов совести и права.
Вот только уйти по-английски — не прощаясь, по — немецки — вовремя, по-испански — шумно, по-американски — с улыбкой по Карнеги, не удалось. Только по — шотландски — забрав несъеденные блинчики…
На улице распогаживалось. В смысле солнечная утренняя погода становилась все гаже и гаже. Как бы к вечеру она не дошла до категории «смотрю, что творится за окном, и думаю: а не сделать ли глинтвейн на водке?».
А хорошая мзда, как известно, не то что повестку превратит в валентинку, но даже из прокурора сделает адвоката….
— Знаешь, твой Стасик, — тут Дашка даже зарифмовала, — сволочь, причем очень целеустремленная.
— В смысле? — не совсем поняла я.
— В том плане, что стремится быть не просто сволочью, а редкостной. Распоследней, чтоб после него никто не занимал очередь.
Нельзя взволнованной женщине говорить «расслабься», «не обращай внимания» или «остынь» — это слова-запалы, что поджигают короткий бикфордов шнур терпения. Триггеры, на которые девушки реагируют и в два года, и в сто два одинаково — психуют.
Говорят, сыр с плесенью — недешевый деликатес. Мой же «костромской» подорожал сразу в холодильнике.
..…Засучила рукава и рванула к этому паразиту. Как минимум — поделиться плюхой. Как максимум — обеспечить жилплощадью. Правда, скромной — всего два метра на метр. Зато она будет надежно погружена в землю. По самую крышу. И с именной табличкой, на которой кроме имени-фамилии будет еще и дата заселения.