Современная проза
Тэдди Уоткинс, человек скромный и застенчивый, прознав о бриллиантах и фамильных драгоценностях леди Эвелинг, решается на тёмное дело. Чтобы проявить свои профессиональные способности во всем блеске, Уоткинс придумывает хитрый план
Женщина по имени Кора живёт вместе со своим мужем Томом в глухой деревушке, где кроме них и соседки больше нет жителей, Кора не умеет читать, а соседка поддразнивает её тем, что она не получает из-за этого писем. По мнению Коры, всё должен изменить приезд племянника, который должен научить её писать и читать.
Первая публикация рассказа: журнал «Вокруг света № 4 (апрель) 1964 г.
Перевод М. Гринберга, Ю. Сваричовского, иллюстрации В. Вакидина.
К сожалению, в своей жизни пока испытал только малое от всей бесконечности человеческих возможностей, которые преображаются в чертах различных искусств, поэтому в данном рассказе отображено только то, что возмог испытать сам автор, пронеся ощущения через себя. Но это не значит, что остальные виды искусств не заслуживают внимания, а их носители не заслуживают места в этой оде! Данное обстоятельство вызвано лишь по причине, что автор не смог вместить в себя (дабы правильно отобразить в стихах) всю...
Мы все существуем в сети. Посты, комментарии, отзывы, лайки – вот перечень инструментов ежедневного использования.
А если немного пофантазировать и представить, что этот виртуальный мир не такой уж прочный? И что однажды в него могут вторгнуться "злоумышленники" с целью отнять у людей самое дорогое?
По своей сути эта проза не требует описания. Вы будете читать ее не больше 10 минут. Ну а в целом я написал небольшой фрагмент, который фигурировал в моей жизни и запомнился. Буду очень рад отзывам.
Публикуется в авторской редакции с сохранением авторских орфографии и пунктуации.
Первая книга прозы авторитетного литературного критика Валерии Пустовой – история без вымысла. Предельно личное, документальное свидетельство об одновременном проживании смерти и материнства. Умирание и вскармливание, горе и праздник, отчаяние и нежность, инфантилизм и взросление в этой книге идут рука об руку. У автора получилось на своем опыте показать, как в точке соединения «черного» и «белого» обретается правда жизни и глубина счастья. И как жизнь сама воспитывает нас, пока мы учимся...
Роман известного грузинского прозаика Г Дочанашвили — произведение многоплановое, его можно определить как социально-философский роман. Автор проводит своего молодого героя через три социальные формации: общество, где правит беспечное меньшинство, занятое лишь собственными удовольствиями: мрачное тоталитарное государство, напоминающее времена инквизиции, и, наконец, сообщество простых тружеников, отстаивающих свою свободу в героической борьбе. Однако пересказ сюжета, достаточно острого и умело...
Роман известного грузинского прозаика Г. Дочанашвили — произведение многоплановое, его можно определить как социально-философский роман. Автор проводит своего молодого героя через три социальные формации: общество, где правит беспечное меньшинство, занятое лишь собственными удовольствиями; мрачное тоталитарное государство, напоминающее времена инквизиции, и, наконец, сообщество простых тружеников, отстаивающих свою свободу в героической борьбе. Однако пересказ сюжета, достаточно острого и умело...
Кто такая эта женщина без имени – главная героиня? Пустышка, прилетевшая понежиться под солнцем? Загнанная жертва? Преступница, скрывающаяся от закона?
«Одежда ныряльщика лежит пуста» – странный роман о подмене личности, одновременно параноидальный триллер и пронзительная женская проза. Книга, как и ее героиня, примеряет одну личину за другой, меняет один костюм на другой и держит в напряжении до самого финала.
Судьба связала меня с автором этих стихов очень давно. Я женился на его дочери и поэтому добрая половина его жизни прошла на моих глазах. Хотя непросто складывались мои с ним взаимоотношения, могу твёрдо сказать, что это был самый честный человек на белом свете. Его семья была подвергнута политическим репрессиям, отец расстрелян в 1938 году, а сам он едва не умер от голода. И несмотря на это, когда пришла пора защищать Родину, которая обошлась с ним так сурово и несправедливо, он честно это...
Любовь или одержимость? Влечение и зависимость которые перерастут в одержимость. Главный герой этого рассказа теряет любимую девушку, но у него есть шанс вернуть её. Это наука, он думает что сможет сделать это, но если б он знал в какой кошмар превратится его жизнь. Это вы узнаете прочитав рассказ до конца. Обложка создана мной, то есть автором в нейросети Midjourney, впрочем как и всегда.
— Да отпусти же. Мне больно, — заныла она, пытаясь вырваться, но я вместо разговора повел ее в ванную и включил воду. — Ярослав! Ты что… Я просто намылил ее рот и тут же смыл водой, кинув в нее полотенце. — Сволочь! За что!? — А ты подумай! И вообще думай всегда, когда лезешь трогать других своими губами. — Это просто поцелуй в щеку! Я постоянно так делаю. — Нет, Мира. Я могу отличить поцелуй в щеку, от поцелуя, который ты даришь Элиасу на показ. Не звезди мне тут. — Дурак, — отвернулась...
Совершая поступки, люди тем самым создают эпоху, в которой живут. Некоторые считают, что понятия «хорошо» и «плохо» придуманы, что это всего лишь мнения. Каждый человек существует в своём мире, со своими понятными только ему мыслями, и видит только то, что хочет видеть сам. Судить других легко, а что сделали бы вы, окажись на моём месте? И не надо мне мораль читать, от ошибок никто не застрахован! — говорит наш герой. Он с нами откровенен. Одержимость — частичное или полное и всеобъемлющее...
Романист, поэт, драматург и автор многих лучших американских рассказов нашего времени, Джойс Кэрол Оутс показывает еще один аспект ее бесконечного творческого потенциала. «Одержимые» — коллекция из шестнадцати рассказов, жанры которых варьируются от классических историй про призраков, до психологического саспенса, и поднимаются до уровня сложной, многослойной, действительно пугающей литературы. Рассказы в этой сборнике погружают читателя в мир кошмаров, где неожиданно подкрадывается насилие,...
Майкл Фрейн - современный английский писатель старшего поколения - получил известность как романист, драматург и переводчик русской классической литературы. Роман «Одержимый» - это забавный рассказ об опасных и захватывающих приключениях ученого-искусствоведа, напавшего на след неизвестной картины Брейгеля. Искушенный призраком славы, главный герой книги задумывает головокружительную махинацию с целью завладеть бесценным произведением искусства. Приключения современного афериста (в книге есть...
Если бы Паустовский не написал к этому часу «Время больших ожиданий» и не обозначил его двадцатыми годами, то я рискнул бы каждое последующее десятилетие Одессы также называть этим звучным именем. И если в тридцатых по очереди ждали хлеба, ареста и «Веселых ребят», в сороковых — победы, хлеба, ареста и «Тарзана», а в пятидесятых — ареста, освобождения и СВОБОДЫ, радуясь ей, как в известном анекдоте еврей, впустивший и выпустивший по совету ребе из своей квартиры козла, то в шестидесятых — точнее...
Они - ОДЕССИТЫ. Дети "жемчужины у моря", дети своей "мамы". Они - разные. Такие разные! Они - рефлексирующие интеллигенты и бунтари- гимназисты. Они - аристократы-дворяне и разудалый, лихой народ с Молдаванки и Пересыпи. Они - наконец, люди, вобравшие в себя самую скорбную и долготерпеливую культуру нашего мира. Они - одесситы 1905 года. И страшно знающим, что ждет их впереди. Потому что каждый из них - лишь искорка в пожаре российской истории двадцатого века. Снова и снова звучат древние...
Это не роман. И не «роман в эссе», как, по меткому определению моей подруги и по совместительству – литредактора, был обозначен жанр «Моего одесского языка». Это не крик души и не шёпот сердца. Не печаль разума и не поиск чего бы то ни было: себя, истины, правды… Это симпатическая реакция. Мне всё время кажется, что на мне стоит клеймо. И оно постоянно чешется. Проявись оно когда-нибудь как обычная татуировка, там было бы одно слово – «Одесса».
Автор
Эрик-Эмманюэль Шмитт — философ и исследователь человеческой души, писатель и кинорежиссер, один из самых успешных европейских драматургов, человек, который в своих книгах «Евангелие от Пилата», «Секта эгоистов», «Оскар и Розовая Дама», «Ибрагим и цветы Корана», «Доля другого» задавал вопросы Богу и Понтию Пилату, Будде и Магомету, Фрейду, Моцарту и Дени Дидро. На сей раз он просто сотворил восемь историй о любви — потрясающих, трогательных, задевающих за живое.
«Если бы нужно было придумать название реализму Славниковой, – говорит В. Лукьянин, – я бы сказал: голографический реализм. В том смысле, что маленький осколок разбитой пластинки несет в себе не часть изображения, но все изображение целиком» («Дружба народов», 2000, № 12).
Роман «Один в зеркале» принес Славниковой литературную премию им. П.П.Бажова.
Бесконечный океан, как бесчисленное стечение самых разных событий, способен и разрушать, и созидать, наполнен самой жизнью и не боится предоставить встречу со смертью. Водная гладь – состояние человеческой души, но какой силы шторм в силах прервать её покой, а может, даже существование, навек? Как гибнет человек? Возможно, в этой книге не найдется ответа на эти волнующие вопросы, но зато показан сам процесс гибели, того, как губительно протекают эти часы и, вероятно, последние потуги души пред...
«Один Год» (1997) — восьмой роман Эшеноза. Его действие закручено вокруг молодой женщины с победоносным именем Виктория. Год — это год жизненного странствия, время, за которое жизнь Виктории совершает полный цикл.
«Один год» (1997) — восьмой роман Эшеноза. Его действие закручено вокруг молодой женщины с победоносным именем Виктория. Год — это год жизненного странствия, время, за которое жизнь Виктории совершает полный цикл.
Эмма и Декстер случайно познакомились на выпускном вечере. Они встретились совсем не для того, чтобы никогда не расставаться, а чтобы уже завтра разойтись и начать новую взрослую жизнь. Каждый — свою. Что произойдет с ними через год? А через два? Через три, семь… двадцать? Роман Дэвида Николса — одновременно грустная и смешная, трогательная и светлая история о любви, в которой каждый найдет для себя что-то очень важное. «Великолепная книга о пропасти между теми, кем мы были, и теми, кем...