Я не знаю, какой путь привёл вас к книгам,
а мой начался… капризами.
Слёзами.
Фразой «не хочу читать».
И даже бросанием книги через всю комнату — да, я была ещё та артистка.
Но рядом всегда были тёплые бабушкины объятия.
Она прижимала меня к себе и говорила:
«Ну давай… научи меня читать» —
хотя сама, конечно, читала лучше всех.
С её терпением, мягкостью и бесконечной любовью
она учила меня — маленькую аферистку,
которая умудрялась перебегать глазами через строчки
и «читать по диагонали», лишь бы побыстрее закончить.
Мой путь к чтению был кривым, шумным, упрямым…
Но, наверное, именно поэтому он стал таким дорогим.
Поделюсь своими книжными друзьями.
Знаете, смешно, но я ведь никогда не любила учиться.
А всё из-за моей учительницы в начальных классах — после неё я школу просто ненавидела.
Мачеху я доводила до греха: стоило ей попросить меня открыть учебник, как она начинала креститься заранее — на всякий случай.
И вот только бабушка смогла со мной справиться.
Именно она научила меня читать и подарила две странные, но очень милые страсти:
к «девственицам» — так она называла героинь латиноамериканских сериалов,
и к пустым шкафам, в которых, по её словам, «живут тайны и стихи».
Бабушка вообще умела превращать простые вещи в волшебство.
Ирония судьбы: ребёнок, который не любил книги, вырос в человека, которому без чтения уныло и прямо депрессия подступает. Если не нахожу что прочитать — всё, настроение на нуле.
Моя первая настоящая книжная любовь случилась в 12 лет.
«Две Дианы» Дюма.
Книга, которая перевернула мой мир, открыла двери в удивительные истории и подарила мне друзей — да-да, героев, с которыми я будто жила бок о бок. Они стали частью меня.
Бывало — делаю что-то и думаю: «Стоп, а что дальше? Я же не дочитала!» — и вот, мои герои уже рядом, подсказывают.
Помню, как по ночам не могла уснуть: брала любимую книгу и сама придумывала ей концовку.
До сих пор так грешу: если бессонница — вспоминаю её и снова сочиняю финал по-своему.
В подростковом возрасте я была ещё той фантазёркой.
Когда задавали свободную тему — писала смешные рассказы, вела даже колонку школьных «ржачных новостей», высмеивала всё, что происходило в школе. Учителя смеялись, а одноклассники ждали новых выпусков.
С виду я яркая, шумная… но по сути — самый настоящий книжный червь.
И вот теперь мои дети спрашивают:
— Мама, а почему ты так любишь читать?
А я честно не знаю.
Просто одна правильная книга и один правильный человек могут изменить твою жизнь.
В моём случае это бабушка, Дюма и моя учительница литературы в старших классах.
Я — ночь, и моя муза рождается в темноте.
В этот миг с неба падает слеза. Её путь короток, но в ней заключена целая жизнь. Она дрожит на свету, переливается, как хрупкий хрусталь, а внутри мерцают осколки прожитых мгновений.
Вот двое встречаются взглядами в толпе — на одно короткое мгновение весь мир исчезает для них.
Вот их пальцы осторожно находят друг друга и сцепляются, будто так было всегда.
Вот мужчина, с затаённой нежностью, прижимается губами к округлому животу любимой, слыша в нём биение новой жизни.
Вот младенец в крошечных пелёнках, его пальчики едва заметно сжимаются вокруг мизинца отца.
Вот маленькая девочка, спотыкаясь, бежит по аллее, а её волосы золотятся в лучах заката.
Вот школьница стоит на линейке, вглядываясь в даль, а рядом мальчишка с лукавой улыбкой дергает её за косу, оставляя в душе первый след юной привязанности.
Вот девушка в тёплом свете ёлочных огоньков, затаив дыхание, смотрит на мужчину, опустившегося перед ней на одно колено.
Слеза касается земли и исчезает, словно капля дождя, впитанная жадной почвой.
Но разве исчезают мгновения?
Они растворяются в воздухе, оседают в дыхании ветра, запоминаются звёздами, вспыхивающими в ночи.
Жизнь не исчезает — она становится вечностью, вплетённой в узоры мироздания.
И, может быть, в следующей слезе, упавшей с небес, отразится чья-то новая история.