Восемнадцатилетний Олег получает в наследство от отца четырёх театральных кукол — персонажей пьесы, в которой есть ещё три героя. Ненавидящий всё, связанное с кукольным театром, постепенно Олег проникается желанием собрать коллекцию, даже не замечая, что далеко не всегда действует по своей воле.
Книга-одержимость, разлетающаяся по крови ярость, раж и навязчивый полушёпот. Дарина Стрельченко уже второй раз безжалостно приковывает меня к своему тексту.
Олег получил в наследство театральных кукол. Он ненавидит все, что связано с кукольным театром, но постепенно желание собрать всю коллекцию овладевает им. По своей ли воле он действует?
Я проникся игрой с масштабом. Автор переключает повествование от первого лица на третье и этим позволяет наблюдать за персонажем со стороны, затем подпускает ближе, разрешает заглянуть в его мысли, а после снова отдаляет и ты вновь оказываешься где-то на периферии. История заражает, раззадоривает, а главная интрига сюжета держит на поводке уверенно и крепко. Могу сравнить «Куклолова» лишь с «Цирком семьи Пайло» Эллиота.
Эмоции и состояние героя переданы превосходно. В какой-то момент я поймал себя на том, что нервно подёргиваю ногой. Начало истории морально тяжелое. Грань между реальностью и мистификацией размыта, что лишь делает написанное ещё более пробирающим. Люблю такие книги. В какой-то момент мне даже захотелось посмотреть афишу нашего кукольного театра.
Когда закончилась история, я молча смотрел в потолок и хлопал глазами. Единственная фраза в голове «А, ой».
Телеграм
Книга-одержимость, разлетающаяся по крови ярость, раж и навязчивый полушёпот. Дарина Стрельченко уже второй раз безжалостно приковывает меня к своему тексту.
Олег получил в наследство театральных кукол. Он ненавидит все, что связано с кукольным театром, но постепенно желание собрать всю коллекцию овладевает им. По своей ли воле он действует?
Я проникся игрой с масштабом. Автор переключает повествование от первого лица на третье и этим позволяет наблюдать за персонажем со стороны, затем подпускает ближе, разрешает заглянуть в его мысли, а после снова отдаляет и ты вновь оказываешься где-то на периферии. История заражает, раззадоривает, а главная интрига сюжета держит на поводке уверенно и крепко. Могу сравнить «Куклолова» лишь с «Цирком семьи Пайло» Эллиота.
Эмоции и состояние героя переданы превосходно. В какой-то момент я поймал себя на том, что нервно подёргиваю ногой. Начало истории морально тяжелое. Грань между реальностью и мистификацией размыта, что лишь делает написанное ещё более пробирающим. Люблю такие книги. В какой-то момент мне даже захотелось посмотреть афишу нашего кукольного театра.
Когда закончилась история, я молча смотрел в потолок и хлопал глазами. Единственная фраза в голове «А, ой».
Телеграм
Книги про героев чем-то сильно увлечённых я читаю кратно реже чем хотелось бы: из уже прочитанного это главным образом "Защита Лужина" (шахматы) и рассказы Нины Дашевской — в них музыка;
и, неожиданно, "Куклолов" оказывается ближе именно к первой: увлечённость Олега Крылова болезненна — самым главным в его жизни становятся куклы, завораживающее участие в спектаклях: кукольный мир: прочий же мир лишь скучное подобие, остальные люди — только куклы, хуже чем куклы: они, за редким исключением, неинтересны.
(хорошо передаются эмоции героя от всего, что с ним случилось в самом начале книги; его апатия, ощущение сумасшествия, потерянность — практически ощутимы лично; я и не вспомню, где в книге с фантастической составляющей, рассчитанной на такую же целевую аудиторию, было бы уделено такое внимание чувствам персонажа)
Главный герой заражает читателя своим отношением к куклам: сначала они ему неприятны (и есть за что), и ты со-чувствуешь это с ним; понимая, что к куклам по прежнему относиться не сможешь, в кукольный театр не пойдёшь (прежде не ходил, не хотел) —
а потом вместе с героем подчиняешься миражу, попадаешь в мерёжу расставленную куклами: и вовлекаешься.
Главы от первого лица перемежаются с главами от третьего: посмотришь на героя максимально близко, изнутри; затем чуть со стороны — такая перемена каждую главу. И сменяет вторая половина книги первую: вот близкий и понятный герой на небольшой, ограниченной территории — и вот он отдалившийся от нас (но мы его всё равно поддерживаем), отдалившийся от привычного города; перемещающийся уже в масштабах страны —
от отца в наследство осталась несобранная коллекция кукол из пьесы "Серая мельница"; коллекция требует завершения; в Крапивинске оставшиеся не найдутся — нужно поездить.
(в текст вплетаются другие книги Дарины Стрельченко: где могли бы стоять проходные настоящие названия, или ещё более проходные вымышленные — там оказываются названия других произведений автора; или чуть дальше имя персонажа отсылает к другому произведению; а вот один из героев нативно цитирует рассказ, о чём даже оповестит)
Куклы подчиняются Олегу-кукловоду, ловятся Олегом-куклоловом — и кукловод-Олег водим куклами, куклолов-Олег пойман куклами: и читатель с ним.
___
Ближе к концу приводятся отрывки одной из сцен "Серой мельницы", в ней Мельник разговаривает с Изольдой — эти отрывки написаны восьмистопным хореем: самое известное произведение языка, этим размером написанное, это "Волшебная скрипка" Гумилёва —
и тоскливый смертный холод обовьёт, как тканью, тело.
Если говорить про кукол, то они или заставляют восхищаться или вызывают во мне ужас. Поэтому мне было интересно познакомиться с произведением в центре которого находятся коллекционеры кукол и кукольный театр.
Лично для меня было трудно читать эту историю: и это не претензия к автору или сюжету. Просто в книге затрагивается тема, которая меня не оставляет равнодушной и чаще всего возмущает. Речь идет про одержимость чем-то или про зависимость - это как удобнее рассматривать. В начале читатель сталкивается с ситуацией, когда отец главного героя в угоду своей маниакальной одержимости жертвует дорогим человеком. И Олег, главный герой книги всячески осуждает его и я с ним полностью согласна. Но потом... шаг за шагом он сам становится таким же. И при этом находит себе оправдания - я этого сделать не могу: любую зависимость можно победить то ли с помощью силы воли, то ли медикаментов и помощи специалистов. Но идти на поводу у своего желание и оправдываться словами "Я не мог по другому" - я это не понимаю.
Автор приписывает одержимости куклами мистическую составляющую. Но эта мистика очень легкая и, можно сказать, еле заметная. Вся история довольно таки реалистичная: история помешательства, история деградации, история одержимости.
Для меня атмосфера данной книги была мрачной и удушающей. Словно я на самом деле находилась за кулисами кукольного театра: за кулисами с многолетней пылью и отсутствием хотя бы маленького окна с лучиком света. Читателя накрывает с головой этими пыльными занавесами и постепенным безумием героя.
Я не пойду в театр кукол:
Там что-то… что-то неживое.
Там брошен тюль на черный угол,
Там пляшут тени под рукою.
Несмотря на множество положительных отзывов, мне книга, к сожалению, не зашла. Хотя тема кукол, одержимости и мистики меня очень завлекала поначалу, финал разочаровал.
Отец Олега был помешан на куклах, точнее – на довольно редких и очень дорогих. Когда встал выбор: купить куклу или лекарство для жены, он выбрал куклу. Ужасный поступок, правда? Он ужасает своей бездушностью, жестокостью – выбрать вещь, когда близкий человек умирает! Также думает и сам Олег, искренне ненавидя отца за такой поступок, а также и самих кукол, которые стали камнем преткновения в его семье.
После трагических событий Олег сам становится владельцем тех самых кукол, которых так лелеял его отец. Жизнь самого героя летит под откос – сирота, да еще и оставшийся с долгами отца в наследство. Кажется, что впереди одна безнадежность, боль и одиночество. И именно это чувство, те картины, которые описывает автор: общага, университет, школа, вышли какими-то серыми и смазанными. Лишенными атмосферы. Похожую гнетущую атмосферу я почувствовала в Ольга Птицева - Там, где цветет полынь , но в «Полыни» мне больше понравился слог. Здесь же он какой-то рваный, повествование ведется то от первого лица, то от третьего. Это помогает читателю прочувствовать все изменения, которые происходят с главным героем, который все дальше и глубже погружается то ли в одержимость куклами, то ли в безумие. Но именно эта прерывистость в повествовании мешала мне полностью погрузиться в сюжет.
- От кукол не убежишь, - одухотворенно покусывая свою трубку, убеждал меня ночами задумчивый, невеселый Мельник.
Мне понравилась сама история «Серой мельницы», а также легенда о том, что кукольник, собрав всех кукол этой серии, может получить куклу Безымянного или Призрака, который и убьет его. Сами куклы, особенно Изольда, запоминаются намного сильнее, чем персонажи – Олег, Катя и прочие.
…По легенде, сложившейся вокруг сказки, Безымянный реален. Он станет преследовать того, кто решится собрать коллекцию. С каждой новой куклой Безымянный будет обретать очередную часть тела. И, став человеком, погубит коллекционера.
Казалось бы, и мрачная атмосфера, и интригующая легенда, и флер мистики, окружающий кукол – все это идеальные ингредиенты романа. Но меня разочаровал финал. Казалось, что повествование раскачивается большую часть времени, а в последних главах Олег с легкостью находит кукол. И… финал заканчивается многоточием. Намеком то ли на продолжение, то ли просто на откуп фантазии читателя. У меня осталось впечатление того, что я прочитала черновик, «голые кости» романа, который, если бы на него нарастить вкусное «мясцо» понравился мне в разы больше.
•"Как же медленно идёт время, когда ничего не ждёшь, да и ждать нечего."
Олег ненавидит всё, что связано с кукольным театром, но по иронии судьбы получает в наследство от отца четырёх театральных кукол, которые являются героями пьесы, где не хватает ещё троих.
Со временем у главного героя появляется желание собрать коллекцию до конца. А его ли это желание или он действует не по своей воле?...
•"С какого-то момента вся жизнь оказалась связана с куклами. А может, так и было всю жизнь."
Интригует, верно? Вот и я заинтересовалась...
И знаете, точно не разочаровалась.
Книга захватила меня буквально с первых страниц. Хотя я до сих пор не уверена, была ли это книга. Может, это были и куклы? Кто ж знает. А если кто и знает, то точно не скажет...
Вместе с Олегом я прошла путь от ненависти до обожания и одержимости театральными куклами.
Сначала они тебе неприятны (и на это есть причины), потом же, сам того не замечая, ты попадаешь в умело расставленные кукольные сети и начинаешь их боготворить. И только в конце понимаешь (и то если повезёт), что шанса противостоять у тебя не было...
Никто не сможет сохранить ясность рассудка, поэтому, если Вам во время прочтения покажется, что Вы сходите с ума, то, поверьте, у меня тоже возникало такое чувство.
•"...в этом был высший смысл, план, план выверенный, стальной и изящный, как линии небоскрёба. Мы часто не видим его за облаками, но он есть, и он ведёт нас в глубоком мраке жизни."
А погоня за куклами... Вот она, настоящая одержимость, жуткая, вызывающая мурашки по коже, когда на пути к твоей цели тебя не сможет никто и ничто остановить.
Честно, я небольшой любитель театров, и кукольных в том числе, но, читая книгу, я прониклась этим местом, я поняла, почему Олег любит его.
•"Хотелось в театр; хотелось в тот мир, где картонки и болванки оживают, где серебристые пайетки в лучах софитов становятся настоящим серебром, где так легко начинаешь верить, что живо даже то, чего не существует."
Это было потрясающе. Потрясающе переданы чувства и эмоции героя. Потрясающе передана атмосфера. Атмосфера всего, начиная с театра и заканчивая ярмаркой.
•"Весь мир крутился вокруг кукол; всё, что я видел, сводилось к ним."
А конец книги... В какой-то момент я думала над тем, что закончится всё именно так, но всё же до последнего надеялась, что я ошибаюсь...
Так кто всё-таки кукловод в этой книге? Олег или куклы?..
•"Очень хотелось заснуть и проснуться в нормальный мир. Не в это вот всё, а в нормальный, прежний мир..."
<...> умом я понимал: начиналась другая жизнь и пути назад не то чтобы нет — самого «назад» больше не существует.
С борщом, конечно, вышло не очень, но пожарить картошку-то я смогу: у меня даже сковородка имеется. В сумке из-под коньков.
Из мира выжали краски, остались только бескрайние, с заиндевелой корочкой лужи, белёсое небо, чёрные кривые стволы деревьев. Взяли накапали сверху горьких мутных чернил, вот вам и февраль.
Там разворачивались пурпурные кулисы, словно лепестки гигантского бархатного цветка, отходили одна за другой высокие шторы, скрипели гардины, плакали смычки, вторили им литавры...
<...> как, ну как можно волноваться из-за оценки, когда в мире существуют куда бо́льшие силы, куда более важные вещи? Оценки... Как это мелко по сравнению с универсумом.