Рассказ
Эту ШМЖ Николай Николаич сам на свою голову организовал. Школу молодого журналиста. Придёт молодежь и будет веселей. Что за молодёжка, когда в редакции всем под полтинник! И молодёжь пришла. Четыре замечательнейших обормота – головастые, интересные ребята! Все перешли в выпускной класс. Плюс Галя – в девятый. И ещё пришла Мариша. Урод...
В жизни Кати Андреевой происходят два серьёзных события: она идёт в первый класс и - временно - остаётся на попечении бабушки. Катя учится, ждёт маму, и каждый день с ней происходят удивительные истории, которые бабушка находит ещё и поучительными. Да и не только бабушка - Катя и сама так думает. Она становится старше.
За руку слегка подёргали. Раскинувшийся на солнышке Николай повернулся нарочито лениво, стараясь не показывать давившего с самого рассвета страха. Вокруг свои, но он-то самый молодой, да и в бою впервые. Хотя почти все впервые, необстрелянная у них часть. А за руку дёргал незнакомый лысый человек в куцем пиджачке и больших очках. Доктор, что ли? Вот он точно боялся, смотрел то на Николая, то во вражескую сторону.
В московском метро существует множество станций, овеянных пугающими легендами и историями, рожденными из человеческих страхов. На одной из таких станций на время летней практики оказался молодой студент Коля. И теперь, столкнувшись с необъяснимым, он отчаянно желает доказать себе, что местные рассказы о полуночном призраке - это простые небылицы.
Героиня стала другой, но не лучшей. Но она об этом не просила. Положим, просила, но не об этом... А, да. Ещё драконы! )
Трелони совершенно точно больна. Неизлечимо. Она умирает. И пускай ей никто не верит, и пускай все совершенно чёрствые и отвратительно приземлённые! Она непременно спасётся! Или погибнет ужасной смертью...
Версия рассказа Шёл трамвай... отправляю на конкурс Аэлита-013 (строгая рекомендация: держать кулачки). Изменила имя главной героини и концовку на более оптимистическую...
У Иннокентия Петровича в жизни не осталось ничего, кроме верного пса по кличке Брамс и обширной коллекции грампластинок. Спасаясь от одиночества в объятьях музыки, Иннокентий занимается лишь тем, что пополняет свою коллекцию. Но однажды он выкупает странную виниловую пластинку, на которой нет никаких записей, кроме шорохов и шепотов. И с того момента жизнью Иннокентия овладевают голоса, исполняющие свою особенную симфонию.
Не каждый решится пригласить безликих гостей в свой дом. Пусть они способны дать ответы на любые вопросы в этом мире, но и плата всегда будет соответствующей. Для Анны, пытающейся определить свою судьбу, страх перед всезнающими гостями - лишь мелочь. Она готова заплатить любую цену за ответы на свои вопросы и готова позвать на ужин таинственных безликих гостей.
Рассказ, Современные любовные романы, Короткие любовные романы, Эротика, Любовные детективы, Самиздат, сетевая литература
Дома она скромная мышка, примерная дочь, заботливая сестра. На сцене, яркая и недоступная нимфа, чей божественный танец проникал глубоко в души и затрагивал человеческие сердца. Только внутри нее разгорается пламя обиды и предательства, прожигающие в ее сердце огромную дыру. И заполнить эту черную пустоту сможет лишь ее создатель.
Несколько лет назад мне довелось поработать продавцом-консультантом в магазине одежды. Таких магазинов, торгующих китайским ярким барахлом, полно в каждом крупном городе. Наш не выделялся особо ничем, только располагался он не в одном из новых торговых центров, одинаково похожих на огромные теплицы, с обязательным словом "Плаза" в названии, а в старинном доме на главной улице.
Я шёл по дорожке, выложенной большими красными и жёлтыми плитами. Солнце светило с безоблачного неба, было очень жарко, а в голове не было ни единой мысли. Вдоль аллеи, по обеим сторонам, стояли высокие, похожие на ракеты, деревья. Ракеты, при чём тут ракеты? Что-то было такое с ними связано. Но думать не хотелось. Аллея, между тем, кончилась, и я вдруг оказался на довольно большой открытой площадке. В центре огромная клумба, справа что-то вроде спортплощадки - мальчишки перебрасывают...
Утро выдалось солнечным. Якоб - высокий, хромой старик, давно разменявший седьмой десяток, шел по улице, опираясь на трость. На нем была зеленая суконная куртка с рыжими подпалинами, штаны, шерстяные чулки в обмотках и грубые ботинки. Седые волосы выбивались из-под войлочной шляпы, а непременная трубка торчала из нечесаной бороды.
Попавшая в больницу пенсионерка сообщила, что подверглась нападению огромной змеи в своей квартире. Журналист ведёт расследование.
Робот не может причинить вред человеку или своим бездействием допустить, чтобы человеку был причинён вред.
- Эй! Ты видел Чучека? - Нет. - А ты? - И я не видел. Тамук слонялся по огромной пещере, тормошил соплеменников, задавая всем один и тот же вопрос. Соплеменники качали головами, разводили руками, а кто-то даже огрызался, разумеется нарываясь на оплеуху, но о местонахождении друга Тамуку никто ничего вразумительного так и не сказал. - Женщины! Чучека не видели?
Дул ветер, сыпал мелкий противный дождь. Моя куртка быстро промокла. Я возвращался пешком в свою неухоженную берлогу, просидев день в сомнительной компании, проиграв в карты последние гроши и перессорившись со всеми за их нечестную игру. Впрочем, компания была сомнительной, наверно, также из-за моего присутствия в ней. Я ведь тоже не ангел.
Тяжело набирать текст копытами. Тяжело, но ради вас я постараюсь. Изо всех оленей Санты только меня назвали настолько глупо. Именем какого-то сутенёра: Рудольф. Вам что представляется при этом имени? Мне - герой немецкого кино 20-х. Бриолин. Усики в ниточку. Забавная для нашего времени мятая шляпа и сигаретка в углу рта. Немой герой-любовник. Впрочем, имена остальных тягловых зверей и вовсе дрянь. Больше подходят для моделей авто или ракет Илона Маска. А Дондеру надо стать порноактером,...
Двое сидели заполночь в ресторане "Диоскурия", в отдельном кабинете, за плотными пропахшими табаком бордовыми портьерами; в духоте летней ночи, насыщенной ароматами острых кушаний, вин и винным перегаром, сидели они за столом с зеленой лампой, и чувствовалось, что в воздухе назревает заговор. Оба были старой военной выправки, один моложе, лет тридцати двух, с жесткой щеткой усов под тонким, хрящеватым носом. Одет он был просто и неряшливо, на нем была мятая толстовка и парусиновые брюки, вокруг...
Виктор, тридцатилетний белобрысый юноша, склонный к полноте, допил из фляжки витаминный коктейль и мрачно произнёс: - Лично мне Крюза совершенно не нравится. - А чего так? Мне даже Землю напоминает, - возразил Дмитрий, шестидесятилетний мужчина в самом расцвете сил, сидевший напротив за узким столом в кают-компании.
В службе дальнего поиска рутины гораздо больше, чем романтики. Нас забрасывают на какую-нибудь Богом забытую планетку, которая чем-то заинтересовала астрономов, и мы в течение нескольких лет ползаем по её поверхности, пытаясь отыскать предметы и явления, достойные научного внимания и гигантских инвестиций.