— Намин Миранир, вы не потрудитесь объяснить свое поведение? — Намина Кэйлинэ, вы не потрудитесь объяснить источник своих глубоких познаний в области борьбы с первыми проявлениями беременности? — Так ваше негодование вызвано моим моральным обликом?! — А у тебя он есть? — А ты смог бы его узнать, если бы встретил? — Я мужчина! — И вот ведь какая несправедливость, — обратила она свой взор к богам, видимо, не удовлетворяясь моим мнением по этому поводу, — если я сейчас скажу «а я — женщина», то паду в твоих глазах как недостойная. — А ты — женщина? — Ранир, у меня что, недостаточно выражены половые признаки? Или ты, с присущей тебе деликатностью, пытаешься таким образом выяснить некоторые приватные аспекты моей личной жизни? — Тебе по статусу не полагаются приватные аспекты личной жизни. — И это безмерно огорчает, — она помолчала. — Я не обязана отвечать, но все же удовлетворю твой нездоровый интерес. Да, я действительно знаю, как бороться с неприятными симптомами беременности. И как проходят роды, я — о, ужас! — тоже знаю. Моей кормилицей была повитуха, и так случилось, что мне было интересно все, чем она занималась. — И куда в это время смотрела твоя мать?! — Мне кажется, тебе, с твоими высокими нравственными ценностями, этого лучше не знать, — ее слова настолько сочились сарказмом, что тот просто капал на пол крупными каплями. — А потом матушка направила нас учиться к дворцовому лекарю: ну, там, знаете: яды, афродизиаки, прочие дворцовые шалости, — на этих словах она фривольно взмахнула ручкой. — В общем, как выяснилось, лекарь наш разбирается не только в этом, но и во многом другом. Даже не знаю, как матушке удалось найти такого стОящего врачевателя. И он тоже многому меня научил. Во всяком случае, теперь, даже просто наблюдая за людьми, я могу сказать, что у Нидарии проблемы с пищеварением, Грэди не так давно был ранен в левую ногу, а у тебя периодически болит голова — скорее всего, как результат травмы. И я бы могла ее снять эту боль, но ты так трепетно относишься к вопросам морального облика, что, боюсь, прикосновения столь низменной особы, как я, могут нанести вашей светлости неискупимое оскорбление. — Я уже готов задуматься над способами искупления. И, в конце концов, это подтвердит или опровергнет твои слова о врачебных навыках. — А просто по-человечески попросить ты не можешь? — хмыкнула Недотрога. — Не могу. Как же мой имидж? Но если тебе удастся избавить меня от этой проклятой боли, я буду искренне признателен.
– Моя мать понимала, что такое семья, поэтому и не хотела нас оставлять. Нельзя отвернуться от своей семьи только из-за того, что они сделали что-то ужасное.
Гера покачала головой. – Владеть чем-то и иметь достаточно ума, чтобы этим воспользоваться, – разные вещи. Уверена, твоя мать, Афина, с этим бы согласилась.
Светлана Нарватова "Дело Чести, или шесть дней из жизни одного принца"
— Намина Кэйлинэ, вы не потрудитесь объяснить источник своих глубоких познаний в области борьбы с первыми проявлениями беременности?
— Так ваше негодование вызвано моим моральным обликом?!
— А у тебя он есть?
— А ты смог бы его узнать, если бы встретил?
— Я мужчина!
— И вот ведь какая несправедливость, — обратила она свой взор к богам, видимо, не удовлетворяясь моим мнением по этому поводу, — если я сейчас скажу «а я — женщина», то паду в твоих глазах как недостойная.
— А ты — женщина?
— Ранир, у меня что, недостаточно выражены половые признаки? Или ты, с присущей тебе деликатностью, пытаешься таким образом выяснить некоторые приватные аспекты моей личной жизни?
— Тебе по статусу не полагаются приватные аспекты личной жизни.
— И это безмерно огорчает, — она помолчала. — Я не обязана отвечать, но все же удовлетворю твой нездоровый интерес. Да, я действительно знаю, как бороться с неприятными симптомами беременности. И как проходят роды, я — о, ужас! — тоже знаю. Моей кормилицей была повитуха, и так случилось, что мне было интересно все, чем она занималась.
— И куда в это время смотрела твоя мать?!
— Мне кажется, тебе, с твоими высокими нравственными ценностями, этого лучше не знать, — ее слова настолько сочились сарказмом, что тот просто капал на пол крупными каплями. — А потом матушка направила нас учиться к дворцовому лекарю: ну, там, знаете: яды, афродизиаки, прочие дворцовые шалости, — на этих словах она фривольно взмахнула ручкой. — В общем, как выяснилось, лекарь наш разбирается не только в этом, но и во многом другом. Даже не знаю, как матушке удалось найти такого стОящего врачевателя. И он тоже многому меня научил. Во всяком случае, теперь, даже просто наблюдая за людьми, я могу сказать, что у Нидарии проблемы с пищеварением, Грэди не так давно был ранен в левую ногу, а у тебя периодически болит голова — скорее всего, как результат травмы. И я бы могла ее снять эту боль, но ты так трепетно относишься к вопросам морального облика, что, боюсь, прикосновения столь низменной особы, как я, могут нанести вашей светлости неискупимое оскорбление.
— Я уже готов задуматься над способами искупления. И, в конце концов, это подтвердит или опровергнет твои слова о врачебных навыках.
— А просто по-человечески попросить ты не можешь? — хмыкнула Недотрога.
— Не могу. Как же мой имидж? Но если тебе удастся избавить меня от этой проклятой боли, я буду искренне признателен.