– Я вас не видел на корабле. Позволительно ли мне думать, что вас удерживали насильно?
– Насильно?! – сказала она, тихо и лукаво смеясь. – О нет, нет! Никто никогда не мог удержать меня насильно, где бы то ни было.
– Я не могу знать что-нибудь о вас против вашей воли. Если вы захотите, вы мне расскажите.
– О, это неизбежно, Гарвей. Но только подождём. Хорошо?
Другие записи группыпоказать все
– Во время войны вы не осуществляете права личного суда. Опасно вот что: как только человек внушит себе мысль, что он знает, кому следует разрешить жить, а кому нет, ему недалеко до того, чтобы стать самым опасным убийцей из всех существующих – самонадеянным преступником, который убивает не ради выгоды, а по идейным соображениям. Он узурпирует функции le bon Dieu[Господа бога].
– Завтра? – спросил он. – Иногда, мосье Пуаро, этого завтра ждут ой как долго.
– Наоборот, – парировал Пуаро, – не успеешь оглянуться, а оно уже тут как тут, никакого разнообразия.
Человечество можно грубо разделить на три типа – тех, кто находят утешение в литературе, тех, кто находят утешение в украшении самих себя, и тех, кто находят утешение в еде.