Лучшие записи группы
50
Что может быть приятнее, чем, устроившись поудобнее с чашечкой кофе в руках, почитать часок-другой книгу? Правда, до недавнего времени такая возможность у любителей литературы была только дома. К счастью, современные рестораторы следят за модными тенденциями, и по всему миру открываются литературные кафе. Именно здесь вы сможете не только вкусно поесть, но и уделить время чтению книг, в изобилии разместившихся на полках. В нашем материале мы рассказываем о самых необычных «книжных» заведениях мира.Les Editeurs, Париж
Адрес: 4 Carrefour de l Odeon, 75006
«Les Editeurs», как и подавляющее большинство парижских заведений, не отличается большими размерами, зато до отказа заполнен многочисленными книгами. Их, к слову, дарят ресторану именитые издатели, которые зачастую обедают в нем фирменным луковым супом и шоколадным фланом на десерт.
«Les Editeurs», как и подавляющее большинство парижских заведений, не отличается большими размерами, зато до отказа заполнен многочисленными книгами. Их, к слову, дарят ресторану именитые издатели, которые зачастую обедают в нем фирменным луковым супом и шоколадным фланом на десерт.
Здесь вы сможете найти множество произведений, правда, почти наверняка они будут на французском языке, так что придется либо подтянуть свои школьные знания, либо просто наслаждаться литературной атмосферой и вкусными блюдами. Расположен ресторанчик в 6-м округе Парижа, в самом сердце знаменитого Латинского квартала — любимого района французских студентов и путешественников со всего мира.
Hugo Café, Дубай
Адрес: Palm Strip Shopping Mall Jumeirah Road, 50
Любите французский стиль и хорошую литературу? Тогда вам обязательно нужно заглянуть во франко-вьетнамское кафе в Дубае. В заведении вы найдете внушительное собрание сочинений авторов разных стран, среди которых есть по-настоящему редкие экземпляры. Кроме того, именно здесь у молодых литераторов есть возможность прочесть публике отрывки из своих произведений, так как хозяин кафе регулярно устраивает чтецкие вечера.
Любите французский стиль и хорошую литературу? Тогда вам обязательно нужно заглянуть во франко-вьетнамское кафе в Дубае. В заведении вы найдете внушительное собрание сочинений авторов разных стран, среди которых есть по-настоящему редкие экземпляры. Кроме того, именно здесь у молодых литераторов есть возможность прочесть публике отрывки из своих произведений, так как хозяин кафе регулярно устраивает чтецкие вечера.
Интерьер заведения выполнен в типично французском стиле и посвящен творчеству Виктора Гюго: стены украшены иллюстрациями к произведениям классика, а в архиве владельца можно найти уникальные старинные издания и аудиовизуальные материалы. Что касается кухни, то в «Hugo Café» вам предложат широкий ассортимент интернациональных блюд: от вьетнамских традиционных супов до нежных французских пирожных.
Кафе Пушкинъ, Москва
Адрес: Тверской бульвар, дом 26А
На Тверском бульваре, в самом центре столицы, расположилось, пожалуй, одно из самых красивых заведений Москвы. «Кафе Пушкинъ» открылось в 1991 году в старинном особняке и до сих пор радует москвичей и гостей города вкусными пирожными, свежесваренным кофе и... антикварными книгами.
На Тверском бульваре, в самом центре столицы, расположилось, пожалуй, одно из самых красивых заведений Москвы. «Кафе Пушкинъ» открылось в 1991 году в старинном особняке и до сих пор радует москвичей и гостей города вкусными пирожными, свежесваренным кофе и... антикварными книгами.
Ресторан включает в себя три зала, именуемых «Аптекой», «Библиотекой» и «Антресолью», бывших здесь еще в позапрошлом веке. Помимо старинных элементов декора и антикварной мебели, в книжном зале вы найдете коллекцию изданий, которым могла бы позавидовать любая библиотека: более трех тысяч книг от XVIII до начала XX столетия. Помимо изысканных десертов и собраний сочинений, в «Кафе Пушкинъ» вам предложат богатый перечень блюд, популярных в дворянской среде XIX века.
BookBar, Денвер
Адрес: 4280 Tennyson St, CO 80212-2306
Найти этот бар не так уж просто, ведь ради этого вам придется отправиться в США (штат Колорадо). Заведение полностью соответствует своему названию: вдоль стен в небольшом помещении расположилось несколько книжных шкафов, а барная стойка куда больше напоминает фронтдеск в библиотеке.
Найти этот бар не так уж просто, ведь ради этого вам придется отправиться в США (штат Колорадо). Заведение полностью соответствует своему названию: вдоль стен в небольшом помещении расположилось несколько книжных шкафов, а барная стойка куда больше напоминает фронтдеск в библиотеке.
Помимо многочисленных журналов разных лет выпуска и необычных изданий, посетителей Букбара ждет внушительная коллекция алкогольных напитков, в том числе и различных сортов пива.
Café du Livre, Марракеш
Адрес: 44 Rue Tariq Ibn Ziad Off, Ville Nouvelle
Создатели этого кафе изначально задумывали свое заведение не как ресторан, а как уютное местечко, где за чашечкой кофе могли бы встречаться близкие друзья и влюбленные пары. Что ж, кажется, у них это получилось.
Создатели этого кафе изначально задумывали свое заведение не как ресторан, а как уютное местечко, где за чашечкой кофе могли бы встречаться близкие друзья и влюбленные пары. Что ж, кажется, у них это получилось.
Café du Livre обставлено мягкими плюшевыми креслами и книжными стеллажами и на первый взгляд куда больше напоминает библиотеку, чем общепит. В ресторане собрано более двух тысяч изданий на разных языках, которые при желании можно приобрести в личную коллекцию, ведь у хозяев Café du Livre имеется лицензия книжного магазина. Кроме того, в кафе можно вкусно поужинать и побаловать себя бокалом хорошего вина или кружкой чая. Это настоящий рай для любителей теплого общения и литературы.
Мы же на ты, Санкт-Петербург
Адрес: улица Марата, дом 10
Уютное кафе на улице Марата в Петербурге по праву считается одним из самых модных мест города. Кроме обширной библиотеки, где даже можно заблудиться, в заведении имеется потайная комната, знают о которой только преданные посетители. Таинственный зал надежно спрятан за замаскированной под книжный стеллаж дверью, и даже меню в нем принципиально другое.
Уютное кафе на улице Марата в Петербурге по праву считается одним из самых модных мест города. Кроме обширной библиотеки, где даже можно заблудиться, в заведении имеется потайная комната, знают о которой только преданные посетители. Таинственный зал надежно спрятан за замаскированной под книжный стеллаж дверью, и даже меню в нем принципиально другое.
Наибольшей популярностью у гостей «Мы же на ты» пользуются ребрышки «нон-стоп» — их вам будут приносить, пока вы сами не попросите официанта остановиться. Правда, делиться с соседями по столику такой роскошью нельзя. В кафе у вас есть уникальная возможность провести время в тишине и спокойствии среди фолиантов, полистать ту или иную книгу и плотно поужинать.
Артур Кларк (1917 — 2008) — выдающийся британский писатель, ученый, футуролог и изобретатель. Вместе с Айзеком Азимовым и Робертом Хайнлайном он входит в так называемую «большую тройку» научных фантастов, чье творчество оказало огромное влияние на формирование и развитие жанра в XX веке.Мировая известность к Артуру Кларку пришла после создания сценария к фильму Стэнли Кубрика «Космическая одиссея 2001 года». Сюжет картины впоследствии лег в основу знаменитой тетралогии писателя. Другими популярными романами фантаста стали «Конец детства», «Город и звезды», «Свидание с Рамой» и «Черты будущего».
Мы отобрали 12 цитат из его произведений:
Чем совершеннее техника передачи информации, тем более заурядным, пошлым, серым становится ее содержание. «2001: Космическая одиссея»
Способность человеческого мозга к адаптации поистине удивительна: очень скоро самые невероятные вещи кажутся обыденными. «2010: Одиссея Два»
Когда уважаемый, но пожилой ученый утверждает, что что-то возможно — он почти наверняка прав. Когда он утверждает, что что-то невозможно — он, весьма вероятно, ошибается. «Черты будущего»
Единственный способ обнаружения пределов возможного состоит в том, чтобы отважиться сделать шаг в невозможное. «Черты будущего»
Любая достаточно развитая технология неотличима от магии. «Черты будущего»
Одной стабильности недостаточно. Она слишком легко ведет к застою, а затем и к упадку. «Город и звезды»
Когда реальность подавляет, люди пытаются утешить себя мифами. «Город и звезды»
Вера — личное дело каждого человека, лишь бы он не посягал на свободу других. «Конец детства»
Знание может погубить религию и не опровергая ее догматы, а попросту не придавая им значения. «Конец детства»
Время не может уничтожить истину, может только скрыть ее под покровом легенд. «Стена мрака»
Нельзя приспосабливаться к среде. Надо приспособить среду к нам. «Пески Марса»
Любую задачу можно решить, надо лишь правильно взяться и применить верные средства. «Лунная пыль»
Способность человеческого мозга к адаптации поистине удивительна: очень скоро самые невероятные вещи кажутся обыденными. «2010: Одиссея Два»
Когда уважаемый, но пожилой ученый утверждает, что что-то возможно — он почти наверняка прав. Когда он утверждает, что что-то невозможно — он, весьма вероятно, ошибается. «Черты будущего»
Единственный способ обнаружения пределов возможного состоит в том, чтобы отважиться сделать шаг в невозможное. «Черты будущего»
Любая достаточно развитая технология неотличима от магии. «Черты будущего»
Одной стабильности недостаточно. Она слишком легко ведет к застою, а затем и к упадку. «Город и звезды»
Когда реальность подавляет, люди пытаются утешить себя мифами. «Город и звезды»
Вера — личное дело каждого человека, лишь бы он не посягал на свободу других. «Конец детства»
Знание может погубить религию и не опровергая ее догматы, а попросту не придавая им значения. «Конец детства»
Время не может уничтожить истину, может только скрыть ее под покровом легенд. «Стена мрака»
Нельзя приспосабливаться к среде. Надо приспособить среду к нам. «Пески Марса»
Любую задачу можно решить, надо лишь правильно взяться и применить верные средства. «Лунная пыль»
Традиционно жанр фэнтези ассоциируется, прежде всего, с эпохой Средневековья. Однако в последнее время все чаще можно встретить циклы, в которых авторы обращаются к более поздним временам и используют в сюжетах технологи и пороховое оружие. Именно о таких вселенных мы сегодня и поговорим.Джо Аберкромби: «Земной круг»
Земной круг — вселенная, в которой происходят события трилогии Джо Аберкромби «Первый закон», а также его самостоятельных романов «Лучше подавать холодным», «Герои» и «Красная страна». Сеттинг первых романов автора навеян эпохой позднего Средневековья.
В стартовой трилогии порох практически не фигурировал в сюжете — было известно лишь, что «взрывной порошок» уже изобрели. Однако же в последующих книгах его начинают использовать в боевых действиях. Например, в романе «Герои», рассказывающем о крупной трехдневной битве, войска Союза уже применяют пушки, хотя их эффективность оставляет желать много лучшего. В книгах Аберкромби технологический прогресс не стоит на месте, а потому в новом романе «Немного ненависти», который запланирован на осень, Земной круг уже входит в эпоху промышленной революции, так что технологии начинают играть все более значительную роль в экономике, политике и войне.
Фонда Ли: «Сага Зелёной Кости»
Фонда Ли — обладательница черных поясов по каратэ и кунг-фу. В детстве она обожала фильмы с боевыми искусствами, но не раз замечала, что их герои дерутся слишком фантастично — летают, бегают по стенам, дерутся в воздухе. И тогда она решила написать собственную сагу, в которой такие зрелищные и динамичные бои будут обоснованы магией.
События романа «Нефритовый город», с которого начинается трилогия Фонды Ли, разворачиваются в мире, по уровню технологического развития примерно соответствующем середине XX века — здесь есть уже и телефоны, и автомобили, и авиация. В городе Жанлун, явно вдохновленном Гонконгом, два криминальных клана борются за власть и контроль над нефритом — минералом, который наделяет своих владельцев сверхсилами. В ход идут не только интриги и магические боевые искусства, но и огнестрельное оружие — все как в классических гангстерских сагах.
Вера Камша: «Отблески Этерны»
Цикл «Отблески Этерны» по праву считается одним из лучших отечественных фэнтези. События происходят в детально проработанном мире, напоминающем эпоху Реформации и Религиозных войн. «Отблески Этерны» близки по духу приключенческим романам в стиле «плаща и шпаги», и особое внимание писательница уделяет придворным интригам и военным кампаниям.
На страницах цикла огнестрельное оружие уже вовсю используется во время ведения боевых действий, которые Вера Камша описывает очень тщательно и достоверно.
Стивен Дональдсон: «Седьмая казнь»
Стивен Дональдсон — автор знаменитых «Хроник Томаса Ковенанта», которые выходили в 70-ых годах прошлого века и стали одним из первых образцов фэнтези с неоднозначными главными героями. В романе Стивена Дональдсона «Седьмая казнь», открывающем новую трилогию автора, две соседствующие страны более сотни лет ведут друг с другом непрекращающиеся войны. И каждый раз между ними сохраняется паритет — из-за могущественных магов, которые есть у обеих держав.
Однажды одна из стран изобрела огнестрельное оружие. Первые образцы мушкетов еще не были настолько эффективны, чтобы обеспечить решительную победу в войне. Тогда оружие стали улучшать, и без помощи магов не обошлось. Так появились многозарядные винтовки, которые ни в коем случае не должны были попасть в руки врага. Впрочем, противник пошел по иному пути и «отключил» все магию вражеской страны, что вновь уравновесило силы королевств. Герои книги применяют огнестрельное оружие на протяжении почти всей книги, а к финалу появляется намек на скорое появление артиллерии.
Брендон Сандерсон: «Двурожденные»
После того, как Брендона Сандерсон завершил «Рожденного туманом», он вернулся в его мир с новым циклом «Двурожденные», действие которой разворачивается спустя три века. Новая история получилась более камерной, чем в предыдущем цикле — теперь в центре сюжета не спасение мира, а охота на преступников. Магия за прошедшие века никуда не делась, а вот наука развивалась — появились поезда, электричество, и огнестрельное оружие (в том числе револьверы, а не только однозарядные мушкеты и пистолеты).
Устройство магии в «Двурожденных» держится на уже известных читателям аломантии и ферухимии, но огнестрельное оружие открыло спектр возможностей алломантам — в особенности тем, что используют железо или сталь. Недаром в бою с алломантами используют особые алюминиевые пистолеты и пули. Один из героев, Уэйн, после ошибок молодости старается обходиться без пистолетов и мушкетов, зато хорош в рукопашном бою и владеет полезной магической способностью замедления времени. А вот его напарник Вакс, напротив, прекрасно обращается с револьверами.
Брайан Макклеллан: «Пороховой маг»
Мир «Порохового мага» навеян эпохой Великой французской революции. Фельдмаршал Тамас совершает переворот, поскольку считает, что король ведет страну к гибели. Но тем самым он спровоцировал новую войну с враждебными соседями. Сын фельдмаршала Таниэль — лучший пороховой маг страны, окажется в эпицентре разгорающегося конфликта, а детектив Адамату попытается разгадать, кто из временного правительства является предателем.
Порох во вселенной Макклеллана — не просто элемент антуража. Пороховые маги умеют управлять энергией взрыва и тем самым направлять пули точно в цель. Более опытные стрелки способны подрывать порох на большом расстоянии. И в то же время в книгах Макклеллана есть и классические маги, которым для колдовства как правило требуются специальные перчатки. Оба вида магов не любят друг друга и играют ключевую роль в войнах, описанных на страницах цикла.
Джанго Векслер: «Теневые кампании»
Сюжет книг Джанго Векслера вдохновлен наполеоновскими войнами. В центре сюжета первого романа оказываются простые солдаты и офицеры колониальной армии, которая попала в тяжелое положение. Она сражается на чужом континенте и численно превосходящим религиозным фанатикам. Переломить ситуацию призван новый главнокомандующий, который явно списан с Наполеона — недаром в сюжете первого романа цикла, «Тысяча имен» можно найти много параллелей с египетской кампании Бонапарта.
Боевые действия в романе Векслера ведутся почти также, как в реальности в конце XVIII века, и войну автор описывает очень подробно. В магию же здесь мало, кто верит, и она начинает себя явно проявлять лишь к концу первой книги, но в последующих романах цикла она будет играть более значительную роль.
Роберт Джексон Беннетт: «Божественные города»
«Город лестниц» — необычное фэнтези в декорациях, примерно соответствующих девятнадцатому веку. Автор создал смесь политического триллера и детектива, где любопытно обыгрывал тему гибели богов. Во времена, когда государствам помогали боги, народ Сайпура, у которого не было своих богов, находился в угнетенном состоянии, и потому сделал ставку на технологии. Но однажды боги были повержены, и в мире произошло перераспределение сил, и Сайпур стал доминирующей державой.
В Сайпуре, несмотря на технологический прорыв, редко применяют ручное огнестрельное оружие — на острове недостаточно селитры для пороха. Впрочем, при обороне применяют пушки. Сайпурцы стараются уничтожить или хотя бы взять под контроль все наследие былого магического мира, и недаром — оно действительно по-прежнему остается опасным.
Часто тоталитарные замашки власти мы называем «оруэлловщиной», а интеллектуальное притеснение сравниваем с сжиганием книг в «451 градусе по Фаренгейту». Однако до появления этих и многих других известных книг жанра, литература о политическом и общественном устройствах государства развивалась сотни и даже тысячи лет.На протяжении этих веков утопия и дистопия (то же, что антиутопия) смешивались и переплетались между собой, образуя дикий коктейль, в котором всеобщее процветание соседствует с откровенной деспотией, а развитие наук и искусств с идеологической пропагандой и ограничением человеческой свободы.
Чтобы во всём разобраться, нам следует обратиться к истокам. Подробно разбираем старые тексты и отделяем утопию от дистопии.
В начале начал
«Афинская школа» — фреска Рафаэля Санти. В центр полотна автор поместил Платона и Аристотеля
Хотя сама утопия как название жанра закрепилось лишь в XVI веке, вопрос о лучшей организации общества занимал людей ещё в глубокой древности. И первый из античных мыслителей, кого следует вспомнить в контексте нашей темы, это, конечно, Платон со своим «Государством».
При первом прочтении удивляешься, что ещё две с половиной тысячи лет назад, когда большая часть населения Европы ходила в звериных шкурах, а огонёк будущей западной цивилизации теплился крохотной искрой, люди уже отлично разбирались в хитросплетениях политики и умели точно подметить как гибельность диктатуры, так и неуравновешенность толпы.
Однако Платону было мало просто подмечать закономерности, и он захотел на основе сделанных выводов составить рецепт идеального государства, которое не повторило бы ошибок многочисленных тираний, демократий и олигархий, которые были во множестве распространены среди древнегреческих городов-государств.
Те, кто знаком с работой Платона лишь в кратком изложении или в пересказе друзей, привыкли думать, что его предложения сводятся к установлению власти философов. Мол, если обществом будут править мудрые старцы, свободные от мирских страстей, то всё само собой устроится наилучшим образом. Однако давайте рассмотрим поближе устройство этого общества.
«Пир» — картина Ансельма Фейербаха
Философы — это лишь одна из каст. Всего их в идеальном государстве Платона три. Ниже всех находятся люди, занимающиеся различными ремёслами, торговлей или земледелием. Вторая каста — воины или стражники. Их основная обязанность — с самых юных лет тренировать тело и разум для служения Республике, как на войне, так и в мирное время.
Поскольку стражи — профессиональные военные, им недосуг заниматься бытовыми и хозяйственными вопросами. Следовательно, их быт должно обеспечивать государство. И обеспечивает оно его за счёт труда низшей касты, которая тем самым платит стражам за защиту.
И хотя низшие классы сохраняют за собой право на частную собственность, пока платят налоги, среди стражей должна царить умеренность. Потому что владение собственностью развращает людей и делает их слабыми. А упадок нравов по Платону неизбежно ведёт к упадку государства.
Поэтому в касте стражей всё общее. В том числе — дети. Государство само составляет пары для брака с целью вывести лучшее потомство. Дети отучаются от матерей ещё в младенчестве и воспитываются специально поставленными для этого служащими. Наиболее способных оставляют в сословии стражей. Прочих отдают на воспитание в низшие касты или уничтожают. Верно и обратное — дети ремесленников, могут стать стражами, если пройдут сложный экзамен.
Остатки платоновской академии вблизи Афин
При всём этом женщины в обществе стражей пользовались равными правами с мужчинами. Платон рассуждал, что мужчины и женщины не равны физически, но также и многие мужчины не равны между собой по силе и интеллекту. Поэтому он считал, что для каждого стража, независимо от пола, нашлась бы работа по способностям.
Те из стражей, кто доживут до 35 лет и продемонстрируют хороший интеллект и способность к управлению, смогут со временем перейти в высшую касту правителей — тех самых философов, о которых говорилось в начале. Но на практике высшая платоновская каста напоминает, скорее, не совет мудрецов, а собрание высших офицеров. А сама форма правления в современном понимании больше всего похожа на военную хунту.
При этом сам Платон выступал против власти военных, которую называл тимократией (τῑμή — честь, κράτος — власть) и считал первым шагом к упадку общества и установлению тирании. Но также презирал он и демократию, в которой видел правление дорвавшейся до власти и богатства черни.
Главным условием сохранения своего идеального общества от всех крайностей Платон называет правильное воспитание элиты и уделяет огромное внимание идеологической пропаганде уже с самого раннего возраста.
Прежде всего нам, вероятно, надо смотреть за творцами мифов: если их произведение хорошо, мы допустим его, если же нет — отвергнем. Мы уговорим воспитательниц и матерей рассказывать детям лишь признанные мифы, чтобы с их помощью формировать души детей скорее, чем их тела — руками. А большинство мифов, которые они теперь рассказывают, надо отбросить.
Платон «Государство», 360 г. д.н.э.
Из плюсов платоновского «Государства» однозначным можно назвать только гендерное равенство, что было экзотикой в политической мысли ещё два тысячелетия. В остальном же самая древняя из дошедших до нас утопий, представляла собой государство с плановой экономикой, жестким кастовым делением, идеологической обработкой, евгеникой, уничтожением традиционной семьи, исключенным из общественной жизни пролетариатом при фактической власти военных.
Мор. Утопия
«Утопия», давшая название всему жанру, была написана в 1516 году на заре эпохи великих географических открытий. Европейцы обнаружили, что наш мир гораздо больше, чем им казалось ранее, и с азартом принялись стирать с карты белые пятна. Этим воспользовался английский государственный деятель Томас Мор. Несколько лет он служил при дворе короля Генриха VIII Тюдора и видел многочисленные изъяны в правлении этого монарха и в королевской власти в целом.
Карта острова Утопия в одном из первых изданий книги
В своей работе он помещает среди многочисленных новооткрытых земель Нового Света остров Утопия, жители которого создали невиданный доселе тип общества, который полезно будет перенять и Англии, и всем европейцам вообще.
На этом острове ровно 54 города, каждый из которых похож на другой. И каждый из них застроен одинаковыми типовыми домами. В каждом городе проживают шесть тысяч семей. Если в каком-то из них образуется излишек населения, его переселяют в другой, где людей не хватает. Численность населения контролируется, чтобы общество не стало слишком большим и трудноуправляемым. Поэтому если утопийцев становится слишком много, излишек принудительно выселяют с острова основывать колонии.
Каждые 30 семей избирают из своего состава филарха, который осуществляет управление над ними в течение одного года. Над каждыми девятью филархами с их семьями стоит протофиларх. Кроме непосредственного управления протофилархи избирают правителя — князя, который является формальным главой государства и вместе с ними занимается всеми судебными и управленческими делами.
Самый известный портрет Мора кисти Ганса Гольбейна. Автор «Утопии» в статусе Лорда-канцлера Англии
Перемещение между городами возможно только с разрешения филарха. Оставаясь на одном месте более суток, путешественник обязан заниматься хозяйственными делами вместе с местными жителями, чтобы никто не отлынивал от работы и выполнял общую норму. Тех, кто самовольно покинул свой округ, считают беглецами, и если их дважды поймают на таком проступке, то записывают в рабы.
Все произведенные товары распределяются поровну между гражданами, а излишек продают на внешних рынках, чтобы содержать иностранных наёмников. Собственной армии Утопия не имеет, потому что бережёт своих граждан, хотя все они — и мужчины, и женщины, проходят военную подготовку.
Чтобы наёмники не захватили власть в стране, их постоянно отправляют на различные войны. Хотя сами утопийцы и не любят войну, но всё же стремятся во всех соседних странах насадить дружественные себе режимы, которые повторяли бы их собственный. Исключительно ради блага местного населения, конечно же. Поскольку свой собственный строй они считают наилучшим из возможных.
Ведение войны они сопровождают пропагандой, обещая большие деньги и власть тем жителям враждебной страны, которые убьют или свергнут собственного правителя. Если же это не помогает, они подговаривают соседние народы напасть на такую страну, суля от этого различные выгоды.
Очень строго в Утопии блюдут общественную мораль. Девушкам разрешают вступать в брак с 18 лет, юношам — с 22. При этом секс до брака запрещён. А тех, кого поймают на прелюбодеянии, лишают прав на замужество пожизненно. Однако при этом жених и невеста могут увидеть друг друга обнаженными до свадьбы под присмотром старших родственников, чтобы оценить привлекательность будущего партнера. Когда Мор пишет об этом, он смеётся над тем, как часто в Англии человек ревностно осматривает на рынке покупаемую скотину. Но при этом не имеет ни малейшего представления о том, с кем в будущем собирается делить постель.
В городах утопии множество храмов самых разных богов. Все они одинаково допускаются и разрешаются. Отвергают утопийцы только атеизм. Неверующие лишаются всех наград и должностей, и им запрещается проповедовать свои взгляды публично. Священникам же в обязанность вменяется сопровождать солдат на войне и молиться за их победу.
Мор был одним из первых европейских мыслителей нового времени, которые предложили отказаться от безграничной королевской деспотии в пользу коллективного управления, разделения властей и избираемых чиновников. Однако при этом в его Утопии также царили плановая экономика, принудительная уравниловка, идеологические догмы и пуританская мораль.
Кампанелла в «солнечном городе»
Карта Города Солнца
После Мора и его «Утопии» сочинения похожего жанра приобрели в Европе большую популярность. Одним из наиболее известных таких трудов является «Город солнца» доминиканского монаха — итальянца Томмазо Кампанеллы.
Он также рисует перед читателем неизвестный доселе остров, на котором раскинулся огромный город. Во главе этого города стоит первосвященник, называемый на местном языке Солнцем (sol). Он решает все городские дела с помощью трёх помощников. Их имена — Сила (Sin), Мудрость (Pon) и Любовь (Mor). Как можно догадаться, первый отвечает за оборону и охрану правопорядка, второй — за науку и культуру, а третьего бы сегодня назвали министром социальной политики.
Каждый из «министров» имеет таких же специализированных подчиненных с не менее интересными титулами: «Целомудрие», «Трезвость», «Мужество», «Веселье». Глава государства избирается всеобщим голосованием граждан. Однако требования к кандидатам на этот пост настолько суровы, что победитель, как правило, известен заранее, а сами выборы превращаются в простую формальность.
Все горожане независимо от чина должны владеть какой-то полезной специальностью. Праздность и эксплуатацию чужого труда жители Города Солнца презирают. При этом все продукты труда и всё имущество в государстве коллективное. Жильё, инструменты, утварь и прочее все граждане получают по распределению раз в полгода. Питаются все в общественных столовых простой и полезной пищей. Начальники получают большие порции, также как и особо отличившиеся в учебе дети.
Брак, так же, как и в моровской Утопии, является общественным делом. Мужчинам запрещено жениться до 19 лет. И если есть опасение, что у пары будет плохое потомство, чиновники никогда не дадут разрешения на такой союз. Для гомосексуалов предусмотрены различные наказания — от общественного порицания до смертной казни. При этом мужчины и женщины обнаженными совместно занимаются гимнастическими упражнениями. Так что каждый может найти себе наиболее привлекательного партнера.
Женщина, не родившая в браке детей, переходит к другому мужчине. А если и с ним не получается завести потомства, то она «становится общим достоянием мужчин». Или, говоря проще — государственной проституткой.
Имена детям дают в соответствии с каким-то их качеством: например, Длинный Нос или Красивые Глаза. В старшем возрасте их заменяют качества профессиональные: Искусный Художник, Хороший Плотник — то есть производные от их специальностей, с которыми они входят в вертикаль какого-то из городских «министерств».
Законы Солнца были написаны на медных табличках, висящих на стене главного храма. Под ними судьи в присутствии Священника Силы разбирали все проступки горожан. Наказание как правило было соразмерным преступлению. За убийство — смерть, за кражу — штраф. Главным преступлением считается умысел против общества. За него не может быть помилования, и виновного толпа просто забивает камнями. При этом судьей всякий раз выступает начальник подсудимого, потому что он несёт ответственность за его действия и моральный облик. Каждый житель города должен докладывать начальнику обо всех противоправных действиях, который совершил сам или видел, как совершали другие.
Утопия Кампанеллы наиболее сильно из всех представленных выше прожектов походит на откровенную антиутопию. Теократическое государство, формальные выборы, странная символика, которая проникает во все сферы жизни, плановая экономика, жесткая общественная мораль и постоянное доносительство. Пожалуй, только отсутствие в его обществе рабства можно поставить Кампанелле в плюс по сравнению с прожектами предыдущих лет, где подневольный труд вполне допускался.
«Новая Атлантида» Бэкона
Как и Мор, Бэкон был лордом-канцлером Англии
Постепенно история о потерпевшем крушение мореплавателе стала обязательным началом любой утопии. Через сто лет после Мора ещё один англичанин, Френсис Бэкон, снова использует этот приём, чтобы рассказать об обществе с идеальным государственным устройством.
Герой Бэкона оказывается на неизвестном острове в Атлантическом океане, расположенном недалеко от легендарной затонувшей Атлантиды. Местные жители называют свою страну Бензалем. И если в утопии Платона правящим классом были воины-философы, у Кампанеллы — священники, то у Бэкона это ученые.
В центре главного города Бензалема стоит огромная академия, в которой собираются и приумножаются знания обо всех естественных науках. И хотя основной заботой граждан города является ведение хозяйства, в свободное время поощряется занятие науками. Достигшие наибольших успехов в этом деле становятся во главе управляющего совета города, который носит название «Дом Соломона» в честь израильского царя-мудреца. Агенты «Атлантиды» путешествуют по всему миру, а после привозят домой знания об увиденных открытиях и изобретениях, способствуя скорейшему техническому развитию Бензалема. А вот обычным жителям острова покидать его запрещено, чтобы не выдать иноземцам его тайн.
Также учёные долго совещаются, прежде чем обнародовать то или иное открытие. Некоторыми своими изобретениями они делятся со всем обществом, некоторыми — только с государством, а есть и такие, которые не остаются в строжайшей тайне. В сам процесс государственного управления члены «Дома» не лезут, оставляя его за формальным правителем-князем, и ограничиваются только идеологическим воспитанием сограждан.
В отличие от платоновских стражей-философов учёные Бензалема изменяли общество к лучшему, просто внедряя в него новые научные достижения. Эта парадигма непрерывного развития и безусловного блага науки стала доминирующей в Европе нового времени. Хотя уже сам Бэкон предостерёг учёных от слишком смелых идей — за три с лишним века до ядерной бомбы, биологического и химического оружия. По сравнению с прочими утопиями «Новая Атлантида» получилась очень короткой и не раскрывала общества Бензалема целиком. Возможно, именно поэтому она выглядит столь привлекательно в этом списке.
«Океания» Гаррингтона
Первое издание «Океании»
Ещё один англичанин, решивший написать утопию — Джеймс Гаррингтон. В отличие от предшественников-теоретиков, строивших идеальное общество в воображении, он был практиком, поскольку писал в период после английской революции и гражданской войны 1642-45 гг. и предпринимал реальные шаги для того, чтобы внедрять свои республиканские идеи в жизнь.
Океания — некая страна, существовавшая в древности в регионе Средиземноморья, образовалась как единое государство посредством объединения в федерацию нескольких стран, напоминающих по своему описанию Англию, Шотландию и Ирландию. Гаррингтон подробно излагает историю своей вымышленной страны, в которой аллегориями преподносится история самих британских островов с той лишь разницей, что с той формой общественного устройства, которую он, Гаррингтон, предлагает, в стране многие годы царили спокойствие и процветание.
Первое, что по его мнению нужно сделать, желая искоренить несправедливость в политике — это изменить экономический базис общества. Второе — постоянно проводить ротацию политиков и чиновников.
Гаррингтон не предлагает подобно другим утопистам полностью запретить частную собственность. Неважно, для всех жителей государства или для какого-то отдельного класса. Ведь можно просто ограничить максимальный годовой доход граждан. Такой границей он ставит две тысячи фунтов-стерлингов в год (с учетом инфляции это примерно 20 миллионов современных рублей). Такого дохода больше чем достаточно для комфортной жизни, но недостаточно для того, чтобы сверхбогатые люди начинали претендовать на государственную власть.
Законодательную власть осуществляет Сенат из 300 человек. Исполнительную — правительство. Оба органа избираются в ходе всеобщих выборов сроком на три года. Однако голосовать на них могут только граждане с годовым доходом минимум 100 фунтов (10 тысяч рублей), что многое говорит об имущественном расслоении в Англии XVII века.
Ротация чиновников в государстве происходит принудительно каждые два года. Отработав этот срок, служащий переходит на новое место и так далее. С одной стороны, это препятствует «забронзовению» чиновников, но с другой — непонятно, как такая чехарда скажется на эффективности их работы.
«Океания» стала первой из утопий, автор которой предложил не просто брить всех граждан под одну экономическую гребенку, но установить верхний предел, когда рост частной собственности начинает угрожать государственному устройству. Также он первый после Мора предложил идею сменяемости государственных управленцев, которую уже в скором будущем подхватят сразу несколько известных мыслителей (Мильтон, Сидней, Лильберн, Монтескье, Руссо и т.д.).
Смешение жанров
С развитием литературы утопия всё больше смещалась от простого описания идеального государственного устройства к художественному произведению. Уже сама моровская «Утопия» грешит растянутым вступлением и постоянными замечаниями о частных делах героев, не относящихся к главной мысли.
И чем дальше, тем больше становится таких отступлений. Следующая утопия, которую мы рассмотрим — «История севарамбов» 1679 года француза Дени Вераса. В ней автор подробно описывает приключение одной из первых экспедиций, отправившихся исследовать Австралию и потерпевшей крушение у её берегов.
Там европейцы находят местных жителей — севарамбов, которые пришли к выводу, что всё общественное зло проистекает из четырёх пороков: гордости, жадности, ленности и половых отклонений. А те проистекают из человеческого неравенства. Устранив неравенство, можно изжить пороки — считает автор.
Поэтому все жители страны севарамбов живут в огромных общих домах по тысячи человек в каждом. Каждый дом, или «осмазия», выбирает из числа жителей начальника-осмазионта, который управляет домашними делами и состоит в главном совете, принимающем законы.
Во главе государства стоит Вице-Король Солнца, наделенный абсолютной властью и избираемый по жребию из четырёх кандидатов, представленных главным советом. Также восемь осмазионтов выбирают одного бросмазионта, а двадцать четыре самых опытных бросмазионта образуют сенат, который помогает Вице-Королю разбираться с государственными делами.
Каждая осмазия — это ещё и земледельческая община, которая обеспечивает себя всем необходимым, а излишки отдаёт в государственную казну, откуда затем покрываются возникшая где-либо нехватка. Контакты с внешним миром ограничены, чтобы иноземцы не смущали севарамбов богатством, драгоценностями и другими излишествами.
Добавление художественных элементов в структуру книги помогло превратить её из обычного для тех времён панегирика государственному строю в более многозначительное произведение. Так в частных беседах герои узнают от местных жителей, что хотя в стране и существует культ солнца, умные люди скептически относятся к этому верховному божеству и религии вообще. Тем не менее, они потворствуют сохранению старой традиции, потому что она добавляет государству стабильности. Прочие же религии в их стране не приживаются, потому что, во-первых, не скреплены традицией, а значит несут государству только лишние распри, а, во-вторых, содержат слишком много мистики и ритуалов, которые затмевают собой внутреннюю мораль.
На первый взгляд кажется, что «История севарамбов» полностью повторяет «Город солнца» или любую другую из утопий нового времени. Однако она впервые выражает скепсис относительно религии и её смешивания с политикой.
Рождение антиутопии
Иллюстрация Геннадия Калиновского
Как мы могли убедиться, в течение многих веков авторы всевозможных утопий запихивали в свои проекты идеального общества самые дикие идеи на том лишь основании, что они казались правильными им самим. Или, в лучшем случае, они выводились из логических предпосылок, которые могли стать реальностью только при самых благоприятных обстоятельствах.
К XVIII веку число утопий исчислялось десятками. Большинство из них, так или иначе, опирались на книги Мора и Кампанеллы. А в худшем случае просто их копировали. Такое обилие откровенно вторичных и халтурных идей не могло не вызвать насмешек. И вызвало.
В 1726 году известный английский сатирик Джонатан Свифт издаёт первый том своих знаменитых «Приключений Гулливера», в котором копирует уже набившую оскомину манеру рассказа о путешествии в далёкую страну, не для того, чтобы прославлять государственный строй, а чтобы выявлять его недостатки.
Эта знакомая всем с детства история высмеивает самодурство, жадность и жестокость правителей, мелочность политической аппаратной грызни и надуманность религиозных догм. То есть делает всё то, что свойственно современным антиутопиям. Нелестные аллюзии Свифта на английского короля Георга I были столь очевидны, что в первом издании даже подверглись цензуре, которая вычеркнула из книги большую часть политической сатиры.
Во второй части «Приключений» Свифт обращается к утопии, но сводит её к простому высказыванию: «Всякий, кто вместо одного колоса или одного стебля травы сумеет вырастить на том же поле два, окажет человечеству и своей родине большую услугу, чем все политики, взятые вместе».
В третьей части он иронизирует уже над всевозможными проектами улучшения государственного устройства в целом или отдельных его элементов, которыми просто в неограниченных количествах стали засыпать европейских правителей всевозможные прожектёры. Летающий остров Лапута управляется всевозможными учёными и мудрецами — очевидная отсылка к бэконовской «Новой Атлантиде». Но эти учёные — кабинетные академики, которые создают никому не нужные изобретения и проводят реформы, которые не только не помогают, но даже вредят землям Лапуты.
Так один учёный придумал инновационный способ строительства домов — от крыши к основанию. Другой — лингвист — предлагал сократить все сложносоставные слова до простых, что должно упростить и усовершенствовать родной язык. Третий — рецепт 100%-го политического урегулирования.
Вы берёте сотню лидеров каждой партии и разбиваете их на пары, так, чтобы головы людей, входящих в каждую пару, были приблизительно одной величины; затем пусть два искусных хирурга отпилят одновременно затылки у каждой пары таким образом, чтобы мозг разделился на две равные части. Пусть будет произведен обмен срезанными затылками и каждый из них приставлен к голове политического противника.
Операция эта требует, по-видимому, большой тщательности, но профессор уверял нас, что если она сделана искусно, то выздоровление обеспечено. Он рассуждал следующим образом: две половинки головного мозга, принужденные спорить между собой в пространстве одного черепа, скоро придут к доброму согласию и породят ту умеренность и ту правильность мышления, которые так желательны для голов людей, воображающих, будто они появились на свет только для того, чтобы стоять на страже его и управлять его движениями.
Что же касается качественного или количественного различия между мозгами вождей враждующих партий, то, по уверениям доктора, основанным на продолжительном опыте, это сущие пустяки.
Джонатан Свифт, «Путешествия Гулливера», 1726-1727
Свифт перевернул жанр утопий, добавив в него сатиру и фарс. И хотя сама по себе политическая сатира существовала и раньше, она касалась отдельных событий или отдельных аспектов политики. Авторы же проектов об улучшении общественного строя описывали свои идеальные города и страны максимально серьёзно, не допуская пререканий, даже когда их выкладки были более чем спорными. Свифт впервые посмеялся над подобными попытками, изобразив общество, которое в попытках создать построить лучший мир, только разрушало его. Именно эта ключевая черта будет в будущем разграничивать утопии и дистопии.
За скобками
Подкрепляя сделанный выше вывод, приведём здесь краткое описание ещё нескольких утопий, которые не были столь известны, как «Город Солнца» или «Новая Атлантида», но дают дополнительные доказательства тому, что отличие утопий от антиутопий весьма эфемерное. Ведь каждый из приведенных здесь авторов писал свои проекты с искренним желанием помочь своей родине и найти идеальный рецепт общественного устройства.
Антон Дони: «Мир мудрых и глупых» — Италия, 1552
Теократия под управлением Папы-короля. От главного храма расходятся в разные стороны сто улиц. На каждой из улиц живут люди одной профессии. При этом на смежных улицах живут люди смежных профессий: так на одной стороне живут, например, ткачи, а на другой — портные. Во главе каждой улицы стоит священник, подчиняющийся Папе-королю.
Денег в государстве нет. Все экономические отношения осуществляются путём бартера. Все излишки мастера добровольно сдают государству, и взамен получают всё необходимое, но не больше. Женщины находятся в «общем пользовании», что, по мнению автора должно уменьшить число поводов для ссор. Дети, так же, как у Платона, отлучаются от матерей с младенчества и воспитываются в государственных школах.
Иоганн Андреэ: «Описание христианополитанской республики» — Германия, 1619
Вдохновленный католиком Кампанеллой немец-протестант в 1619 году пишет аналогичное сочинение. Его город-утопия называется Христианополь. В его центре стоит огромный храм, в котором заседает правительство священников. В отличие от Города Солнца у Андреэ его составляют только трое министров, которые, однако, наделены теми же функциями, что и у Кампанеллы.
Частная собственность у жителей Христианополя отсутствует. Жильё и прочее имущество распределяют священники, которые в целом играют в жизни города даже большую роль, чем в Городе Солнца. Так всё население обязательно трижды в день участвует в публичных молитвах, а всё образование обязательно идёт с христианским уклоном.
Этьенн-Габриэль Морелли: «Базилиада, или Кораблекрушение у плавучих островов» — Франция, 1753
Общество «Базилиады» разделено на сельскохозяйственные общины по родовому принципу численностью до тысячи человек. Все вместе они обрабатывают землю, а в перерывах занимаются иными видами труда, полезными для блага государства. Института семьи не существует. Но, в отличие от других утопий, здесь мужчины и женщины могут свободно сожительствовать, руководствуясь только собственными желаниями и симпатией, с тем лишь ограничением, что составляющие пару должны быть одного возраста, а если захотят разойтись, то в дальнейшем могут выбрать в партнеры только тех, кто также находится в разводе.
Каждый ребёнок с самого раннего возраста приучается к труду, сначала просто наблюдая за производством, а с 10 лет — работая подмастерьем. Также от мастеров они получают наставления об устройстве их общества. Каждый житель утопии должен помнить, что первопричиной всего сущего является Бог, и что долг каждого гражданина — работать ради общего блага и блага государства. Патриархи общин, достигшие 50 лет, получают титул сенатора и право голоса в общегосударственном собрании, которое решает все управленческие вопросы в стране.
Владимир Одоевский: «4338-й год» — Россия, 1835
Единственная в этом списке русская утопия, а точнее — футурологический рассказ. Его действие происходит, как следует из названия, в 4338 году. В мире остались всего три крупных державы — Россия, Америка и Китай. При этом именно Россия наиболее технически развита, а Америка наоборот впала в дикость и варварство. Это стало возможно потому, что в России все науки проранжированы по степени их общественной значимости. На вершине стоят поэты и философы, которые держат при себе несколько историков, физиков, лингвистов и других ученых, «которые обязаны действовать по указанию своего начальника или приготовлять для него материалы». Каждый из историков имеет, в свою очередь, под своим ведением несколько хронологов, филологов, географов; физик — несколько химиков, минерологов и так далее.
Благополучие этой утопии держится на социальных лифтах для молодежи. Наиболее талантливые молодые люди, каким бы профессиям они ни обучались, отправляются в специальные государственные училища, где обучаются науке управления, а затем на равных с чиновниками правительства принимают участие во всех государственных делах. Поскольку дела эти часто вредят силам и нервам, ротация кадров происходит часто. Так талантливая амбициозная молодежь постоянно имеет шанс попасть во власть, пусть даже протянет там недолго.
Так утопия или дистопия?
Тысячи лет люди мечтали устроить своё общество наилучшим образом. Современные государства научились избегать массовых бунтов, междоусобных распрей, откровенной неприкрытой диктатуры и прочих политических неурядиц, которые мешали бы нормальному ходу нашей жизни.
Однако этот путь человечество прошло методом проб и ошибок. Две тысячи лет назад Платон сделал предположение, что женщины наравне с мужчинами могут принимать участие в общественных делах, но также оправдывал промывку мозгов. Пятьсот лет назад Кампанелла допустил, что общество проживёт и без рабов, но при этом провозглашал религиозную диктатуру. Четыреста лет назад Гаррингтон говорил, что всеобщая уравниловка не является панацеей от всех бед, но при этом наплевал на профессионализм госслужащих. Триста лет назад Свифт посмеялся над ними всеми, показав, к каким глупым и одновременно страшным последствиям могут привести попытки силком загнать человека в рай.
Утопия и антиутопия идут в нашей культуре рука об руку. Те, кто хорошо знаком с жанром, могут без посторонней помощи отыскать в данных выше описаниях элементы будущих «Мы», «1984», «V — значит «Вендетта» и многих других.
Значит ли это, что в каждой утопии потенциально скрывается её противоположность? На мой взгляд, да. И как бы нам ни хотелось верить, что в какой-то мудрой книге, написанной мудрым древним старцем, есть исчерпывающие ответы на все вопросы, даже мудрецы в чём-то ошибаются, а в чём-то устаревают. Особенно если действуют из самых лучших побуждений.
Чуть больше полутора веков назад вышла одна из самых неоднозначных сказок в истории литературы — «Алиса в Стране чудес» Льюиса Кэрролла. Редко какое произведение, предназначенное для детской аудитории, вызывало столько споров и обсуждений. Конечно, нередки случаи, когда писатели закладывали в сказочные истории вполне взрослые мысли — достаточно вспомнить «Маленького принца» Антуана де Сент-Экзюпери или «Муми-троллей» Туве Янссон.Но всё же «Алиса в Стране чудес» и её продолжение, «Алиса в Зазеркалье», уникальны. Их обсуждали лингвисты, физики, математики, философы, историки, психологи, в общем, представители самых разных наук. И каждый видел в отдельных сценах какой-то глубокий смысл. Причём сейчас уже доподлинно трудно сказать, в каких моментах подтекст действительно присутствует, а где учёные выдают свои мысли за идеи Кэрролла.
Льюис Кэрролл: математик, сказочник, фотограф, изобретатель
Чарльз Лютвидж Доджсон, как на самом деле звали писателя (хотя сам он произносил свою фамилию как Додсон), был известен не только благодаря литературному таланту. Сначала его знали как выдающегося учёного и просто неординарную личность.
Родился Доджсон 27 января 1832 года в семье приходского священника в одной из деревушек графства Чешир. С самого детства он проявлял сообразительность и изобретательность: придумывал игры с подробными правилами, строил театр марионеток и показывал фокусы. Но главное, он очень любил сочинять истории и стихи и даже «издавал» (то есть писал от руки) домашний журнал.
Когда Чарльз подрос, он отправился учиться в колледж Крайст-Чёрч в Оксфорде. С этим учебным заведением впоследствии была связана большая часть его жизни. Несмотря на посредственные успехи в учёбе, Доджсон проявлял незаурядные способности к математике и вскоре начал зарабатывать чтением лекций. Правда, для этого ему пришлось принять духовный сан и обет безбрачия. Но многие считают, что брак Чарльза и так не очень волновал.
Доджсона можно назвать ярким примером поговорки «талантливый человек талантлив во всём». Помимо лекций и серьёзных математических трудов он придумывал задачи для детей и взрослых и хорошо играл в шахматы. Именно он изобрёл упрощённый метод перевода денег в банке, когда отправитель заполняет два бланка и сообщает код получателю.
Никтограф — изобретение Льюиса Кэрролла
А ещё Доджсон придумал «никтограф» — устройство для быстрой записи в темноте — и много других любопытных приспособлений. Кроме того, он любил фотографировать, в основном природу или детей. Многие из тех, кто знал Чарльза, говорили, что если бы он не прославился как писатель, то точно вошёл бы в историю благодаря какой-нибудь другой деятельности.
Но всё же людям запомнился именно литературный талант Доджсона. Он с детства любил «играть словами», позже придумал игру в «дуплеты» — когда в исходном слове меняется одна буква, пока оно не превращается в заданное (например, сделать из «мухи» — «слона»). А потом его стихи и прозу начали печатать и в журналах.
«Святой Георгий и дракон» — фотография Льиюса Кэрролла
Именно тогда и «родился» Льюис Кэрролл. Всё-таки видному учёному, да ещё и с духовным саном, не пристало печататься под своим именем. И писатель занялся своим любимым делом — игрой в слова.
Псевдоним появился следующим образом: Доджсон взял свои имена Чарльз Лютвидж (первое он получил в честь отца, второе — девичья фамилия матери) и перевёл их на латынь. Получилось Carolus Ludovicus. Потом поменял местами и перевёл обратно, выбрав другие соответствия — Льюис Кэрролл. Под этим псевдонимом он и издал свои главные работы.
Кэрролл и Алиса
Льюис Кэрролл всегда любил общаться с маленькими девочками. Однако все разговоры о педофилии смело можно считать спекуляцией: нет ни одного упоминания о его непристойном поведении ни от самих девочек, ни от их родителей. Подобные слухи во многом связаны с тем, что семья Кэрролла после его смерти избавлялась от излишних упоминаний о его связи со взрослыми женщинами (видимо, из-за обета безбрачия). Так и возник миф о его увлечении исключительно детьми.
Скорее всего, дело совершенно в другом. Кэрролла всегда описывают, как застенчивого человека. Он очень смущался в обществе взрослых и серьёзных людей. А учитывая врождённое заикание, часто стеснялся даже заговорить. Только в обществе детей он чувствовал себя свободно, ведь с ними Кэрролл мог раскрыть свой талант сказочника, придумывая на ходу истории, которые приводили их в восторг.
С Алисой Лидделл, которая и стала главным (но не единственным) прообразом героини легендарной книги, писатель познакомился в 1856 году, когда в колледж, где он читал лекции, приехал новый декан Генри Лидделл со своей семьёй. В апреле 1856 года Кэрролл случайно столкнулся с Лидделлом, когда фотографировал собор. Они заговорили и вскоре подружились.
Льюис Кэрролл часто бывал в гостях у Лидделлов, там он и познакомился с юной дочкой декана Алисой. На момент приезда ей было всего четыре года. Вскоре Алиса стала любимой моделью Кэрролла. Наиболее известна её фотография «Алиса Лидделл в образе нищенки». На самом деле, это часть диптиха, но почему-то второй кадр, где девочка практически в той же позе, но хорошо одета, менее знаменит.
Как всё началось
По словам самих участников событий, история легендарной «Алисы в Стране чудес» берёт своё начало 4 июля 1862 года, когда Льюис Кэрролл и его друг Робинсон Дакворт отправились на лодочную прогулку с тремя дочерьми Лидделлов: десятилетней Алисой, её старшей сестрой Лориной Шарлоттой и младшей Эдит Мери.
Сёстры Лидделл в объективе Льюиса Кэрролла
Дети упрашивали Кэрролла рассказать какую-нибудь сказку, и он на ходу придумал историю девочки Алисы, которая провалилась в глубокую яму и попала в причудливое подземное царство.
Как ни странно, позже многие высказывали сомнения, что Кэрролл придумал сказку именно 4 июля. В первую очередь стали проверять слова писателя и самой Алисы — те говорили, что день был очень жаркий и солнечный. А если судить по архивам синоптиков, именно 4 июля было прохладно и пасмурно.
Алиса Лидделл притворяется спящей
На самом деле, подобные факты наверняка волнуют только самих историков. Возможно, они перепутали этот день с какой-то другой прогулкой, возможно, в архивах есть ошибка. А скорее всего Кэрролл начал придумывать какие-то отрывки ещё раньше — есть упоминания о чтении отдельных строк ещё в 1850-х.
Но точно одно: во время одной из прогулок Кэрролл рассказал Алисе и её сёстрам сказку о приключениях семилетней девочки под землёй. Позже сёстры неоднократно просили продолжить историю, а Алиса требовала записать сказку.
И пусть там будет побольше всяких глупостей.
Алиса Лидделл
Разумеется, изначально история была значительно короче, и в сказке не было части событий и даже многих героев. Подаренная Алисе спустя два года на рождество рукопись «Приключение Алисы под землёй» насчитывала всего четыре главы. Зато в конце Кэрролл добавил фотографию Алисы в семилетнем возрасте как главную иллюстрацию.
Последняя страница рукописи
Потом он неоднократно дорабатывал сюжет. Со временем в нём появились «безумное чаепитие» и его участники, Чеширский Кот, суд над Валетом и некоторые другие сцены. Но неуверенный в себе Кэрролл всё ещё сомневался, стоит ли издавать книгу.
Тогда он решил провести своеобразную проверку: попросил своего друга Джорджа Макдональда зачитать сказку детям. Те остались в полном восторге. А Макдональд посоветовал Кэрроллу ещё и напечатать собственные иллюстрации. Но тот не верил в свой талант художника и обратился к Джону Тенниелу.
Кэрролл с детьми Джорджа Макдональда
Интересно, что в качестве примера образа главной героини автор отправил художнику фотографию не Алисы Лидделл, а другой своей юной подруги — Мэри Хилтон Бэдкок. Однако доподлинно неизвестно, использовал ли Тенниел хоть какие-то рекомендации Кэрролла при создании рисунков. Скорее всего, он ориентировался исключительно на своё воображение.
Но, похоже, Кэрролл не слишком заботился о портретном сходстве. В книге описание Алисы даётся только в общих чертах, автору были важнее эмоции и фантазии, а не описание героини. Ведь он и так знал, кому посвящена книга.
Традиционная сказка
Если разбирать действие «Алисы» поверхностно, как это сделали бы дети, то перед нами простейшая сказка. Её действие развивается абсолютно линейно: девочка просто переходит из одной локации в другую, проходя различные метаморфозы и встречая сказочных персонажей.
Здесь и далее иллюстрации Джона Тенниела
После падения она сталкивается с группой животных, которые рассказывают друг другу истории. Потом попадает в дом Белого Кролика, получает мудрый совет от Гусеницы, проводит время на «безумном чаепитии», играет в крокет с Королевой и слушает историю черепахи Квази.
Всё действие легко запомнить и пересказать. Как принято в сказках, добрые герои помогают Алисе и дают советы, злые — мешают и чаще всего сами попадают впросак. Структуру сказки можно сравнить практически с любой классической историей для детей. Хотя есть и несколько отличий.
Во-первых, Кэрролл не выводит какой-либо морали. Здесь нет конкретной победы добра над злом. Скорее всего, это связано как раз с тем, что автор придумывал сюжет «на ходу», не заботясь о финале.
Во-вторых, Кэрролл связал действие сказки с играми. Часть персонажей представляет из себя колоду карт: Король и Королева управляют страной, а мелкие карты им подчиняются. Это связано с любовью автора выдумывать различные новые правила для игр.
То же самое прослеживается в сцене с крокетом. У Кэрролла был свой вариант этой забавы под названием «Крокетный замок», и он даже опубликовал новую версию правил. Кстати, в изначальном варианте книги, вместо молотков герои пользовались не фламинго, а страусами.
Ну а в-третьих, значительная часть шуток в «Алисе» построена на различной игре слов, каламбурах и пародиях на старые стихи и песни.
Беда лингвистов и переводчиков
Именно из-за своей «языковой» особенности «Алиса в стране чудес» быстро привлекла внимание лингвистов, филологов и прочих гуманитариев. В повествовании Кэрролл использовал старые и редкие слова, которые уже на тот момент не употребляли в речи. А заодно он придумывал новые — различить, где использовано действительно устаревшее понятие, а где выдумка автора, получается не сразу.
Кроме того, Кэрролл нередко прибегал к игре слов, причём зачастую шутки предназначались явно не для детей. Думая, что она скоро пролетит сквозь землю, Алиса пыталась вспомнить, как называют людей из Австралии: «Как их там зовут?.. Антипатии, кажется». Вряд ли маленькие читатели без пояснений поймут, что на самом деле имелись в виду «антиподы».
Во время «безумного чаепития» Шляпник загадывает Алисе загадку: «Чем ворон похож на письменный стол?» Этот вопрос чуть не стал камнем преткновения среди любителей языка и философии. Появились варианты «[Эдгар Алан] По писал о/на них обоих», «У обоих есть перья, смоченные в чернилах». А Олдос Хаксли даже предложил на безумный вопрос ещё более безумный ответ: because there's a 'b' in both, and because there's an 'n' in neither (вряд ли это можно понятно перевести на русский).
Сам же Кэрролл впоследствии признался, что он специально сочинил загадку без ответа и даже не собирался её как-то объяснять. Но после шквала вопросов писатель всё-таки придумал свой вариант: «Because it can produce a few notes, tho they are very flat, and it is nevar put with the wrong end in front». Опять же, на русский это просто так перевести не получится. Условно, Кэрролл говорит, что и от стола, и от ворона можно получить несколько notes, которые будут flat. Это словосочетание можно перевести двояко: «записи» — в случае со столом, и «ноты» — в случае с вороном (а flat — это бемоль в переводе, то есть понижение ноты на полутон).
А уж переводчиков эта книга и вовсе ставила в тупик. Ведь им нужно было постараться передать и содержание, и юмор, и игру слов. Зачастую это было совсем непросто. В первой же сцене есть самый простой пример. Падая, Алиса от скуки задумывается: «Do cats eat bats?» — то есть: «Едят ли кошки летучих мышей?» А потом, засыпая, произносит: «Do bats eat cats?»
Это один из самых простых примеров игры слов от Кэрролла, но с ним уже возникают трудности при переводе. В результате автор наиболее популярной русской версии, Нина Демурова (в данной статье приведены примеры из её перевода), предложила вариант: «Едят ли мошки кошек?» — поскольку «летучие мыши» уже разрушают лёгкость речи. Автор ещё одного известного перевода — Борис Заходер — в предисловии к своей версии даже писал, что долгое время планировал издать книгу «К вопросу о причинах непереводимости на русский язык сказки Льюиса Кэрролла».
Дальше всё становится только запутаннее. Например, почти вся глава «Повесть Черепахи Квази» построена только на игре слов. Причём таких, что на русском у них просто нет аналогов. Например, Черепаха произносит фразу: «The master was an old Turtle — we used to call him Tortoise», — то есть их учителем была морская черепаха, которую они называли сухопутной (в английском языке это два разных слова).
А на вопрос Алисы, почему они так поступали, Квази ответил: «We called him Tortoise because he taught us», — здесь используется созвучие слов. В итоге Демурова написала в переводе, что учителя звали Спрутиком, потому что он ходил с прутиком. А Заходер превратил его из черепахи в Удава, которого называли Питоном, потому что ученики были его «питонцами».
А уж различные «науки», о которых говорит Квази, каждый переводил на свой лад, ведь все они созвучны с реальными школьными предметами: «Reeling, Writhing [...] and then the different branches of Arithmetic — Ambition, Distraction, Uglification, and Derision». В переводе Демуровой это звучит как: «Чихали и Пищали [...], а потом принялись за четыре действия Арифметики: Скольжение, Причитание, Умиление и Изнеможение».
Ещё сложнее обстояли дела со стихами и песенками. Кэрролл сочинял их не просто так: почти все они основаны на каких-то классических английских стихах. Видимо, автору было легче придумывать шутки, отталкиваясь от уже имеющейся структуры.
При этом Алиса, читая стихи, нередко путает их друг с другом, вставляя строчки из других произведений. В результате чего филологам приходилось разбирать, что же легло в основу того или иного отрывка. Переводчикам же это добавило новых проблем, ведь нужно сохранить и смысл, и размерность стиха. А иногда ещё и форму — в главе «Бег по кругу» появляются и «фигурные стихи» в форме мышиного хвоста.
При этом ни русские, ни английские дети даже не пытались анализировать построение языка или точность перевода. Их просто развлекали смешные слова и абсурдные ситуации. И уж тем более они не вдумывались в вероятный научный подтекст произведения.
Научная страна чудес
«Алиса» привлекла внимание не только лингвистов и филологов. Зная, что Кэрролл был ещё и математиком, и изобретателем, в книге ищут намёки на различные реальные и мысленные физические опыты, отсылки к космологии, истории и десяткам других наук.
Здесь можно вернуться всё к тому же падению Алисы под землю и её мыслям, что она пролетит планету насквозь. Эта тема нередко фигурировала в научной и фантастической литературе. Рассуждали даже о возможности создания тоннеля, по которому будет двигаться «гравитационный поезд» под действием одной только силы тяжести. Правда, чтобы это реализовать, придётся как-то исключить силу трения, сопротивление воздуха и силу Кориолиса. Кэрролл, кстати, и сам более серьёзно писал об этой теме в другой своей книге — «Сильвия и Бруно».
Хотя иногда учёные, будто соревнуясь друг с другом, пытаются придумывать всё более сложные трактовки слов Кэрролла даже там, где этого делать не стоит. Например, во время полёта Алиса хватает с полки пустую банку из-под апельсинового джема, но боится уронить её кому-нибудь на голову, а потом ставит на полку. Здесь одни увидели предсказание «Лифта Эйнштейна» — Кэрролл наверняка знал, что банка не может полететь вниз быстрее Алисы. Другие рассуждали о «двойном чуде», одно из которых произошло (Алиса на лету поставила банку на полку), а другое — нет (банка не полетела вниз).
«Лифт Эйнштейна» в сериале «Гений»
Но если это кажется странным, то следует обратиться к книге Шана Лесли «Льюис Кэрролл и Оксфордское движение», где он пытается доказать, что апельсиновое варенье здесь выступает в роли символа протестантизма (оранжевые апельсины, по его мнению, связаны с Вильгельмом Оранским).
И точно так же простейшие ошибки Алисы, когда она вспоминает таблицу умножения, некоторые математики подводят под операции в восемнадцатеричной системе счисления.
Значит так: четырежды пять — двенадцать, четырежды шесть — тринадцать, четырежды семь… Так я до двадцати никогда не дойду!
Алиса
Действительно, это укладывается в вычисления при основании 18. Но, быть может, девочка просто перепутала слова «двенадцать» и «двадцать» и вообще плохо знала, как перемножать числа. Книга, всё-таки, детская.
В книге находят и намёки на расширение и сужение вселенной в сценах, где Алиса начинает есть и пить всё подряд, из-за чего то растёт, то уменьшается. Бег животных по кругу (с целью просохнуть после вынужденного купания) связывают с теорией эволюции.
В книге находят и намёки на расширение и сужение вселенной в сценах, где Алиса начинает есть и пить всё подряд, из-за чего то растёт, то уменьшается. Бег животных по кругу (с целью просохнуть после вынужденного купания) связывают с теорией эволюции.
Этот эпизод связывают с теорией расширения вселенной
А когда дело доходит до «безумного чаепития», учёные вспоминают об остановившихся часах Шляпника. Астрофизик Эддингтон увидел в этом намёк на модель той части космоса, где время остановилось. Именно поэтому герои остались ровно во времени чаепития, и бесконечно повторяют одни и те же действия, а мышка Соня никак не может проснуться.
Реальные герои сказки
Обо всех этих темах учёные могут спорить бесконечно. А вот о чём можно говорить с уверенностью, так это о реальных прообразах многих персонажей — и речь здесь не только об Алисе. Хотя, несмотря на перемену во внешности, автор явно намекает на юную Лидделл: действие происходит 7 мая — ровно в её день рождения, а Дина, о которой девочка вспоминает — её кошка.
Второстепенные герои и даже ситуации в «Алисе» явно списаны с реальности. Например, после того, как Алиса, увеличившись в размерах, наплакала целое море, вокруг неё собралось множество забавных животных. Это воспоминания о другой совместной прогулке Кэрролла и Лидделлов, когда они попали под дождь и сильно вымокли.
А необычные существа — участники этого похода. Робин Гусь — уже упомянутый друг автора Робинсон Дакворт (в оригинале он был просто the Duck, но переводчикам пришлось добавить имя для узнаваемости). Птица Додо — сам Кэрролл. Из-за заикания он иногда произносил свою фамилию «До-до-дожсон», что было поводом для шуток. Попугайчик Лори и орлёнок Эд — сестры Алисы Лорина и Эдит.
Алиса и птица Додо, то есть сам Кэрролл
Не менее интересны и герои «безумного чаепития». Шляпник и Мартовский заяц скорее выступают ожившими поговорками «безумен, как шляпник» и, соответственно, «безумен, как мартовский заяц». Причём с происхождением второй всё ясно — в марте зайцы скачут по полям, как сумасшедшие. А вот насчёт первого историки так и не пришли к однозначному выводу. То ли фраза произошла от того, что шляпники травились парами ртути при работе с фетром. То ли просто с годами в поговорке «Безумен, как гадюка» слово adder (гадюка) сменилось на hatter (шляпник).
Хотя многие ещё вспоминают некоего торговца мебелью и очень эксцентричного человека Теофилиуса Картера, жившего неподалеку от Оксфорда. Его также прозвали «Безумным Шляпником» из-за привычки носить цилиндр и множества эксцентричных идей. Например, Картер придумал «кровать-будильник», которая сбрасывала спящего на пол в нужное время. Не оттого ли Шляпник в книге так хочет разбудить Соню?
Что же касается Сони, то, скорее всего, это намёк на ручного вомбата одного из друзей Кэрролла Данте Габриэля Росетти. Писатель часто бывал в гостях у этой семьи и периодически заставал животное спящим на столе. А традиция держать мышек-сонь в чайниках с сеном была вполне привычной для Англии тех времён.
А вот происхождение Чеширского Кота остаётся загадкой. Его имя и внешность явно произошли от поговорки «Улыбается как Чеширский кот». Но вот появление самой этой фразы неясно. Есть версии, что в графстве Чешир, где родился Кэрролл, на сырных головах вырезали морды улыбающихся котов. Также есть легенда о художнике, который рисовал подобных котов на тавернах. Получается, что здесь автор от реальных героев снова переходит к фольклору.
Критика сна
Странное смешение сказки, личных воспоминаний и сложных каламбуров Кэрролл объяснил в книге самым простым образом: на самом деле, всё происходящее — сон девочки, задремавшей в саду. Разумеется, это сразу исключает любые претензии к логике повествования. Причём в самом финале автор ещё больше усложняет действие: сестра Алисы начинает видеть её сон.
Как понятно из дневников Кэрролла, его очень интересовала тема реальности во сне. Он писал: «Сон имеет свой собственный мир, и зачастую он так же реалистичен, как и сама жизнь». Вероятно, это во многом связано и с его пристрастием к фантазиям и сказкам. Достаточно вспомнить, что Кэрролл любил придумывать новые правила к старым играм. Точно так же, создавая сказочные миры, он мог добавить в них свои правила, которые сильно отличаются от обычных. Нужно лишь принять их.
Но критики далеко не сразу оценили попытки Льюиса Кэрролла. Книгу стали считать кладезем мудрости лишь спустя десятилетия, а в первые годы отзывы о ней были в лучшем случае сдержанными. Автора хвалили лишь за владение языком, а вот сюжет называли «слишком запутанным» и «перегруженным». Парадоксально, но сказке, которая впоследствии станет эталоном абсурдного юмора, ставили в вину бессмысленность сюжета и отсутствие логики.
Однако Льюиса Кэрролла это не остановило: спустя шесть лет вышло продолжение под заголовком «Сквозь зеркало, и что там нашла Алиса» или, как чаще его называют, «Алиса в Зазеркалье».
Зеркала и шахматы
Придумывая вторую книгу, Кэрролл во многом использовал те же приёмы, но удивительным образом сумел не уйти в самоповторы. Здесь ему вновь помогли любимые занятия — в первую очередь, шахматы. Автор построил сюжет в виде шахматной партии, а оглавление книги сделал в виде описания ходов.
Правда шахматисты могут заметить, что многие ходы нелогичны, а их порядок порой нарушается. Но это снова придирки, ведь по сюжету всё та же Алиса сидит за шахматной доской со своим котёнком и засыпает. Вполне ожидаемо, что ребёнок может что-то перепутать.
Главное, что сохранена основа. В первой книге героями были игральные карты, в продолжении же Кэрролл заменил их шахматными фигурами, а саму Алису сделал пешкой. При этом все они двигаются по доске строго по правилам шахмат, а главная героиня может разговаривать только с теми, кто находится на соседней с ней клетке. И логично, что она играет за белых — всё-таки этот цвет связан с добром и детской невинностью.
Тут есть интересная тонкость, которая не очень заметна русскому читателю. В оригинале принятые у нас чёрные фигуры были красными. И поэтому Король и Королева вполне коррелировали с главными злодеями из Страны чудес.
Сюжет снова очень прост: Алиса должна пройти до конца шахматного поля, чтобы из пешки превратиться в королеву. Белые фигуры ей помогают, чёрные — мешают. А заодно девочка общается со всякими причудливыми существами и слушает интересные истории.
Эта книга, как и «Страна чудес» получилась почти случайно: Кэролл учил Алису Лидделл и её сестёр шахматам, а для лучшего запоминания ходов придумывал различные шутки и сказки.
Но писатель увидел в шахматах не только возможность построения сюжета. Он взял за основу само изначальное расположение фигур напротив друг друга. И тогда ему пришла мысль о Зазеркалье — месте, где всё симметрично, но при этом наоборот. К этому можно прибавить распространённое мнение, что вторая книга посвящена не одной, а сразу двум девочкам. Кроме уже подросшей Алисы Лидделл музой Кэрролла называли его дальнюю родственницу Алису Рейкс.
— Сначала скажи мне, — проговорил он, подавая мне апельсин, — в какой руке ты его держишь.
— В правой, — ответила я.
— А теперь, — сказал он, — подойди к зеркалу и скажи мне, в какой руке держит апельсин девочка в зеркале.
Воспоминания Алисы Рейкс о Льюисе Кэрролле
Хотя вступительное стихотворение, где автор грустит о том, что героиня выросла и забыла его, всё же намекает на воспоминания о временах создания первой книги. Тем более, что в фантазии Кэрролла Алиса повзрослела всего лишь на полгода.
Симметрия и отражения
Симметрию и двойственность можно заметить ещё до начала самого сюжета. Новая книга кажется полной противоположностью «Алисе в стране чудес». В первой сказке действие начиналось в жаркий день на лугу, а теперь Алиса сидит дома, пока на улице холодно. С её дня рождения прошло ровно полгода — на дворе 5 ноября.
И снова учёные начинают выискивать в словах юной героини намёки на научные открытия. На сей раз речь идёт даже о химии. Ещё не пройдя сквозь зеркало, Алиса спрашивает: «Впрочем, не знаю, можно ли пить зазеркальное молоко?» Здесь усматривают предсказание скорого открытия асимметричного строения атомов. Так, например, молекулы декстрозы и фруктозы представляют собой зеркальные отражения. В этом случае, действительно, Кэрролл мог предполагать, что молоко из Зазеркалья несъедобно. Или же это просто был вопрос девочки, которая боится навредить котёнку.
Ну а после того, как Алиса оказывается в Зазеркалье, отражения и двойники попадаются ей повсеместно. Труляля и Траляля — «зеркальные» близнецы. Для рукопожатия один протягивает Алисе правую руку, а другой — левую. Белый рыцарь появляется сразу после Чёрного, а потом поёт песню о попытке засунуть левую ногу в правый ботинок. Морж и Плотник тоже появляются парой и ведут себя ровно противоположно друг другу.
Последние, кстати, стали ещё одной причиной философских споров. По сюжету, они безжалостно пожирают устриц. Морж их немного жалеет, но съедает больше. А Плотник и хотел бы съесть столько же, но не успел. И здесь возникает традиционная дилемма: что важнее, поступки или намерения? Но Кэрролл не даёт конкретного ответа, оставляя это философам.
«Зеркальность» касается не только героев, но и самого действия. Когда Алиса встречает Чёрную Королеву, им приходится бежать только для того, чтобы оставаться на месте. Белая Королева сначала кричит от боли, а потом уже протыкает палец заколкой. Труляля и Траляля сначала поют песню о своей драке, и только после дерутся. И ровно то же происходит с Шалтаем-Болтаем.
В мире Зазеркалья Кэрролл сумел придать абсурдному сюжету какое-то подобие логического обоснования. Конечно, история точно так же безумна, но в «Стране чудес» автор просто поддавался этой глупости, а здесь придумывает структуру, где всё происходит задом наперёд, а то и вообще хаотично.
Кстати, находили в этом произведении и намёки на квантовую физику. А именно в сцене, где Алиса заходит в лавку и никак не может рассмотреть ни одну вещь, потому что они все «текучие». Возможно, это намёк на невозможность определить положение электрона. Или же просто очередная мысль о хаотичности всего происходящего в мире.
Настоящие герои
В «Алисе в Зазеркалье» Кэрролл продолжил свои эксперименты с языком и пародиями. Он брал за основу стишков и песен старые мотивы, но на этот раз, возможно, добавлял к ним исторический и политический подтекст.
Так, споры между Труляля и Траляля (в оригинале Tweedledum and Tweedledee) отсылают к конфликту композиторов Генделя и Бонончини. Имена героев взяты из эпиграммы Байрона о композиторах, где он приходит к выводу, что не видит разницы между «Труляля и Траляля» — то есть их мелодиями.
Ну а в Морже и Плотнике некоторые видят аллюзию на две политические партии Великобритании. И эта же тема более ярко прослеживается в противостоянии Льва и Единорога — на гербе страны изображены именно эти животные. Хотя, возможно, автор просто ссылался на старинную детскую песенку об этих существах. Ведь точно так же из старой песни появился и Шалтай-Болтай.
Но не забывал Кэрролл и о личном. Среди героев проскакивают персонажи, явно списанные с реальных людей. Чёрная Королева здесь похожа на мисс Прикетт — гувернантку семьи Лидделлов, которую дети прозвали «Колючкой». По некоторым предположениям, она же была прообразом вечно недовольной мыши в «Стране чудес».
А Белый Рыцарь — конечно же, снова сам Кэрролл. У него добрые голубые глаза, взлохмаченные волосы. А ещё он постоянно что-то выдумывает и очень стесняется.
По сути, Рыцарь — единственный, кто действительно помог Алисе в её путешествии. И в его грусти, когда девочка превращается в Королеву, можно заметить аналогию с эмоциями Кэрролла в начале книги, где он печалится, что юная подруга выросла и забыла его.
В финале же книги автор очень трогательно прощается с героиней. Это можно заметить не сразу. Но первые буквы каждой строчки заключительного стихотворения складываются в «Алиса Плезенс Лидделл» — полное имя девочки.
Ненастоящий язык
Игры слов в «Алисе в Зазеркалье» ничуть не меньше, чем в «Стране чудес». Но в этой книге есть, можно сказать, апофеоз любви Кэрролла к шуткам над языком. Это, конечно же, знаменитое стихотворение Jabberwocky, получившее в самом популярном русском переводе название «Бармаглот». Всё дело в том, что первое четверостишие этого стихотворения полностью состоит из несуществующих слов, которые, при этом, подчиняются всем законам языка.
Варкалось. Хливкие шорьки
Пырялись по наве,
И хрюкотали зелюки,
Как мюмзики в мове.
Перевод Дины Орловской
На самом деле, «Бармаглот» появился ещё за десять лет до «Алисы в Стране чудес». Тогда Кэрролл назвал его «Англосаксонский стих», пародируя старую речь. Изначально это просто бессмысленный набор слов, о котором автор иронично писал: «Смысл этой древней Поэзии неясен, но всё же он глубоко трогает сердце». Позже в «Алисе в Зазеркалье» главная героиня практически повторит его слова.
Наводят на всякие мысли — хоть я и не знаю, на какие.
Алиса
Объяснение всех слов появилось у автора уже в 1863 году, когда друзья попросили его в очередной раз прочитать стихотворение, а потом рассказать о его значении. Как ни странно, он действительно сумел его чётко истолковать. Хотя, возможно, снова придумывал на ходу.
Бармаглот
В книге устами Шалтая-Болтая Кэрролл рассказывает о смысле стихотворения, приводя в пример «слова-бумажники» — то есть, целые фразы, собранные в одно слово. Например, «хливкий» это одновременно, хлипкий и ловкий, а «хрюкотать» — хрюкать и хохотать. В оригинале, конечно всё звучит совсем иначе, но Дина Орловская, автор наиболее известной русской версии, попыталась передать именно значение и игру слов. Что у Кэрролла очень непросто.
Остальная же часть стихотворения была дописана специально для книги. И она уже состоит, по большей части, из обычных слов. Правда, и здесь можно узнать, как «в глуше рымит исполин — Злопастный Брандашмыг». Как выглядят эти животные, было ведомо одному лишь Кэрроллу.
Сон о снах
Конечно же, всё происходящее во второй книге — тоже сон. Но Кэрролл здесь сумел ещё больше усложнить структуру истории. В финале «Алисы в Стране чудес» сестра героини начинала видеть её сон. Здесь же Алиса ещё в середине действия встречает спящего Белого Короля, а все окружающие утверждают, что она ему снится.
Это во многом напоминает буддистскую притчу о монахе, который видит себя во сне бабочкой, которая, в свою очередь, видит себя во сне монахом. Только Кэрролл идёт ещё дальше, делая структуру не цикличной, а скорее спиральной. Ведь Алиса не считает себя Королём, а видит его. При этом она сама может оказаться «сном во сне». И так до бесконечности — словно бесконечный коридор отражающихся друг в друге зеркал.
Сказка для детей и взрослых
Споры вокруг истинного значения книг Кэрролла стали разгораться значительно позже. Тем более, что после Алисы автор написал «Охоту на Снарка», ещё больше наполненную аллюзиями и неоднозначностью. По словам Кэрролла, эта книга создана «с конца». Он придумал последнюю строчку: «Ибо Снарк был Буджумом, увы», — а потом дописал к ней остальные строфы. И это снова очень похоже на правила зазеркального мира.
В «Охоте на Снарка» некоторые исследователи находили даже намёки на ядерную бомбу как противовес мирному использованию атома. Но кто знает, может это не имело вовсе никакого смысла.
Хотя в пользу теорий учёных о скрытых значениях «Алисы» свидетельствует тот факт, что в 1890 году Кэрролл выпустил «детскую версию» своих книг. Вряд ли обычным сказкам нужны отдельные версии для детей. А значит, как минимум часть исследований была не напрасна.
На сегодняшний день об «Алисе в Стране чудес» и «Алисе в Зазеркалье» написаны десятки научных работ. Сюжет неоднократно пересказывали в детских и взрослых экранизациях. Кто-то по сей день пытается найти в сказках предсказания научных открытий.
Другие же уверены, что попытки изучать эти сказки слишком серьёзно лишь вредят произведениям. Возможно, так оно и есть.
Бедная, бедная Алиса! Мало того, что её поймали и заставили учить уроки; её еще заставляют поучать других. Алиса теперь не только школьница, но и классная наставница.
Г. К. Честертон
Психологи советуют читать перед сном не только детям, но и взрослым. Чтение благотворно влияет на сон, снижая уровень стресса и отделяя в нашем сознании события и переживания прошедшего дня от сновидений. А выбирая бумажные книги, вы не оставляете себе времени на «залипание» в соцсетях и другое использование гаджетов, которое является одной из причин нарушений сна и бодрствования. Большинство современных исследователей уверены, что читать перед сном не только можно, но и полезно для здоровья. Давайте разберемся, почему.
Все, что мы писали о пользе чтения вообще, остается верным и для книг на вечер: они помогают справиться с тревогой и стрессом, развивают умственные способности и эмпатию, снижают риск возникновения возрастных заболеваний мозга и депрессии. Ученые из лаборатории Mindlab International Сассекского университета еще в 2009 году выяснили, что достаточно провести всего 6 минут за книгой, чтобы снять накопившееся мышечное напряжение и замедлить сердечный ритм, тем самым снижая уровень стресса на 68% (лучше, чем прогулка и прослушивание музыки!). Один из авторов исследования, нейропсихолог Дэвид Льюис, отмечает, что «слова, изображенные на печатной странице, стимулируют творческую активность и способствуют переходу в измененное состояние сознания». Таким образом создается «буферная зона», препятствующая переходу стресса в сон и появлению кошмаров.
Специалистам по изучению мыслительных процессов хорошо известно, что сон необходим для перехода полученной информации из кратковременной памяти в долговременную. Прочитанное перед сном вы запомните гораздо лучше того, что успели «ухватить» в транспорте по дороге на работу. Чтение, в свою очередь, качественно улучшает сам процесс сна, поэтому психологи часто рекомендуют читать перед сном и детям, и взрослым с повышенным уровнем тревожности. Придерживается этой точки зрения и Джейд Уэллс из британской некоммерческой медицинской организации «Nuffield Health», и многие ее российские коллеги.
Более того, если вы читаете перед сном бумажную книгу, у вас не остается времени на соцсети. И это замечательно, потому что излучение, исходящее от экранов смартфонов, планшетов и компьютеров тормозит выработку мелатонина — гормона сна. В 2015 году бельгийские ученые подтвердили, что эта проблема актуальна не только для детей и подростков, но и для взрослых. Так что, если однажды вечером вы предпочтете электронную книгу бумажной (или ридеру с электронными чернилами, который не светится), то будьте готовы ворочаться еще два часа после выключения устройства.
Более того, если вы читаете перед сном бумажную книгу, у вас не остается времени на соцсети. И это замечательно, потому что излучение, исходящее от экранов смартфонов, планшетов и компьютеров тормозит выработку мелатонина — гормона сна. В 2015 году бельгийские ученые подтвердили, что эта проблема актуальна не только для детей и подростков, но и для взрослых. Так что, если однажды вечером вы предпочтете электронную книгу бумажной (или ридеру с электронными чернилами, который не светится), то будьте готовы ворочаться еще два часа после выключения устройства.
В детстве многим из нас говорили, что читать в постели вредно: считалось, что неправильно падающий свет и неудобная поза портят зрение и вызывают нарушения в работе опорно-двигательной системы. Этот аргумент работает и сегодня, но может ли он перечеркнуть те плюсы чтения перед сном, о которых мы сказали выше? Можно ли все-таки читать перед сном? Повторяем: да, можно! Чтобы исключить вред для здоровья, достаточно соблюдать всего четыре условия:
1. Читайте бумажные книги или воспользуйтесь ридером с электронными чернилами, но ни в коем случае не берите в руки за два часа до сна телефон, планшет или ноутбук. Защитите себя от бессонницы, спровоцированной эффектом «синего экрана».
2. Читайте при хорошем освещении, сидя в кресле или на кровати, опираясь спиной о стену или прочную спинку, и старайтесь сохранять расстояние от страницы до глаз равным примерно 33 см. Так вы сохраните зрение.
3. Выберите книги, которые не вызовут у вас бурных эмоций и не потребуют осмысления каждого слова. Триллеры и ужасы не подойдут так же, как учебники, книги по саморазвитию и философские труды. Воспользуйтесь этим советом, и вас не побеспокоят кошмары, а пробуждение будет приятным.
4. Смотрите, чтобы чтение перед сном не превратилось в чтение вместо сна. Слишком увлекательная история лишит вас целой ночи отдыха, и организм потребует компенсации в течение дня. Или выбирайте короткие произведения, которых не хватит до утра.
Загадочный «Моби Дик, или Белый Кит», который не был принят и понят современниками автора, вот уже сто лет как считается величайшим американским романом XIX века. Литературоведы, культурологи и философы до сих пор ведут споры о том, что же скрывается за образом Белого Кита, выискивая в тексте аллюзии на Библию, Гомера, Софокла, Рабле, Сервантеса, Шекспира и Гете. В этой статье мы расскажем о семи главных трактовках многогранного символа, созданного Германом Мелвиллом.
Мировое зло, дьявольская сила или злой рок
Китобойный промысел, которым жили американцы тех лет, был работой не для робких. Моряки, добывавшие дорогостоящие амбру и спермацет, а также китовый жир, часто не возвращались домой. Мелвилл в юности полтора года трудился под началом строгого капитана на китобойном судне «Акушет» и знал о тяготах морской жизни не понаслышке. Кроме того, в основу сюжета его романа легло реальное происшествие, случившееся в 1820 году с экипажем еще одного китобоя, «Эссекса». Судно было затоплено после того, как его протаранил лбом огромный кашалот. Спастись удалось немногим.
Капитан Ахав из «Моби Дика» в погоне за китом, по всей видимости, лишился не только ноги, но и рассудка. Герою не важно, что представляет собой морской гигант на самом деле, он видит в нем источник всех бед и мнит себя кем-то вроде нового Георгия, которому необходимо поразить дракона, чтобы спасти этот мир от зла.
Капитан Ахав из «Моби Дика» в погоне за китом, по всей видимости, лишился не только ноги, но и рассудка. Герою не важно, что представляет собой морской гигант на самом деле, он видит в нем источник всех бед и мнит себя кем-то вроде нового Георгия, которому необходимо поразить дракона, чтобы спасти этот мир от зла.
Бессознательное и внутренняя борьба
Приверженцы психоанализа ухватились за отношения неутомимого Ахава и «фаллического» кита и разглядели в них выражение Эдипова комплекса. С точки зрения фрейдистов, оставшийся без ноги Ахав одновременно желает смерти Моби Дику и в то же время парадоксальным образом не представляет жизни без него. Нечто подобное, по Фрейду, происходит и с мальчиком пяти лет, бессознательно желающим занять место отца рядом с матерью: он испытывает амбивалентные чувства к родителю своего пола. Юнгианцы же увидели в Белом Ките не отцовскую, а материнскую фигуру, указывая на сходство образа со Сфинксом в исходном мифе и по-своему прочитывая лирические отступления, связанные с женскими образами романа.
Два противоборствующих лагеря сошлись на том, что в книге Мелвилла Ахав выражает подавленные желания и устремления личности (т. е. соответствует структуре «Оно»). Образ кита в этом случае оказывается другой частью бессознательного, ответственной за подавление деструктивных желаний и устремлений («Сверх-Я»). Их конфликт при подавлении критичного сознания, представленного фигурой Старбека («реалистическое Я»), ведет всю личность (или даже общество в целом) к катастрофе. Ярче всего эту идею выразил Дэвид Герберт Лоуренс: в его понимании Белый Кит — это «сакрально-сексуальное сознание белого человека», для которого погоня за властью над миром становится «самоубийственной, маниакальной охотой за самим собой».
Два противоборствующих лагеря сошлись на том, что в книге Мелвилла Ахав выражает подавленные желания и устремления личности (т. е. соответствует структуре «Оно»). Образ кита в этом случае оказывается другой частью бессознательного, ответственной за подавление деструктивных желаний и устремлений («Сверх-Я»). Их конфликт при подавлении критичного сознания, представленного фигурой Старбека («реалистическое Я»), ведет всю личность (или даже общество в целом) к катастрофе. Ярче всего эту идею выразил Дэвид Герберт Лоуренс: в его понимании Белый Кит — это «сакрально-сексуальное сознание белого человека», для которого погоня за властью над миром становится «самоубийственной, маниакальной охотой за самим собой».
Карающий бог или верховный закон Вселенной
Наряду с мифом об Эдипе, в романе нашли и пересказанный на новый лад миф о Прометее, укравшем огонь у богов. Добываемый китобоями жир в реальности служил для освещения, а спермацету и амбре приписывались не только лечебные, но и магические свойства. Попытки с риском для жизни «украсть» у кита то, что дает свет, напоминает подвиг Прометея, который обязательно закончится божественной карой и для команды «Пекода».
«Тот, кого неотступные думы превращают в Прометея, вечно будет кормить стервятника кусками своего сердца; и стервятник его — то существо, которое он сам порождает»
Природа, решившая отомстить человеку
В середине XIX столетия, когда был опубликован «Моби Дик», тема экологических катастроф, спровоцированных деятельностью человека, поднималась очень редко. Это не помешало мелвилловедам XX и XXI веков рассматривать отсылку к библейскому сюжету об Ионе, оказавшемся в чреве кита «по велению Божьему», с двух различных сторон. Многие из них не только увидели в «левиафане» ветхозаветного карающего бога, но и восприняли конфликт Ахава и Белого Кита как метафору борьбы человека и природы.
Перерождение: жизнь и смерть как единое целое
Кашалот, «отдающий» свой жир, кости и целебные вещества в обмен на тела погибших «добытчиков», становится одновременно символом жизни и смерти, с ним же связан и миф о перерождении человека через ритуал «жертвоприношения». Ужасающий цикл выслеживания, ловли, умерщвления и разделки китов каждый раз заканчивается символическим «очищением» моряков через разминание спермацета.
После пламенной речи Ахава на шканцах Белый Кит становится для команды тем самым мифологическим чудовищем (гидрой, драконом, морским змеем), смерть которого видится им как начало новой, лучшей жизни. Но Ахав и весь экипаж «Пекода» — не древние боги. Они всего лишь люди, а значит, выбирая этот путь перерождения, сами превращаются в жертв. Спасется лишь один из них: тот, кто способен не бороться с «хаосом» и «тьмой», не игнорировать их, а занять позицию наблюдателя, человека познающего.
После пламенной речи Ахава на шканцах Белый Кит становится для команды тем самым мифологическим чудовищем (гидрой, драконом, морским змеем), смерть которого видится им как начало новой, лучшей жизни. Но Ахав и весь экипаж «Пекода» — не древние боги. Они всего лишь люди, а значит, выбирая этот путь перерождения, сами превращаются в жертв. Спасется лишь один из них: тот, кто способен не бороться с «хаосом» и «тьмой», не игнорировать их, а занять позицию наблюдателя, человека познающего.
Истина, которую стремится познать Измаил
Молодой моряк с самых первых страниц романа обнаруживает повышенный интерес ко всему, что связано с китами. Он признается, что морская жизнь способна отвлечь его от того подавленного состояния, от которого не спастись на суше. Измаил относится к кашалотам не только как к источнику богатства или славы моряка, он стремится познать новое, не нарушая границ, и подмечает каждую деталь, собирает по крупицам информацию о Белом Ките. Юноша, в отличие от безразличного Стабба и проецирующего свои мысли и ощущения вовне Ахава, способен к интуитивному познанию истины.
«У всех бывают сомнения, многие умеют отрицать, но мало кто, сомневаясь и отрицая, знает еще и наитие. Сомнение во всех истинах земных и знание по наитию кое-каких истин небесных — такая комбинация не приводит ни к вере, ни к неверию, но учит человека одинаково уважать и то и другое»
Тайна как неразгаданный символ
Литературоведы часто акцентируют внимание на том факте, что образ Белого Кита Мелвилл делает многозначным только для читателя. Каждый из персонажей видит «левиафана» по-своему и ограничивается этой точкой зрения. Число трактовок символа, или точнее мифологемы «Моби Дик», продолжает расти и теперь: каждый исследователь находит в романе новые смыслы, созвучные с его мировоззрением и вызовами эпохи. Кит, нарисованный Германом Мелвиллом, означает слишком многое, чтобы оставаться чем-то конкретным. Поэтому для вдумчивого читателя и упрямого исследователя он постепенно становится тем, что так пугало героя-рассказчика: «видимым отсутствием всякого цвета», пустотой или тайной, которую невозможно разгадать.
«ИГРА С ОГНЕМ» Ханна Оренстейн
Ханна Оренстейн — молодая писательница из Нью-Йорка. Она прекрасно одевается, любит светские мероприятия и сотрудничает со многими изданиями — от The Washington Post до известного ресурса BuzzFeed. Кому, как не ей, писать о молодом поколении и поисках любви? Ее дебютный роман «Игра с огнем» именно об этом. Саша работает матчмейкером, или, говоря по-русски, свахой. Она подбирает в Tinder идеальных кандидатов для романтического свидания, после чего отправляет парочку удачно провести время вместе. У нее самой тоже есть парень, однако порой она с ним не так счастлива, как хотелось бы. Поэтому когда однажды она увидела фотографию «мужчины мечты», то всерьез задумалась о том, чтобы встретиться с ним. Есть одно «но»: если она сделает это, ее лишат работы. Рискнет ли Саша всем, что имеет, ради призрака любви? Хороший вопрос.
«САМОРАЗВИТИЕ ПО ТОЛСТОМУ» Вив Гроскоп
Если вы считаете, что все полезные знания о русской классике вы получили еще в школе или университете, вы сильно ошибаетесь — и в этом вас убедит Вив Гроскоп, журналистка The Telegraph и стендап-комик. «Саморазвитие по Толстому» — сборник из статей о главных представителях отечественной литературы, от Пушкина до Булгакова. Гроскоп проводит блистательный анализ их основных текстов, щеголяя при этом глубокими знаниями как об их биографии, так и о русской культуре в целом. Она пишет иронично и живо, а ее прозорливый взгляд подмечает в знаменитых романах много новых деталей. Конечно, аннотация к книге слегка лукавит — обещается, что из статей можно сделать полезные выводы «для жизни», однако это не совсем так: тексты Гроскоп помогут вам посмотреть на классику с новой точки зрения и задуматься над вечными вопросами еще раз — однако готовых ответов, конечно, журналистка не даст.
«ХАКНИ ЖИЗНЬ» Лера Любарская
Нечасто книги, написанные блогерами, бывают ценными и полезными — к счастью, это как раз именно такой случай. «Хакни жизнь» Леры Любарской — на редкость грамотно подготовленное издание. Здесь собраны советы для девушек, которые помогут сделать жизнь лучше, — и, что самое важное, все эти рекомендации более чем уместны и выполнимы. Например, автор подсказывает, как наладить отношения с родителями, как не спугнуть парня на первом свидании, как помириться с подругой — обо всем этом говорится с ироничной интонацией, легко и непринужденно. Кроме конкретных советов здесь также есть и рекомендации более общего характера — скажем, какие сериалы стоит обязательно посмотреть, какие книги прочесть. Надо признать, что каждый читатель в этих подборках найдет для себя что-то ценное.
«ХОЗЯЙКА КНИЖНОЙ ЛАВКИ НА ПЛОЩАДИ ТРАВ» Эрик де Кермель
Если вы соскучились по рафинированному французскому роману, где пьют кофе и едят круассаны, ведя задушевные разговоры, то роман «Хозяйка книжной лавки на площади Трав» — именно то, что вам нужно. История об учительнице по имени Натали, которая решает из столицы перебраться в провинциальный городок и открыть там книжный магазинчик, очень уютная — иначе и не скажешь. Здесь есть и старинные интерьеры, и любовь, и самоотверженность, и, конечно, вера в то, что книги могут изменить человеческую жизнь. В городке Натали знакомится с местными жителями, и они часто обращаются к ней за советом и поддержкой — а она, в зависимости от их проблем, подбирает подходящую по случаю книгу, которая помогает нуждающемуся выбраться из нелегкой жизненной ситуации. В общем, в романе царит идиллия, будто на дворе не XXI век, а счастливое безвременье, и даже драмы (которые в тексте тоже есть) не в силах разрушить этот мир. Жаль, что эту прекрасную атмосферу порой нарушает не всегда удачный перевод книги — впрочем, поклонники подобного чтения смогут закрыть на это глаза.
«САМ ПО СЕБЕ МАЛЬЧИК» Александр Маленков
Александр Маленков среди главных редакторов глянцевых журналов кажется едва ли не анахронизмом — далеко не каждый человек, стоящий во главе известного издания, умеет столь ловко владеть словом, как он. В этом смысле он продолжает традиции российской журналистики — в истории нашей страны многие журналы возглавляли по-настоящему талантливые публицисты. Маленков — мастер короткой формы: авторские колонки, эссе, короткие художественные рассказы удаются ему блестяще. И от смешного до трагичного, как и положено, у него ровно один шаг. Идеальное чтение после работы, когда есть всего несколько минут на себя и большой роман точно не осилить.
«КОРОЛЕВСКИЙ КОРГИ» Джорджи Кроули
Джорджи Кроули знает о собаках все и даже немного больше — она живет в Англии, у нее есть муж, а еще шесть собак. Одна из ее любимых пород, конечно, корги. Как и у королевы Великобритании. Однажды она решила написать историю о том, как очаровательный пес по кличке Генри волею судеб потерялся на улице и в итоге оказался при дворе самой Елизаветы II. Однако роскошная жизнь не может заставить его забыть о своей доброй и любящей хозяйке — книга рассказывает историю о том, как они долго и упорно ищут друг друга и, само собой, находят в конце. Лучше антидепрессанта, чем эта книга, даже трудно себе представить.
1. Избавьтесь от слов-паразитов
Расчистите место для новых выражений. Выкиньте из своей речи «э-э-э», «ну», «как бы», «это самое» и им подобное, а также нецензурную лексику и клише. К ним же отправьте чрезмерно ёмкие выражения вроде «реально», «зафигачить» и «круто».
Беда с ними в том, что они способны заменить существенную часть лексикона и делают речь скудной.
Замечайте за собой нежелательные слова. Запишите собственную речь на камеру или диктофон, представьте, что вы на собеседовании или презентации. Перечитайте свои сообщения в социальных сетях.
Всё это проанализируйте и выпишите слова и выражения, от которых хотите избавиться. Этим перечнем поделитесь с другом или коллегой, попросите его одёргивать вас каждый раз, когда услышит запретную лексику.
Беда с ними в том, что они способны заменить существенную часть лексикона и делают речь скудной.
Замечайте за собой нежелательные слова. Запишите собственную речь на камеру или диктофон, представьте, что вы на собеседовании или презентации. Перечитайте свои сообщения в социальных сетях.
Всё это проанализируйте и выпишите слова и выражения, от которых хотите избавиться. Этим перечнем поделитесь с другом или коллегой, попросите его одёргивать вас каждый раз, когда услышит запретную лексику.
2. Добавьте разнообразия в чтение
Логично, что для того, чтобы знать больше слов, нужно больше читать. Но не цепляйтесь только за высокую литературу. Не брезгуйте низкопробными романами, пролистывайте посты в соцсетях, блоги незнакомых вам людей и журналы, которые не отвечают вашим интересам.
Вы должны одинаково хорошо знать, что значит «индифферентный», «эмансипация» и «симулякр» и что такое «хайп», «краудфандинг» и «панчлайн».
Вы должны одинаково хорошо знать, что значит «индифферентный», «эмансипация» и «симулякр» и что такое «хайп», «краудфандинг» и «панчлайн».
3. Узнавайте значение непонятных слов
Не ленитесь заглядывать в словарь и не стесняйтесь переспрашивать собеседника, если вам непонятно, о чём он говорит. Ничего стыдного в том, чтобы признаться в своём незнании, нет. Это лучше, чем сделать вид, что вы всё поняли, продолжить непродуктивную беседу и лишиться шанса узнать что-то новое.
4. Общайтесь с людьми, непохожими на вас
Ваш привычный круг общения постоянно «варится» в одном и том же лексиконе, потому что у вас одни интересы и темы для обсуждения. Вы наверняка замечали: когда кто-то из вашей компании находит другую работу или знакомится с новыми людьми, меняется его речь. Он сыплет необычными словечками, шуточками, и даже манера разговора может стать совсем другой.
Каждый новый человек меняет вас. Поэтому стремитесь постоянно расширять круг своих знакомств. Общайтесь в спортзале, в магазине, посещайте больше мероприятий и находите собеседников в интернете. Не отталкивайте тех, кто от вас отличается.
Каждый новый человек меняет вас. Поэтому стремитесь постоянно расширять круг своих знакомств. Общайтесь в спортзале, в магазине, посещайте больше мероприятий и находите собеседников в интернете. Не отталкивайте тех, кто от вас отличается.
5. Носите с собой записную книжку
В ней не откладывая отмечайте интересные слова, которые вам встретились, и нежелательные выражения, которые вы заметили за собой. Но просто делать записи мало — регулярно их просматривайте и делайте выводы.
6. Изучайте иностранный язык
Это заставит вас обратить внимание на свой родной. Вы станете аккуратнее обращаться с грамматикой и синтаксисом, начнёте тщательнее подбирать слова.
Кроме этого, изучая иностранный язык, вы уже отрабатываете механизм запоминания новых слов, а также введения их в активный лексикон.
Кроме этого, изучая иностранный язык, вы уже отрабатываете механизм запоминания новых слов, а также введения их в активный лексикон.
7. Пишите
Заведите личный дневник или блог в социальных сетях. Каждый день описывайте свои мысли и события в мельчайших подробностях. Пишите о своих целях и желаниях, придумывайте истории и рассказы. Общаясь с друзьями, избегайте рваных сообщений и не используйте эмодзи вместо слов.
Во-первых, письмо — отличный способ найти применение изученному и закрепить его. Во-вторых, если вы пишете от руки, это поможет ещё лучше запомнить новые слова.
Во-первых, письмо — отличный способ найти применение изученному и закрепить его. Во-вторых, если вы пишете от руки, это поможет ещё лучше запомнить новые слова.
8. Заучивайте афоризмы, стихи, цитаты
Тронувшие за душу крылатые фразы учить гораздо приятнее, чем зубрить пункты словаря по очереди. Отмечайте и выписывайте всё, что зацепило. Учите, повторяйте и перечитывайте. Со временем интересных выражений в вашем лексиконе будет становиться больше.
Дело не только в украшении речи. Представьте, как здорово будет блеснуть своими знаниями в беседе. Только не усердствуйте с цитатами и высокопарными строками: вас могут принять за выскочку.
Дело не только в украшении речи. Представьте, как здорово будет блеснуть своими знаниями в беседе. Только не усердствуйте с цитатами и высокопарными строками: вас могут принять за выскочку.
9. Используйте карточки
Если никак не можете запомнить очень сложное и интересное слово, используйте метод флеш-карточек. Многим этот способ знаком ещё со школы.
На одной стороне карточки вы пишете слово, на другой — его значение. Сначала нужно попытаться самостоятельно вспомнить ответ, а потом перевернуть элемент и проверить себя.
Этот способ очень прост и эффективен: процесс запоминания начинается уже с подготовки. Поэтому лучше не использовать приложения, а создавать карточки самому и писать на них от руки. Да и небольшую стопку вы можете взять с собой куда угодно.
На одной стороне карточки вы пишете слово, на другой — его значение. Сначала нужно попытаться самостоятельно вспомнить ответ, а потом перевернуть элемент и проверить себя.
Этот способ очень прост и эффективен: процесс запоминания начинается уже с подготовки. Поэтому лучше не использовать приложения, а создавать карточки самому и писать на них от руки. Да и небольшую стопку вы можете взять с собой куда угодно.
10. Упражняйтесь
- Составляйте предложения, где каждое слово начинается со следующей буквы алфавита. Например: «Аист был великолепным гармонистом. Даже еноты жалобно завывали и кивали любопытными мордочками, наслаждаясь очаровательными песнями. Роковым стало то умение, фатальным. Хмурая цапля честолюбиво швырнула щуплому эгоистичному юнцу яд».
- Придумывайте истории из слов, принадлежащих одной части речи. Опишите своё утро, используя только существительные. «Звонок, пробуждение, будильник, выключение. Подъём, поиск, одежда. Приближение, окно, открытие, свежесть. Бодрость, одухотворение, радость». По такому же принципу составляйте рассказы с одними глаголами, прилагательными или причастиями. Это занятие кажется простым только поначалу: если задаться целью добавлять всё больше деталей, придётся научиться аккуратно подбирать слова и вытаскивать их из пассивного лексикона.
- Составляйте тавтограммы. Так называются предложения, все слова которых начинаются с одной буквы. Вот пример из произведения «Ольгин Остров» Николая Культяпова: «Отец Онуфрия, Осип Остромирович Ордынский, очно окончил Оксфорд. Оставаться отдалённо от Отечества он однозначно отказался, отправившись обратно. Одержимый Ордынский объявил об обследовании отдельных округов, областей, обширных окраин».
- Подбирайте синонимы и антонимы к словам. Это упражнение можно выполнять где и когда угодно. Заскучали в очереди или на обеде — придумайте синоним к слову. Например, «красивый» — это живописный, чудесный, отрадный, прекрасный и так далее. То же самое проделайте с антонимами.
11. Играйте
Учить новые слова можно и развлекаясь. Решайте головоломки, разгадывайте ребусы и кроссворды — это практически отдых. Не считая, конечно, усердной работы мозга.
12. Следите за «словом дня»
Установите на смартфон приложения наподобие «Слова дня», подпишитесь на соответствующие блоги и рассылки. Как правило, в таких рубриках сложные и необычные лексемы представляются с объяснением и примером употребления.
Это поможет, если вы никак не можете выделить время на поиск новых интересных слов и их значений. Вам останется только их выучить и закрепить на практике.
Это поможет, если вы никак не можете выделить время на поиск новых интересных слов и их значений. Вам останется только их выучить и закрепить на практике.
Не есть после шести, отказаться от сладкого на всю оставшуюся жизнь, сутки напролет проводить в тренажерном зале... Сколько еще странных, устаревших, а порой даже вредных советов предстоит услышать тем, кто следит за фигурой или мечтает скинуть пару-тройку лишних килограммов? Мы решили положить этому конец и собрать для вас самые эффективные путеводители по здоровому похудению. Теперь вам не страшна никакая Масленица!
Скажем нет негативным эмоциям
Светлана Бронникова
Интуитивное питание: как перестать беспокоиться о еде и похудеть
Каждый из нас однажды сталкивается с тотальной неспособностью отказаться от того или иного блюда, одного или сразу нескольких продуктов. Однако психолог Светлана Бронникова уверена, что главный враг каждого худеющего человека — не картошка фри и не эклеры, а собственные негативные эмоции, которые провоцируют пищевую зависимость.
Автор книги «Интуитивное питание» научит вас не только наладить процесс потребления пищи, но и поможет разобраться в себе. Если вы воспринимаете пищу как противника, испытываете постоянное чувство голода и уныния, а главное — по-прежнему страдаете от лишнего веса, то эта книга — для вас.
Правильное питание вместо диет
Лин-Жене Ресита
Искусство правильного питания. Эффективный способ за три шага создать систему питания, подходящую именно вашему организму
А вы никогда не задумывались о том, что те продукты, которые мы привыкли считать полезными, на самом деле наносят нашему организму непоправимый ущерб? Что ж, самое время сделать это сейчас вместе с экспертом по правильному питанию Лин-Жене Ресита.
Автор книги «Искусство правильного питания», вопреки расхожим стереотипам о здоровой пище, не призывает своих читателей становиться вегетарианцами или придерживаться строгих диет для того, чтобы всегда оставаться в форме. Напротив, Ресита разрешает к употреблению почти всё (за редким исключением). По мнению диетолога, наш организм сам способен определить, какие продукты являются для него вредными, а какие — исключительно полезными. Этот гид по похудению научит вас прислушиваться к потребностям собственного тела и, исходя из этого, составлять план питания.
Жир — это энергия
Джозеф Меркола
Кето-диета. Революционная система питания, которая поможет похудеть и "научит" ваш организм превращать жиры в энергию
Кето-диета — настоящая революция в области похудения и правильного питания. Забудьте всё, что вы знали о правильном питании раньше! Новый принцип потребления пищи позволит вашему организму перерабатывать жиры в энергию и даже защитить свой организм от серьезных заболеваний. Вместе с автором «Кето-диеты» вам предстоит полностью пересмотреть взгляды на свое питание, избавиться от массы ненужных продуктов и начать совершенно другую жизнь, полную сил, красоты и здоровья.
Книга Джозефа Мерколы основана не только на изучении материалов по здоровому образу жизни и личном опыте, но и на рекомендациях врачей. Если в ваши планы входит не только стремительное похудение после многочисленных праздников, но и крепкий иммунитет на долгие годы, пора обратить внимание на кето-диету.
Меняем образ жизни
Ольга Маркес, Елена Дегтярь
Что мне съесть, чтобы похудеть? Кулинарный проект #SEKTA
Ольга Маркес, основательница Школы идеального тела #SEKTA, готова поделиться со своими читательницами не только эффективными способами снижения веса, но и собственной жизненной философией, которая поможет вам без особых усилий привести в порядок тело.
#SEKTA — это больше, чем просто сообщество приверженцев правильного питания, здесь учат иначе смотреть на вещи, которые знакомы нам с детства. Оказывается, чтобы худеть и оставаться в форме, не нужно морить себя голодом, а ежедневные походы в спортзал — пережиток прошлого. Путеводитель по похудению от Ольги Маркес познакомит вас с главными правилами школы, расскажет о законах осознанного питания и научит есть всё, что вы так любите, без вреда для фигуры.
Вдохновение — лучший мотиватор
Джек Кэнфилд, Марк Хансен, Эми Ньюмарк
Куриный бульон для души. Создай себя заново. 101 вдохновляющая история о фитнесе, правильном питании и работе над собой
Как известно, чужой положительный пример может стать для нас лучшим стимулом к большим свершениям. В книге серии «Куриный бульон для души» специально для тех, кто мечтает похудеть, но не может справиться с этим в одиночку, собрана целая сотня историй самых обычных людей, которые распрощались с лишним весом, чтобы стать счастливее, успешнее или просто начать радоваться собственному отражению в зеркале. Когда ты не один, трудности преодолеваются куда легче, а ошибки не выглядят непоправимыми.
Кроме того, вам предстоит познакомиться не только с опытом героев, но и сформировать собственную фитнес-программу, которая поможет вам наконец расстаться с ненавистными килограммами.
Фридриха Ницше помнят в первую очередь по его философским учениям, однако он был и поэтом и даже композитором. Его идеи о смысле жизни, религии, Боге обсуждаются и в наши дни. И даже то, что сей великий мыслитель под конец жизни страдал от шизофрении, не должно заставить нас сомневаться в его огромном уме.Поэтому давай же ближе познакомимся с этим великим немцем. А сделать это нам помогут не выдержки из биографии или любопытные факты, а цитаты Ницше. Ведь что еще, как не высказывания человека, может характеризовать его лучше?
Цитаты Ницше
«То, что меня не убивает, делает меня только сильнее».
«Если решился действовать — захлопни дверь для тревог и сомнений».
«Многое о себе рассказывать — еще один способ скрывать главное».
«Смерть человеку столь близка, что можно не бояться жизни».
«Всё что ты делаешь ради любви, находится за пределами добра и зла».
«Есть 2 пути избежать страданий: быстрая гибель и долгая любовь».
«Человека можно сравнить с канатом между животными и сверхлюдьми. Прекрасно то, что человек является не целью, а мостом».
«Настоящий мужчина нуждается в опасностях и играх. Поэтому он ищет женщину, которая станет для него самой опасной игрушкой».
«Чем больше у человека свободы и силы, тем более требовательная его любовь».
«Человек охладевает к самым любопытным идеям, как только поделится ими с кем-то еще».
«Из всех существ только человеку хочется побороть гравитацию, чтобы падать не вниз, а вверх».
«Если хочешь подняться высоко — используй свои ноги. Не давай себя нести и не взбирайся к другим на плечи».
«Жизнь без музыки — сплошная ошибка».
«Земная оболочка поражена болезнями. И одна из этих болезней — человек».
«Удивительное существо человек: обычно он куда искреннее с другими, чем с самим собой».
«Красота имеет голос. Просто он настолько тихий, что проникает только в самые чувствительные сердца».
«Самая прекрасная поверхность там, где самая ужасная глубина».
«В стаде нет ничего прекрасного. Даже если оно бежит за тобой».
«Убивает не гнев, а насмешки».
«Любой долг — это чьи-то права».
«Женщине легче понять детей. Это удивительно, ведь мужчина — это тот же ребенок».
«Повелевают обычно теми, кто неспособен подчиняться самому себе».
«Нет настоящего победителя, который бы верил в случайности».
Вот такие 23 цитаты Фридриха Ницше мы решили отобрать для статьи. Хотя большинство этих высказываний довольно противоречивы, пусть и любопытны. Мы же не будем судить, насколько прав был великий философ в своих умозаключениях. Однако то, что многие его высказывания актуальны и сейчас — только доказывает его гениальный ум.
Ни для кого не секрет, что каждый человек имеет свои странности. Кто-то одевается в чёрное по средам, а кто-то пишет только ручкой с чернилами определённого оттенка. Великие писатели не стали исключением. Мы представляем подборку странностей великих писателей.
Эдгар Аллан По
Писатель очень любил животных, но главной его любовью была кошка Катерина. Он настолько сильно ее любил, что буквально обожествлял и называл своим ангелом-хранителем. Есть легенда, что кошка умерла по неизвестным причинам спустя две недели после смерти писателя.
Эрнест Хемингуэй
Хемингуэй в своё время завёл привычку писать каждый день по 500 слов, причём делал он это до полудня. В письме к Фрэнсису Скотту Фицджеральду он писал, что в среднем на 90-100 страниц у него выходит одна страница шедевра.Агата Кристи
«Королева преступлений» Агата Кристи вдохновлялась яблоками. Причём делала она это довольно странно – она ложилась в горячую ванну, рассматривала фотографии с мест преступлений и закусывала всё это дело яблоками. Согласитесь, нестандартный источник вдохновения.Фридрих Шиллер
Ещё один любитель яблок. Причём еще более странный, чем Кристи. Поэт специально оставлял в ящике своего стола яблоки, чтобы они сгнили. Запах сгнивших фруктов вдохновлял Шиллера и настраивал его мысли на нужный лад. Ну, что мы можем сказать, у всех свои причуды.Гертруда Стайн
Кто из нас обожает убираться, мыть посуду и в целом заниматься домашними делами? А вот Гертруда Стайн не только любила быт, но и черпала в нём своё вдохновение. На наш взгляд, это очень удобно: помыл посуду, вдохновился, написал роман. И приятно, и полезно во всех отношениях.Александр Дюма
Александр Дюма очень зависел от цвета. К примеру, для каждого рода произведений у него была бумага особого цвета: на голубой бумаге писались художественные произведения, на жёлтой – стихи, а на розовой – журналистские статьи.
Льюис Кэрролл
А вот у автора «Алисы в Стране Чудес» очень милая странность. Во время работы учителем математики он исправлял работы учеников фиолетовыми чернилами. Видимо, цвет чернил настолько понравился Кэрроллу, что он использовал их на протяжении всей жизни для написания произведений.Энтони Бёрджесс
А вот причуда автора «Заводного апельсина» может оказаться полезной для начинающих писателей и журналистов. Если Бёрджессу нужно было написать детальный портрет чего-либо, то он открывал словарь на случайной странице и использовал только те слова, которые видел там.
Оноре де Бальзак
Джейн Остин
Джейн Остин очень сильно привязывалась к своим персонажам. Настолько сильно, что после окончания романа она воображала их последующую жизнь, развитие характеров. Ее поведение скорее напоминает преданного читателя, который не может смириться с тем, что книга закончена.
На днях канал CW объявил о грядущем закрытии сериала «Сверхъестественное» после 15 сезона. Создатели долгое время не решались закрыть шоу, поскольку даже спустя 14 лет после премьеры оно оставалось более популярным, чем другие проекты канала.
Для тех, кто неравнодушен к «Сверхъестественному», мы собрали несколько книг и циклов, которые придутся по вкусу его поклонникам.
Джейсон Арнопп — «Последние дни Джека Спаркса»
С самого начала романа известно, что Джек Спаркс умер, пока писал эту книгу. Он был блогером и журналистом, ярым борцом со лженаукой и паранормальщиной… до тех пор, пока сам не стал свидетелем сверхъественных событий. Автор мастерски использует принцип «ненадежного рассказчика», когда читатель видит несколько точек зрения, до последнего непонятно, кто говорит правду.
С сериалом «Сверхъестественное» книгу роднит атмосфера мистики и хоррора, которой отличались ранние сезоны, а также яркие образы харизматичных героев, пусть и не всегда приятных. Кроме того, согласно ранним идеям авторов «Сверхъестественного», его героями должны были стать именно журналисты, и лишь потом им на смену пришли братья-борцы с нечистью.
Кевин Хирн — «Хроники железного друида»
Действия цикла Кевина Хирна разворачивается в наше время, главным героем выступает Аттикус О’Салливан — последний друид, возраст которого исчисляется парой тысячелетий. Это не мешает ему выдавать себя за немного странного ирландского паренька, спокойно жить в американской глубинке и держать магазин оккультных товаров. Но все это — только до поры до времени. Пока ему не приходится вступить в противостояние со старым врагом, попутно нажив себе немало новых. На протяжении цикла Аттикус сталкивается с ведьмами, вампирами, древними божествами и другими сверхъестественными созданиями, жаждущими его смерти.
Со «Сверхъестественным» у «Хроник железного друида» прослеживается общий приключенческий дух, юмор, постоянные столкновения героев с нечистой силой в любых ее проявлениях, а также тема приближающегося конца света.
Бенедикт Джэка — «Алекс Верус»
Алекс Верус — маг-недоучка, который давно должен был быть мертвым, но по счастливому стечению обстоятельств выжил. Он поселился в Лондоне, где в тайне от обывателей обитают маги и сверхъестественные создания. У Веруса уникальный дар: благодаря таланту к предвидению он может «проматывать» версии ближайшего будущего и тем самым просчитывать правильный порядок действий в сложных ситуациях. Неудивительно, что человек с таким даром будет востребован у самых разных магических фракций Лондона — даже если в душе они его сильно презирают.
Как и «Сверхъестественное», серия об Алексе Верусе полна головокружительных приключений, интриг и столкновений со сверхъестественным.
Джим Батчер — «Досье Дрездена»
Джим Батчер написал, пожалуй, эталонную историю про детектива-волшебника. Гарри Дрезден помогает чикагской полиции расследовать преступления, в которые нередко оказываются вовлечены представители магического мира. Мать Гарри была сильной волшебницей и погибла, когда он был еще маленьким. В 11 лет он открыл в себе магические способности, и его дядя хотел забрать его на специальное обучение. Отец был против, и тогда дядя убил его. Гарри узнал всю правду об этом, лишь когда вырос — и отомстил.
Как и братья Винчестеры, Гарри постоянно сует нос не в свои дела, балансирует на грани смерти и отстаивает справедливость. Кроме того, подобно телесериалу, цикл «Досье Дрездена» по ходу развития заметно прибавляет в эпичности.
Терри Пратчетт, Нил Гейман — «Благие знамения»
Городское юмористическое фэнтези, сюжет которого закручен вокруг скорого пришествия Конца света. Ангел Азирафель и демон Кроули так давно обитают на Земле, что сильно притерлись к людям и их миру. Попрощаться с жизнью на Земле? Нет, уж лучше объединиться и совместно остановить предначертанный Армагеддон.
Герои «Сверхъестественного» тоже регулярно предотвращают Конец Света, да и обилие юмора роднит сериал и книгу.
Пять невероятных миров «снизу вверх» - от Плоского мира Пратчетта до пронзающей небосвод Башни из цикла «Вавилонские книги» Джосайи Бэнкрофта. Повод: выход впервые на русском первой книги этой серии «Восхождение Сенлина» и скорого выхода второго тома «Рука сфинкса».Плоский мир Пратчетта
О, сколько миллионов странников побывало в столице Анк-Морпорк и прилегающих к ней землях, начиная с 1983 года! В этом году с книги «Цвет волшебства» начался цикл «Плоский мир» Терри Пратчетта. Сначала земли, в столиц которых живут в соответствии с принципами и нормами филантропической тирании, служили для автора тренировочной плоскостью для оттачивания навыков в написании юмористического фэнтези. Всё начиналось как шутка над жанром, чтобы постепенно обрести очертания хитрого лабиринта подобно городским ландшафтам Анк-Морпорка и географии Плоского мира, покоящегося на спинах четырёх слонов, которых удерживает от падения в ничто гигантская черепаха. Мир, созданный Пратчеттом, со временем приобрёл многие черты нашей реальности, что сделало улочки Анк-Морпорка довольно опасными для наивных простаков, отправляющихся в фэнтезийные миры за магией или славой и попадающих в район Теней.
Падение в ничто Пратчетту не грозит никогда и ни за что, несмотря на то, что его не стало в 2015 году. Его обессмертил Плоский мир со столицей, в которой можно найти черты европейских городов эпохи Средневековья, великого и ужасного Лондона восемнадцатого столетия, Сиэтла XIX века и пару ломтиков «Большого Яблока», как иногда называют Нью-Йорк.
За 40 книг к миру привыкаешь настолько, что начинаешь верить в его реальность, и этой прекрасной иллюзии подыгрывают подробнейшие карты и справочники по Анк-Морпорку. С такими гидами в лабиринтах плоскомирной столицы не заблудишься.
Все основные произведения цикла в количестве четырёх десятков переведены на русский и переизданы неоднократно.
Странный Бас-Лаг Мьевиля
Лучше не бродить, и тем более не блуждать без опытных и хорошо вооружённых (как знаниями о мире, так и в прямом смысле слова) проводников по Нью-Кробюзону. Столица созданного безудержной фантазией Чайны Мьевиля мира Бас-Лаг представляет собой город-государство, гигантский мегаполис-механизм, постоянно находящийся на грани полного распада с последующим коллапсированием. В его механическом нутре, как в ядерном котле или в облаке космической пыли, зарождающейся в нечто большее, беспрестанно бурлят, текут, рассыпаются искрами сложные процессы объединения несоединимых элементов. Мир магии и технологий, общество, сочетающее в себе и надежду фэнтези, приукрашенную декором викторианства, и безнадёгу капитализма с гниющими нотками полицейского государства.
Все дороги ведут на Вокзал потерянных снов. Пейзажи в духе Босха, ситуации в духе Кафки (мем смешной, ситуация страшная), технологические странности в духе стимпанка Стерлинга и цифровых шумов Нила Стивенсона и невероятный разумный бестиарий, сотканный из мифов и кошмарных сновидений – жукоголовые существа, ходячие кактусы, люди-птицы, убийцы, гангстеры, наркодельцы, художники, учёные, богачи, политики… Социум, в котором варимся все мы ежедневно в реальности, но чуть более сносный у Мьевиля, потому что вокруг страшные, хищные, смертоносные, сюрреалистичные чудеса.
Город в спиральном поясе ферм, буровых платформ. Город, неподалёку от которого застыл на рельсах в вечном вызове сложившемуся социальному порядку Железный Совет. Город, у которого есть Рёбра, хоть принадлежат они не ему. Город, в котором разумные кактусы живут под Стеклянным куполом Оранжереи, а ростки бунта машин, пробившие себе путь к свету на городской свалке, так и не сформировались в достаточно мощную конструкцию, чтобы совершить то, к чему втайне стремится Нью-Кробюзон – к полной переплавке в тигле локального Большого Взрыва.
Трилогия Мьевиля о Нью-Кробюзоне издана полностью и состоит из романов «Вокзал потерянных снов», «Шрам» и «Железный Совет».
Мир железных драконов Суэнвика
Что было бы, окажись Совет конструкций из Нью-Кробюзона чуть настойчивее или чуть более везучими? Получился бы мир железных драконов – сплав магии, атрибутов технофэнтези и изъеденного кровавой ржавчиной киберпанка. Мир, в котором люди не просто рабы технологий, но рабы механических существ. Мир, заражённый технологиями. Индустриальное капиталистическое общество, в котором как-то уживаются люди и сказочные существа, вроде фей.
Появление такого мира, где драконы с электронными чипами в головах парят на тяге реактивных двигателей и попирают стальными лапами слабых людей, было ответом Суэнвика на засилье традиционных для фэнтези миров. Какой цикл не возьми, всё описывается по шаблону. Разорвать шаблоны – как твёрдой НФ, так и фэнтези – Суэнвик решился в истории о мире железных драконов. У него получилась. Как он сам говорит, «твёрдая фэнтези». В созданном авторской фантазией мире буквальность и основательность, та самая «твёрдость» научной фантастики рвётся когтями и зубами драконов на лоскуты, освобождая духов фэнтези, которым законы не писаны. Суэнвика можно назвать «литературным алхимиком», кто в своей лаборатории из фрагментов многомирья современных фантастики и фэнтези создал нечто удивительное.
Масштаб придуманного им мира не разглядеть, просто блуждая по улицам, как в Анк-Морпорке, даже не разглядеть, если мчаться по ржавым рельсам, как в Бас-Лаге. Чтобы понять, надо взлететь. Подняться вверх, пробив чёрные сажевые дымы, сотрясти окрестности рёвом вырывающихся из дюз сгоревших фракций ракетного топлива. Воспарить в небо на драконе. И лишь сверху можно разглядеть, что собой представляет мир железных драконов. Это жёсткий и жестокий мир, где монстрам – полное раздолье.
«Три этажа рассыпались в пыль, когда они вырвались на свободу. Джейн краем глаза уловила, как увенчанная пирамидой секция Термаганта медленно оседает в серых клубах и её очертания размываются по мере того, как рушатся стены. Окна повылетали на много кварталов вокруг, наполнив воздух искрящимся хрустальным туманом, который пылал красным в отраженном сиянии драконьих сопел. Потом всё это пропало. Великий Серый Город под ними становился меньше и меньше, плотная сетка улиц и зданий постепенно сменялась пригородами.
Беглецы снизились над болотом Винни до уровня верхушек деревьев, будь там деревья. Под ними мелькали глинистые низины, промзоны, лачуги, нефтяные цистерны и свалки химических производств. Свет превращал мелкие водоёмы и речки в серебро и раскрашивал радугой нефтяную плёнку на их поверхности. Узкие дороги корчились и извивались, как змеи».
В одном из интервью со Суэнвиком к месту были упомянуты слова Чайны Мьевиля о том, что в придумывании крутого сюжета обычно всё сводится к созданию монстра. Придумал персонажа, за каждым шагом которого, с ужасом и восторгом будут следить, затаив дыхание, читатели – дело в шляпе. В романе «Дочь железного дракона» автор вывел на страницы удивительного монстра – дракона Меланхтона. Он появился тоже в пику сложившемуся в фэнтези образу драконов, например, у Энн Маккефри, где эти ужасающие и прекрасные существа стали друзьями людей вместо того, чтобы наводить шок, трепет и ужас.
Поднимитесь в небеса, чтобы узреть ужас мира железных драконов, стального Вавилона. Две книги уже изданы – это «Дочь железного дракона» и «Драконы Вавилона». В этом году ждём третью книгу – «Мать железного дракона».
Город-муравейник Гибсона
А если забраться ещё выше? Посетить Муравейник – вечный Ночной город, или город Вечной Ночи, поражённый болезненно-яркими пятнами проказы неоновых реклам.
«…сияние телевизионного неба затмевало не только огни Токио, но даже огромный голографический знак «Фудзи электрик», а Токийский залив представлялся обширной чёрной гладью, где чайки кружат над дрейфующими островками белого пенопласта. Дальше за портом лежал город — купола заводов, над которыми возвышались прямоугольные силуэты корпоративных зданий. Порт и город разделяла узкая безымянная полоска старых улочек. Ночной Город c улицей Нинсэй в сердце. Днём бары вдоль Нинсэй закрывались и выглядели невзрачно: неон мёртв, а неподвижные голограммы терпеливо ожидали, когда же под отравленное серебристое небо придет ночь».
В трилогии «Муравейник» (Sprawl; также известна как «Трилогия киберпространства») Уильма Гибсона, к которой примыкает несколько рассказов, включая культовый «Джонни-мнемоник», множество описаний пейзажей одновременно завораживающего и отталкивающего циклопического мегаполиса. На фоне усталого неба, блекнущего под натиском голограмм и неоновой агрессии, возносятся усыпанные цифровыми блёстками машинного кода шпили-чоккарак («чоккарак» называются палочки для еды у корейцев и только в Корее эти палочки – обычно стальные).
В плотном скоплении Столичной Оси Бостон-Атланта, или СОБА (Boston-Atlanta Metropolitan Axis (BAMA)) сияющие иглы-башни корпораций-спрутов красными глазками сканеров наблюдают за по-азиатски бестолковой и многоголосой пучиной внизу. У их подножия, в постоянно кипящем на грани между депрессией и одержимостью котле страстей, толкаются локтями миры реальности и цифрового «безмолвия». В киберпространстве за стенами из светлого и чёрного льда ощетинившиеся зубами, клыками и когтями цепные псы служб безопасности корпораций, как цифровые драконы в пещерах из цепочек кодов и шифров, ожидают смельчаков-хакеров.
В этом мире от грязи реальности не убежать и не скрыться даже в киберпространстве, превращающем медленный мир трёх измерений в многомерное пространство возможностей. Беда в том, что заражён человеческий мир – грехами, пошлостью, подлостью, жаждой убийства, наживы, развлечений, лёгких денег. И «кожаные мешки», и ИскИны, в трущобах нижних уровней и в коридорах орбитального веретена Фрисайда мечтают стереть из разумов слабую волю плоти и раствориться в бесконечном потоке нулей и единиц. Остаться там, куда не нет доступа дрязгам и мелочам реального мира, где-то высоко и далеко посреди зимнего безмолвия.
Мир Башни Бэнкрофта
Конечный пункт путешествия. Выше лифт фантазии не повезёт, иначе есть риск сорваться с орбиты возможностей, когда автору приходится балансировать между земной твердью и безбрежностью вымысла. Где-то между плоскомирными фантазиями Пратчетта и вертикальной структурой Муравейника Гибсона растёт Башня. Башня размером с целый мир. Башня, на которую однажды совершит восхождение простой сельский учитель Сенлин, герой цикла «Вавилонские книги» Джосайи Бэнкрофта.
Что будет, если объединить миф о Вавилонской башне, придуманную Ларри Нивеном концепцию Мира-Кольца и привычную для геймеров задачу прохождения уровней, когда с каждым новой миссией забираешься всё дальше и выше? Будут «Вавилонские книги».
Итак, страна Ур. Огромное густонаселённое государство в мире, напоминающем стимпанковский вариант развития земных технологий в декорациях, весьма напоминающих старую добрую викторианскую Англию. Дирижабли, паровозы, хитрые механизмы – лязгающие поршнями и изрыгающие пар. Только не спешите соскакивать на полном ходу, любители иных сеттингов, где паром не пахнет. «Вавилонские книги» близки и другим жанрам – фэнтези, сюрреалистическим кошмарам Кафки, словесным лабиринтам Борхеса, страшным сказкам Гоголя.
Посреди плоского мира, жители которого охвачены рядовыми житейскими страстями и помыслами, возвышается циклопическая Башня, средоточие всех идей, желаний, снов, намерений и веры в то, что однажды можно взять и начать всё с нуля, окунуться в новую жизнь.
К Башне ежедневно со всех земель Ура стекаются пешком, на повозках, в поездах и на аэростатах тысячи путешественников – и зевак, и паломников. Среди них – учитель из рыбацкого посёлка Томас Сенлин и его жена Мария. Вооружившись самыми подробными справочниками о Башне, Сенлин, тем не менее, не учёл коварного свойства таких сооружений, как и истинной квалификации, а то и настоящих намерений составителей таких гидов.
Подобно Залему (он же Тифарес), городу в облаках над городом-свалкой из манги GUNNM (Battle Angel Alita), Башня не просто возвышается, она притягивает вероятности и неприятности, становится той осью, вокруг которой вращается весь мир, точкой опоры, с помощью которой можно весь этот мир перевернуть. Этой целью и задастся Сенлин, когда посреди городской толчеи его разлучат с Марией. Жена исчезнет во чреве Башни, и нет иного выхода для учителя, кроме как начать восхождение по её уровням.
Сколько всего уровней в Башне, доподлинно неизвестно – стоя у подножия, этого не разглядеть. Поговаривают, что в сооружении, на возведение которого ушли несколько столетий, не менее шестидесяти уровней. На скольких из них придётся побывать Сенлину, чтобы найти Марию? Удастся ли ему в поисках жены не потерять себя, измениться настолько, чтобы в конце пути из того, кто взбирается снизу вверх стать тем, кто смотрит сверху вниз? Первая книга – это только набор высоты для всего цикла, о чём говорит картинка из тома «Восхождение Сенлина». С земли виден только Цоколь Башни.
«Под улитками и водопроводом раскинулся город трактиров, магазинов, ночлежек и коттеджей. Их неровные и рябые стены в большинстве своём были саманные, глинобитные или из рассыпающегося чёрного цемента. Газовые лампы погружали город в тусклые сумерки. Толпы были не такие многолюдные, как на Рынке снаружи, но такие же пёстрые. Вот прошла женщина в платье с оборками, повиснув на руке хорошо одетого джентльмена, и оба благоухали ароматической смесью и воском для укладки волос. Через секунду мимо уже ковылял пилигрим в лохмотьях неопределённого цвета, воняя, словно торговец рыбой в августе. Сенлин что угодно отдал бы за славный очищающий морской бриз! Тут и там надёжные сооружения высились как деревья среди камышей. Красные кирпичные фасады магазинов и гильдейских домов придавали улицам некое подобие респектабельности; в остальном архитектура выглядела довольно жалко.
Сенлин не мог не разочароваться: он ожидал увидеть блистающий центр культуры, а не это. Цоколь, при всей своей тусклости, выглядел портовым городом, куда моряки приходили, чтобы вспомнить, как шагать по твёрдой земле. Чего стоят только вездесущие пивные фонтаны! Ему попалось ещё шесть после того, первого. «Популярный путеводитель» описывал атмосферу Цоколя слегка туманно, представляя этот уровень башни в виде чего-то вроде дружелюбного преддверия более привлекательных достопримечательностей наверху, но даже это оказалось преувеличением. Сенлин утешался, думая о Цоколе как о сенях башни. Здесь полагалось сбить грязь с ботинок, прежде чем войти в священные залы этажом выше.
Вдали, поднимаясь в точности из центра Цоколя, от улиц к куполу потолка тянулась белая колонна. Мраморный шпиль напоминал маяк — не только ввиду внушительных размеров, но и по ощущению надёжности, которое внушала конструкция. Это был первый элемент архитектуры, казавшийся достаточно грандиозным. Даже улитки его не тронули. Он узнал колонну из описания в «Путеводителе»; это — лестница на второй уровень Вавилонской башни».
Уровень за уровнем Сенлин будет взбираться всё выше – и в прямом смысле, и в плане обретения иных статусов: от сельского учителя к человеку в отчаянии, от капитана воздушного корабля к наблюдателю «под прикрытием», от того, кто наивно восхищался циклопической конструкцией, до того, кто взберётся на самый верх и посмотрит в глаза повелителю Башни.
Подробности о книгах – на сайте цикла. Там есть информация о том, что в 2020 году ожидается ещё одна книга в серии к уже имеющимся трём. Так что первые три книги явно не предел для растущих писательских амбиций Джосайи Бэнкрофта, чьи «Вавилонские книги» могли бы вовсе не увидеть свет, если бы не конкурс для начинающих авторов, который поддерживал популярный автор фэнтези и фантастики Марк Лоуренс. По конкурсу книга Бэнкрофта не прошла, но получила отличные отзывы от более опытных коллег по цеху. В случае с «Вавилонскими книгами» людской молвы оказалось достаточно, чтобы продажи электронной версии книги стали расти, а там и издатели пожаловали с предложением.
Представленные в обзоре миры, ставшие местом действия для сверхуспешных и культовых фантастических книжных циклов (у Бэнкрофта есть хорошие шансы стать одним из членов клуба пишущих «творцов миров»), - руководство к действию. Даже два. Первое: не отказывайте себе в удовольствии посещать книжные миры, рождённые фантазией настоящих гениев. Второе: никогда не забывайте, что на плоскоземельных бескрайних равнинах возможностей любая идея, если ничего не бояться, может дать всходы и вырасти в Башню, к которой со всего мира будут стекаться восторженные пилигримы.
В качестве финального штриха - интересная статистика: масштабы Башни Бэнкрофта в сравнении с высотой реально существующих сооружений и легендарной башни Саурона Барад-дур.
Универсального рецепта продуктивности не существует. У всех нас разные приоритеты в работе и занятиях, свои особенности циркадных ритмов и уникальный склад психики. Поэтому то, что работает для одного, может не подойти другому.Мы собрали популярные книги по тайм-менеджменту, в которых представлены различные подходы к планированию. Некоторые из них содержат практические советы по самодисциплине, другие предлагают для начала расслабиться и понять, почему вы не успеваете сделать всё, что собирались.
1. «Как привести дела в порядок. Искусство продуктивности без стресса», Дэвид Аллен
Одна из самых известных в мире книг по тайм-менеджменту и личной эффективности, переведённая на 30 языков. Её автор — Дэвид Аллен, консультант по вопросам продуктивности, который обязан своей популярностью придуманной им методике Getting Things Done. Она и излагается в этой книге.
Суть GTD состоит в том, чтобы освободить ресурсы, которые мы тратим на запоминание текущих дел. Для этого нужно однократно и как следует спланировать всё заранее, а сами задачи перенести на внешний носитель. Книга была издана в 2001 году, так что папки и скоросшиватели упоминаются в ней наравне с программным обеспечением. Сегодня мы сказали бы, что электронные носители уверенно вытесняют бумажные планировщики (хотя кому-то подходит, например, рукописный bullet journal).
В управлении рабочим процессом Аллен выделяет пять основных этапов: сбор, обработка, организация, обзор и действия. Разложить по такой схеме можно что угодно: текущие дела, проекты, обязанности, планы на ближайшие годы, личные перспективы и целую жизнь. Главное — начать с составления списка задач и закончить созданием простой системы для совершения необходимых действий.
2. «Не откладывай на завтра», Тимоти Пичил
На страдания о том, почему мы не приступаем к актуальным задачам, тратится так много энергии, что с лихвой хватило бы на их выполнение. Тем более что аппетит приходит во время еды, а работа затягивает. Тогда как мысли о том, как вам не хочется её делать, только тратят ресурсы и приносят неприятные эмоции. Главное, за дело потом всё равно придётся браться — только уже измученным и в условиях дефицита времени.
Тимоти Пичил, профессор психологии из Карлтонского университета, изучает проблему прокрастинации с 1995 года. По его мнению, откладывание на завтра — это одна из вредных привычек, в основе которой лежат подсознательные мотивы. А значит, её можно бросить. Книга Пичила рассказывает, как именно это сделать. Но сперва придётся признать, что никто, кроме нас самих, не мешает нам следовать собственным планам и заканчивать все дела вовремя.
3. «Тайм-менеджмент», Брайан Трейси
Брайан Трейси — канадско-американский мотивационный оратор и автор множества книг о саморазвитии. В «Тайм-менеджменте» он предлагает 21 конкретную технику управления временем, а также рассказывает, как справиться с отвлекающими факторами, побороть прокрастинацию и научиться делегировать задачи.
Здесь описаны принципы, на базе которых можно построить управление рабочими процессами. Например, согласно правилу Парето, реализация 20% объёма задач обеспечит выполнение работы на 80%. Поэтому каждое утро, приступая к делам, нужно оценить, какие из них позволят получить наибольшую отдачу и достичь самых важных целей.
А для того чтобы добиться максимальной продуктивности и мобилизовать ресурсы, Трейси советует придумать мотивацию. Например, представить, что вам предложили отправиться в оплачиваемый отпуск, если за один день вы сумеете сделать все самые важные вещи, запланированные на целую неделю.
4. «Делай меньше. Как избавиться от желания всё успеть», Фергус О’Коннел
Фергус О’Коннел предлагает проиграть битву, чтобы выиграть войну, и признать: все дела не переделаешь. Принятие этого факта парадоксальным образом освобождает и дарит новые возможности.
Улучив для себя немного времени, например не засиживаясь допоздна на работе, вы в конечном счёте обретёте больше энергии и творческих сил. Для этого потребуется вычеркнуть из списка дел какие-то вещи. Но проблема в том, что обычно в первую очередь люди удаляют из него то, чем им действительно хочется и нравится заниматься. Так теряется баланс между работой и личной жизнью. Чтобы восстановить его, автор рекомендует научиться делать меньше.
Правила планирования, которые содержатся в книге, помогут ранжировать задачи по степени важности и понять, в каком порядке к ним приступать.
5. «Быстрая черепаха. Неделание как способ достичь цели», Дайана Реннер, Стивен Д’Соуза
Ещё одна книга с парадоксальным названием, авторы которой предлагают отказаться от суетливых действий и научиться входить в состояние потока. Кроме практических советов о распределении времени, здесь есть стремление философски осмыслить саму концепцию деятельности. Так что «Быстрая черепаха» подойдёт тем, для кого жизненно важно не только знать, как что-то делать, но и понимать, зачем и почему. Авторы уверены, что одно без другого не существует.
Нельзя сказать, что эта работа о тайм-менеджменте как таковом. Скорее, речь идёт о целеполагании и эффективных способах достижения результатов. Однако, освоив авторскую методику неделания и научившись быть здесь и сейчас, можно куда более успешно справляться с рутинными задачами. Правда, нужно быть готовым, что на этом пути придётся разбираться с когнитивными искажениями и эмоциями, которые мешают ясно мыслить. «Оставьте свой разум в покое, и он заработает для вас и вместе с вами», — советуют авторы.
6. «Книга о потерянном времени», Лора Вандеркам
Постоянные размышления об экономии времени не путь к эффективному тайм-менеджменту, а невроз, считает Лора Вандеркам. Тратя на это энергию, мы мешаем себе сконцентрироваться на действительно важных вещах. Вместо того чтобы беспокоиться, нужно отдавать силы занятиям, которые приносят позитивные эмоции. Для определения приоритетов автор рекомендует сформулировать свои ключевые компетенции — области их приложения и будут делами, которые у вас получаются лучше всего и на которые стоит обратить внимание в первую очередь.
Одна из сквозных тем «Книги о потерянном времени» — совмещение работы и семьи, поэтому она в особенности будет полезна работающим матерям. У самой Лоры есть сын, так что тема ей близка. Однако она не пытается предстать в качестве гуру счастливой жизни и не сводит всё к собственному опыту. Вандеркам в первую очередь журналист, поэтому книга во многом основывается на интервью с разными успешными людьми — теми, кому удалось устроить жизнь в согласии с собственными желаниями, не обладая при этом известностью и богатством.
7. «Полный порядок. Понедельный план борьбы с хаосом на работе, дома и в голове», Реджина Лидс
Реджина Лидс предлагает комплексный метод, который можно применять к чему угодно. Суть его в следующем: если вы один раз устранили хаос в своих вещах и документах, привыкли совершать некие действия в определённом порядке и научились быстро и чётко доносить до других свои мысли, на всё будет уходить куда меньше времени. И в книге есть годовой план действий, который поможет достичь этих и многих других целей.
В качестве инструментов, которые научат читателя организованности и помогут победить окружающий хаос, выступают диета, упражнения, ведение рабочего дневника, создание дримборда (доски визуализации с целями), навыки распределения времени, формирование полезных привычек и режима. Чтобы всё это не казалось слишком унылым и не напоминало самодрессировку, в системе есть место и для способов себя порадовать, которые станут наградой за старания.
8. «Миф о многозадачности: к чему приводит стремление успеть всё», Дэйв Креншоу
Способность браться за несколько дел одновременно считается добродетелью успешного человека со времён Гая Юлия Цезаря. Дэйв Креншоу с помощью конкретных кейсов разоблачает этот миф и доказывает: погнавшись за всеми зайцами сразу, вы просто сорвёте дедлайн. Вместо того чтобы пытаться сделать всё одновременно, автор советует научиться переключению между задачами. Делать это проще всего, тренируя внимание.
Книга будет полезна тем, кто хочет изменить свои рабочие привычки или просто проверить, действительно ли многозадачность так хороша, как о ней говорят.
9. «Не делай это. Тайм-менеджмент для творческих людей», Дональд Рос
Творческую работу обычно связывают с вдохновением. А вдохновения принято ждать, как у моря погоды. Однако его можно вызвать, если научиться сосредотачиваться и входить в состояние потока.
Ещё одна популярная проблема творческих работников — обилие идей и проектов, которые существуют только в воображении. Такие люди способны ставить самим себе интереснейшие задачи, но вот времени и сил на их выполнение часто не хватает.
В своей книге Дональд Рос рассказывает о том, как достичь концентрации и научиться грамотно отделять вещи первостепенной значимости от того, что менее важно. Он предлагает не составлять список дел, а идти от противного — начать отказываться от некоторых амбиций, чтобы сконцентрироваться на самом главном. Это помогает спокойно переходить от одной задачи к другой, не зависая над ними и не паникуя из-за широты возможностей. Если верить автору, его метод позволяет успешно совместить творчество и самодисциплину.
10. «Муза и чудовище. Как организовать творческий труд», Яна Франк
Ещё одна книга о менеджменте в креативной сфере от художницы и блогера Яны Франк. «Муза и чудовище» рассказывает о том, как творчеству (музе) примириться с порядком (чудовищем, которое, согласно общему мнению, пугает всех творческих людей). Книга рекомендуется всем, чья работа предполагает полёт фантазии: дизайнерам, художникам, журналистам, руководителям в креативных областях.
По мнению Яны Франк, хаос и свобода совершенно разные вещи. Если свобода — необходимое условие для творческого самовыражения, то хаос это самовыражение душит, не оставляя для него пространства и ресурсов. Так что пора браться за дело и упорядочивать свои рабочие процессы. Кстати, кроме теоретической части книга содержит 150 страниц ежедневника, размеченного по авторскому методу.
Приведем здесь пятерку самых длинных книг в истории человечества. Если вы ожидаете найти здесь почтенные фолианты из школьной программы, вроде "Войны и мира" или "Тихого Дона", то вы явно настроились не на ту величину. Книги, о которых сейчас пойдет речь, длиннее. Гораздо длиннее!Для начала сделаем небольшую ремарку, чтобы определиться с критерием. Считать величину книги по количеству ее томов бессмысленно, так как толщина этих томов - величина очень непостоянная. Количество страниц - более стабильный критерий, поскольку большинство книг сейчас издается в примерно одинаковом формате. Но варьируемость размеров шрифта, величины межстрочных интервалов и ширины полей вносит слишком большой хаос и в такую классификацию.
Единственным бесспорным критерием следует признать количество слов. Вот по этому-то показателю мы и составим список. Самое короткое произведение в нем будет иметь миллион слов. Для сравнения - в эпопее Льва Толстого всего 188 088 слов.
5 место. "Моя борьба". Карл Уве Кнаусгор. 1 000 000 слов
Название одиозное, но это не та книга, о которой вы подумали, прочитав его. Просто современный норвежский писатель решил именно так назвать свою шеститомную автобиографию. Его произведение насчитывает порядка миллиона слов (с известной долей округления).
4 место. "Сон Цеттеля". Арно Шмидт. 1 100 000 слов
А эта книга вышла из под пера переводчика. Арно Шмидт известен как видный переводчик на немецкий язык произведений Эдгара Аллана По. Однажды ему пришло в голову написать роман о том, с какими проблемами сталкивается немецкий переводчик, берясь за этого американского классика. Получилось очень подробно и очень длинно.
3 место. "Миссия "Земля". Рон Хаббард. 1 200 000 слов
Перед нами произведение основателя новой религии - сайентологии. В Библии, по подсчетам исследователей, порядка 773 тысяч слов, но ее писали многие авторы на протяжении веков. Хаббард справился в одиночку, написав роман, чуть не вдвое длиннее. Хотя к религии конкретно это его произведение никакого отношения не имеет.
2 место. "В поисках утраченного времени". Марсель Пруст. 1 267 069 слов
Единственное в этом списке произведение, которое на слуху у большинства читающей публики. При этом мало кто может похвастаться, что одолел этот цикл романов целиком. Хотя заглядывали в него или даже осилили один из томов многие. Кстати, именно творение Пруста занесено в "Книгу рекордов Гиннеса" как самый длинный в истории роман. Но это ошибка. Ведь есть еще...
1 место. Артамен, или Великий Кир. Жорж де Скюдери (Мадлен де Скюдери). 2 100 000 слов
Поясним, почему здесь указаны два автора. Дело в том, что издавался этот роман под именем Жоржа де Скюдери. Но исследователи полагают, что в реальности его написала Мадлен - родная сестра Жоржа. Дело в том, что книга увидела свет еще в XVII веке, а тогда проще было издать ее под мужским именем.
Популярный автор Джеймс Клир поделился простым секретом.
Джеймс Клир
Автор книг, предприниматель. Пишет о психологии поведения, формировании привычек и самосовершенствовании.
Однажды Уоррен Баффетт, человек, которого обычно называют величайшим инвестором двадцатого столетия, выступал перед студентами Колумбийского университета. Один из них спросил, как лучше всего подготовиться к карьере в инвестиционном бизнесе. Подумав немного, Уоррен достал стопку документов и торговых отчётов, которые принёс с собой, и сказал:
«Каждый день прочитывайте по 500 таких страниц. Знания накапливаются, как сложные проценты. Каждый из вас способен это делать, но я гарантирую, что немногие действительно станут».
Сам Баффетт около 80% рабочего времени тратит на чтение и размышление. Это заставило меня задуматься, достаточно ли книг прочитываю я сам. Я понял, что есть несколько причин, по которым это количество не так велико, как хотелось бы.
Почему мы мало читаем
Для человека, освоившего сам процесс, чтение книг, по сути, не должно вызывать затруднений. Нужно всего лишь находить на это время. Конечно, на словах это проще, чем на деле.
Обдумав свои привычки, я понял, что обычно действовал реактивно, а не проактивно. Если я видел ссылку на интересную статью в Facebook или Twitter, я прочитывал её. Но я не выделял отдельное время на книги. Я просто читал то, что попадалось мне на глаза.
В результате я почти всегда читал онлайн. Конечно, в интернете множество отличных статей, но качество книг обычно выше. Они лучше написаны и тщательнее отредактированы, в них более качественная, проверенная информация. Так что, если вы хотите чему-то научиться, лучше читайте книги, а не статьи онлайн.
Как это исправить
Я выработал несложную систему, которая теперь помогает мне читать больше, несмотря на обычные дела.
Читайте по 20 страниц в начале дня
Обычно я просыпаюсь, выпиваю стакан воды, записываю три вещи, за которые я благодарен, а потом прочитываю 20 страниц какой-нибудь книги. Я придерживаюсь этой привычки уже 10 недель. Сегодня я дошёл до сотой страницы седьмой книги. С такой скоростью (семь книг за 10 недель) я прочитаю их около 36 за год. Совсем не плохо.
Думаю, этот подход работает, потому что 20 страниц — это немного, такое количество текста не пугает. Большинство прочитает столько за полчаса. Делайте это в начале дня, пока срочные дела не успели вас отвлечь. К тому же 20 страниц — это отличная средняя скорость. Вы вроде бы читаете понемногу, но быстро продвигаетесь.
Если есть возможность, я уделяю книгам больше времени. После написания статьи о том, как лучше высыпаться, я добавил чтение в свой вечерний ритуал. Но, что бы я ни планировал на день, я обязательно читаю по 20 страниц с утра.
Правильно проводите первый утренний час
Что вы делаете в первый час после пробуждения? Большинство проводит его в хлопотах и сборах на работу. Но почему бы не тратить его на то, чтобы стать лучше? Почему бы не просыпаться каждый день на час раньше и не заниматься собой? Представьте, как это повлияет на ваши результаты на работе, отношения и вообще на вас как человека.
Чтение с утра как раз поможет в этом. Вложите утреннее время в саморазвитие, прежде чем переходить к ежедневным обязанностям. Читайте книги, которые сделают вас лучше. Как и большинство привычек, которые меняют жизнь, это кажется несрочным, но это очень важно.
20 страниц в день. Вот всё, что от вас нужно.
Депрессией сегодня никого не удивить: она бывает у молодых и пожилых, у работающих и домохозяек, у всех. Но пойти на прием к психологу или еще чего побольше – обратиться за помощью к психотерапевту – не в нашей ментальности. А вот книга – да, она доступна и вполне вписывается в концепцию «спаси себя сам». Мы подготовили небольшой список книг, которые могут сотворить чудо и помочь вам вытащить себя и з депрессивного состояния, как барон Мюнхгаузен вытаскивал себя за волосы из трясины.Начнем с «Наивно. Супер», автор – Эрленд Лу. Те, кто уже успел прочитать ее, сравнивают воздействие романа норвежского автора с расслабляющей ванной, в которой морская соль действует на тело, а аромат хвои заставляет зажмуриться от удовольствия. Легкая книга о метаниях главного героя поможет осознать, что проблемы могут выглядеть смешно.
Совершенно удивительная «Манюня», написанная Наринэ Абгарян, просто-таки обязана стать настолько книгой, если вы склонны к переменам настроения. Истории в этой книге нежные и трогательные, они заставляют плакать и смеяться одновременно. Такая же удивительная книга – «Говорящая собака» Марка Барроуклиффа. Она смешная и поучительная, а главный герой – пес Пучок. Но он не просто так болтает, он постоянно учит чему-то своего хозяина.
Засиделись дома? Чувствуете уныние и апатию? Макс рай и его «Большая телега» вам в помощь! Это самый необычный путеводитель по странам Европы, который только можно себе представить. И да, тут перед вами предстанет не пафосная Европа, а небольшие города, семейные гостиницы, обычные радости жителей.
А «Ежевичное вино» от Джоанн Харрис – путешествие в счастливое детство, где самое обычное мороженое в вафельном стаканчике казалось огромным счастьем. Книга немного гастрономическая, но это совершенно не умаляет ее антидепрессантских качеств. Говоря о кулинарных «лекарствах» от депрессии нельзя не вспомнить и «Богиню на кухне». Софи Кинселла рассказывает о том, как круто иногда меняется жизнь и что из этого получается. Но получается ведь!
И, наконец, «тяжелая артиллерия» – Слава Сэ со своей книгой «Сантехник, его кот, жена и другие подробности». Не смеяться, читая ее, просто невозможно, а от депрессии не останется и следа!
Париж многолик: для одних это прибежище влюбленных, город романтических пикников у берегов Сены, для других — место обогащения, для третьих — ненавистная свалка, средоточие грязных улиц и приставучих бездомных, синоним бедности и разрушенной жизни. Мы решили показать вам французскую столицу такой, какой ее видели три талантливых автора: Франсуаза Саган, Эрнест Хемингуэй и Иван Бунин. Выходцы из разных стран, носители непохожих культур, все трое были неразрывно связаны с этим городом, по-своему любили его и считали источником вдохновения.Париж для избранных от Франсуазы Саган
«Политики не признаем мы, а признаем любовь!» — писал в своем стихотворении, посвященном Франсуазе Саган и ее героям, Роберт Рождественский. И они действительно не признают ничего, кроме любви. Где, спрашивается, такое возможно, если не в лучшем городе мира — Париже?
Романы и повести Саган буквально пронизаны духом столицы Франции второй половины прошлого века. Хотя, будем честными, Париж состоятельных людей не слишком изменился с тех пор. Франсуаза Саган — один из немногих авторов, кто доказывает, что для того, чтобы ощутить атмосферу города, совершенно не обязательно уходить в многостраничные описания — достаточно просто поймать настроение.
«Ему хотелось пройтись пешком, пошататься по улицам, побродить. Хотелось слышать свои шаги на мостовой, подстерегать дыхание этого города, который он знал как свои пять пальцев; а возможно, он просто предвкушал случайную ночную встречу. Он направился в сторону набережной, туда, где горели огни»
«Любите ли вы Брамса?»
Ее Париж никогда не спит. По ночам здесь в режиме нон-стоп проходят вечеринки для избранных, а днем богатые парижане переживают последствия полуночных празднеств. То и дело столица Франции с ее ажурными балконами и узкими тротуарами возникает в окнах роскошных квартир, мелькает за стеклами такси — такая недоступная и притягательная в своей закрытой от простых смертных жизни.
Создавая своих героев, Саган будто наделяет каждого из них частичкой собственной судьбы. Не они, а она сама мается от невысказанной тоски и одиночества на террасах кафе, ждет вечного абстрактного возлюбленного на краешке смятой постели, пьет шампанское в огромных квартирах где-нибудь на Риволи или Елисейских полях. Это личный Париж Франсуазы Саган, с ее собственными разочарованиями и восторгами, радостями и горестями.
«За порогом их поджидал ночной Париж, блестящий, будто покрытый черным лаком, манящий своими огнями. Когда за лукавой физиономией Клер захлопнулась дверь, оба испытали облегчение. Его сменило желание либо поскорее расстаться, либо узнать друг друга лучше»
«Сигнал к капитуляции»
Литературный Париж Эрнеста Хемингуэя
«Если тебе повезло и ты в молодости жил в Париже, то, где бы ты ни был потом, он до конца дней твоих останется с тобой, потому что Париж — это праздник, который всегда с тобой»
«Праздник, который всегда с тобой»
Будем откровенны, более точного описания для столицы Франции не нашел еще никто. Сентиментальные романтики говорят: приехав в Париж единожды, будешь возвращаться в него до конца жизни. И это правда, остаться равнодушным к городу не получится, будете вы его любить или ненавидеть, а повторный визит неизбежен.
Классик американской литературы, кутила и сердцеед Эрнест Хемингуэй провел в Париже не один год. Именно этому городу посвящена его книга мемуаров «Праздник, который всегда с тобой».
«Париж никогда не кончается, и воспоминания каждого человека, который жил в нем, отличаются от воспоминаний любого другого. Мы всегда возвращались туда, кем бы мы ни были, как бы он не изменился, независимо от того, насколько трудно или легко было до него добраться. Он всегда того стоит и всегда воздавал нам за то, что мы ему приносим»
«Праздник, который всегда с тобой»
В отличие от Франсуазы Саган, тексты Хемингуэя, посвященные Парижу, полны описаний. Для истинных ценителей города эта особенность бесценна — момент узнавания, ощущение, что нынешний путешественник ходит маршрутами великих, заставляет сердце биться сильнее. Париж Хемингуэя — это прибежище художников и писателей, нищей богемы, которая, впрочем, бедности своей не признает и кутит почти с таким же размахом, как и золотая молодежь Саган.
Руководствуясь указаниями классика, сложно пропустить хотя бы одно кафе, где Хемингуэй с приятелями пили вино и беседовали о вечном или создавали лучшие свои произведения. К слову, кафе на площади Сан Мишель, где сам литератор ежедневно работал, существует до сих пор и считается одним из самых популярных туристических заведений.
Париж эмигрантский Ивана Бунина
Вынужденная или добровольная разлука с родиной, особенно для русского человека, всегда потрясение. Художник подобное событие переживает тяжелее и дольше. Способность чувствовать и воспринимать действительность иначе, чем каждый из нас, накладывает на судьбу, а значит, и на произведения особый отпечаток. Может быть, именно поэтому парижские герои Ивана Бунина всегда подвержены едва заметной, но все-таки ощутимой тоске по чему-то несбыточному, почти забытому.
У Бунина мы видим Париж глазами людей без родины: этот город — не достигнутая большой ценой мечта, а вынужденное пристанище. Вместо столичных огней персонажи наблюдают грязные тротуары и ощущают все неприятные запахи, не любят город, несчастливы в нем.
«У входа в метро Etoile остановил шофера и вышел под дождь на тротуар — толстый, с багровыми щеками шофер доверчиво стал ждать его. Из метро несло банным ветром, густо и черно поднимался по лестницам народ, раскрывая на ходу зонтики, газетчик резко выкрикивал возле него низким утиным кряканьем названия вечерних выпусков»
«В Париже»
Рассказ «В Париже», вошедший в цикл «Темные аллеи» — история мимолетного счастья двух одиноких, отринутых собственной страной людей. Он и она то и дело блуждают по мрачным улочкам, будто прибившись друг к другу случайно, по необходимости в этой новой, не совсем настоящей жизни.
«В сущности, ужасно. Отельчик чистый, теплый, но, знаете, из тех, куда можно зайти на ночь или на часы с девицей... Шестой этаж, лифта, конечно, нет, на четвертом этаже красный коврик на лестнице кончается... Ночью, в дождь страшная тоска. Раскроешь окно — ни души нигде, совсем мертвый город, бог знает где-то внизу один фонарь под дождем»
«В Париже»
И все-таки не зря наша интеллигенция, покинув родину, стремилась в Париж — культурную мекку, синоним свободы творчества. Почему-то именно здесь, за столиками многочисленных кафе, на зеленых бульварах и в тесных двориках, поселилась если не сама лучшая жизнь, то хотя бы надежда на нее.
У колумбийского писателя Габриэля Гарсиа Маркеса были сложные отношения с кино. Он при жизни стал классиком мировой литературы, в 1982 году получил Нобелевскую премию, но так и не дождался воплощения на киноэкране своей главной книги: романа «Сто лет одиночества». Исправить эту ситуацию взялся онлайн-сервис Netflix: компания приобрела права на экранизацию романа и договорилась с наследниками писателя о том, что по нему будет снят сериал.Сериал по «Ста годам одиночества» будет сниматься на родине Маркеса, в Колумбии, на испанском языке, а продюсерами проекта будут сыновья писателя. Дата премьеры пока не назначена, но репутация Netflix позволяет надеяться, что зрители увидят фильм достаточно скоро.
Книга Маркеса не единственное знаковое литературное произведение, которое кинематографисты до сих пор обделяли вниманием. Впрочем, если судить по предыдущим проектам, то любой бестселлер рано или поздно будет перенесен на экран. Например, «Властелин колец» Толкина стал фильмом спустя сорок лет после первых разговоров об экранизации. АиФ.ru выбрал пять книг, которые стоит экранизировать как можно скорее.
«Атлант расправил плечи (комплект из 3 книг)» Айн Рэнд
Программное произведение Айн Рэнд имеет как ярых поклонников, так и не менее страстных ненавистников. Тем не менее утопия, в которой речь идет об обществе победившего социал-дарвинизма, заслуживает того, чтобы ее перенесли на экран в достойном виде и с внушительным бюджетом, потому что существующая кинотрилогия не выдерживает никакой критики.
«Понедельник начинается в субботу» Аркадий и Борис Стругацкие
Произведения братьев Стругацких экранизировали не раз, но поклонники их творчества все же остались неудовлетворенными. По повести для научных сотрудников младшего возраста в 1965 году была снята бедненькая инсценировка ленинградского ТВ, а в 1982 Константин Бромберг поставил музыкальных «Чародеев», в которых от «Понедельника...» остались лишь некоторые элементы. Несколько лет назад повесть снова собирались экранизировать, — то как полнометражный фильм, то как сериал — но с новостями об этом проекте туго.
«Хроники Амбера (сборник)» Роджер Желязны
На фэнтезийный цикл Роджера Желязны кинематографисты посматривают давно, но, видимо, все упирается в стоимость проекта: достойно показать на экране Амбер, Хаос и их многочисленные отражения без масштабных спецэффектов сложно. Года три назад сообщалось о начале работы над телевизионной адаптацией «Хроник...», но с тех пор о проекте не слышно. Он мог бы стать неплохой заменой «Игре престолов», финал которой близок, но для этого подходят и фэнтезийные циклы других авторов: например, Джо Аберкромби (серия «Первый закон») или Глена Кука («Черный отряд» или цикл о сыщике Гаррете). Кстати, в 2017 году сообщалось, что «Черный отряд» все же превратят в сериал, но и этот проект заглох.
«Таис Афинская» Иван Ефремов
Александр Македонский не раз появлялся на экранах, — в пеплуме «Александр Великий», в фильме Оливера Стоуна «Александр» — но все эти попытки были не слишком успешными. Исторический роман Ивана Ефремова, с одной стороны, позволит кинематографистам опереться на крепкую литературную основу, а с другой — при определенной удаче — сгладит впечатление от «Туманности Андромеды», поскольку Ефремов все же заслуживает лучшего. Как и Стругацкие.
«Терри Пратчетт. Серия "Плоский мир" (комплект из 21 книги)» Терри Пратчетт
Большой — на четыре десятка томов — сплав юмора и фэнтези от британского писателя-фантаста Терри Пратчетта достоин воплощения в масштабном кинополотне, но пока удостоился лишь нескольких дешевых телефильмов, из которых начисто пропала магия. Между тем подцикл «Плоского мира» про Смерть и усыновленную им девочку Сьюзан может стать неплохой заменой поттериане, а истории про городскую стражу написаны словно про сегодняшний день — если, конечно, киношники сумеют найти адекватного лорда Витинари.