Книги Арина Арская

— У папы новая телка, — Борька бросает в угол рюкзак и зло скидывает с ног кроссовки, которые летят в разные стороны. Скрещиваю руки на груди. — Довольна? — волком смотрит на меня и сбрасывает куртку на пол. — Ты знала? Знала о ней, да? Я молчу. Знала, конечно. И знала, что Герман сегодня познакомит нашего сына со своей пассией, которая моложе меня на десять лет. — Да пошла ты, — скалится на меня. Шагает мимо, скрывается в коридоре, и я вздрагиваю, когда хлопает дверь. ...

— Твой отец мне изменяет, — признаюсь молчаливой дочери, нервно подергивая кулончик на шее. — У него другая женщина. Такое терпеть я не буду. — А ты и не будешь терпеть, — устало вздыхает мой муж Владимир, развалившись в кресле. Закидывает ногу на ногу, — сегодня же соберут твои вещи и отвезут в наш летний дом. Я оборачиваюсь. Слезы ручьями текут по моему лицу, и Володя поднимает на меня насмешливый взгляд: — А ты чего ждала? — Пап, ты не можешь оставить маму, — возмущенно шепчет наша дочь...

— Я полюбил другую женщину, — говорит Виктор. И я роняю ложку. Звон. А затем на пол летит и ведерко с мороженым. Глухой стук. Дверца морозильника медленно покачивается. — И я… — Виктор тяжело вздыхает, — я так больше не могу, Маш. Дочери-тройняшки. Выстраданные и рожденные в любви. Дом — полная чаша. Годы борьбы за наше благополучие. Мне и мужу под сорок. И он говорит, что полюбил другую.

— Мы с вашей мамой разводимся, — строго и безапелляционно заявляет Захар нашим детям. Я сжимаю в пальцах мятую салфетку и не мигая смотрю в сторону окна. Нет, я не разрыдаюсь, ведь моего мужа раздражают женские истерики. — Что? — спрашивает наша старшая дочь Снежка. — Что это еще за бред? Сын Матвей поднимает недоуменный взгляд от планшета, приподнимает бровь и молча ждет разъяснений. — У меня другая женщина, — мрачно отвечает Захар, постукивая пальцами по столешнице. — И я вас планирую...

— Ты, как умная женщина, — сдавливает мою шею в горячих стальных пальцах сильнее, — ведешь себя тихо. Не дергайся, дорогая. Это всего лишь развод. — Не надо… — хрипло и сдавленно прошу я. — Отпусти... — Терпеть твои истерики никто не будет, — щурится, и в зрачках моего мужа Марка вспыхивает недобрый огонь, — они меня утомили за эти тридцать лет. Теперь будет все иначе. В глазах темнеет. Руки слабеют, а ноги подкашиваются. — Папа ведь прав, — тихо говорит в стороне наша старшая дочь Яна, —...

— Да! Черт возьми! — голос Матвея вибрирует гневом. — Я спал с ней! Но мы предохранялись! Закусываю губы и задерживаю дыхание, чтобы не сорваться в истерику.  — И у нее бесплодие, — в черной злобе шипит Матвей. — Она лжет, Ада.  — Даже если беременность под вопросом, — шепчу я, — то это не отменяет того, что ты мою подругу… Боже… — накрываю лицо рукой и отворачиваюсь. — Я не хочу ничего больше слышать. Вы оба омерзительны.  — У нас с тобой, дочь, Ада, — делает шаг ко мне. — Подумай о ней. ...

— Прости, что? — отставляю стакан. — Кто отец? — Ты все услышала с первого раза, — мой муж не отводит прямого и тяжелого взгляда. — Может, у меня слуховые галлюцинации, милый? — провожу ладонью по гладкой каменной столешнице и медленно проговариваю. — Твоя студентка ждет ребенка, и его отец — ты? — Да. У нас за плечами пятнадцать лет брака, три ребенка. Два сыночка и лапочка-дочка. Как в сказке. Было, как в сказке. *** Правильных героев нет. Бесить будут все: дети и взрослые. Ситуации...

— Да, — говорит Руслан на грани рыка. — Это моя дочь, но ты не должна была о ней узнать. — И ты пять лет все это скрывал? — в растерянности отвечаю я. — Будь моя воля, был бы аборт, — Руслан поскрипывает зубами. — Это ошибка, Аглая. Понимаешь? Эта стерва не должна была лезть в нашу семью. Я содержал эту девочку, но никак не контактировал, — разводит руки в стороны. — Она меня даже не знает! — Ты оставил ее с чудовищем, — шепчу я. — Как ты мог? — Все просто, дорогая, — зло усмехается, — я...

— Мне давно неприятно прикасаться к тебе, — презрительно говорит. Нет, цедит сквозь зубы. — У тебя не кожа, а сухой пергамент… Я будто с мумией ложусь в кровать. Прикрываю дрожащими пальцами рот, чтобы не закричать, не завыть. — Ты же знаешь… У меня гормональный сбой… Я же лечусь, Паша…Доктор сказал... — Ты сама просила поговорить, — взрывается его высокомерный смешок. — Сама спросила, что не так. Я тебе ответил честно и без лжи. Ты постарела. Закрываю глаза. Кутаюсь в шаль и отворачиваюсь от...