- Скажите, Джубал, как вы относитесь к астрологии? - Никогда не пробовал. Предпочитаю бренди.
Ревность – это болезнь, тогда как любовь – здоровье. Незрелый разум часто путает одно с другим или полагает, что чем сильнее ревность, тем сильнее любовь, тогда как они просто несовместимы. Одно чувство практически не оставляет места для другого.
Человеческая двуполость была и связывающей силой, и движущей энергией для любого проявления человеческой деятельности - от сонетов до уравнений ядерной физики. Если кто-нибудь подумает, что это преувеличение, пусть поищет в патентных бюро, библиотеках и картинных галереях то, что создали евнухи.
Желание не соваться в дела других составляет восемьдесят процентов человеческой мудрости.
Абстракция – это не так уж плохо. Для обоев или линолеума. Но искусство должно вызывать жалость и ужас. То, что делают современные художники, это псевдоинтелектуальный онанизм. Созидательное искусство – это общение, в котором художник воссоздает окружающих его людей.
— Ты ничего не хочешь! — протянула она разочарованно. — Что ты за человек!
любовь, по крайней мере как она ее понимает, это занятие для людей, решивших во что бы то ни стало победить, это спорт — жесткий, даже жестокий, гораздо более жесткий, чем теннис! Тут нельзя пропускать удары, нельзя задумываться о добросердечии и чистоте помыслов.Maudit soit `a jamais le r^eveur inutile
Qui voulut le premier, dans sa stupidit'e,
s’'eprenant d’un probl^eme insoluble et st'erile
aux choses de l’amour m^eler l’honn^etet'e[10].Так сказал Бодлер, который знал в этом толк. А мы? Честные до глупости, похожие друг на друга как две капли воды (а люди столь сходные не могут сражаться друг с другом, поверь мне!), сможем ли мы стремиться к победе? Желать уничтожить друг друга? Нет, это невозможно. Она полагает, что Господь так сотворил нас, что подобные чувства между нами недопустимы, невозможны.
... гораздо важнее не обладать чем-либо, а хранить воспоминания об этом, по сравнению с памятью любое обладание оказывается банальным, ничего не значащим, недостаточным. Мое стремление превратить настоящее в прошлое, чтобы его можно было любить и восхищаться им.
Любовь и уважение, особенно в наше время, это единственные ценности, на которые можно действительно рассчитывать. Есть на свете что-нибудь более бескорыстное, чем дружба?
Конечно, сердце всегда готово сказать, что будет, тому, кто к нему прислушивается. Но что знает сердце? Только то, что уже было, да и то не все.
... мы бы каждый день целовались в темноте, потому что я был бы ее мужчиной, а она моей женщиной.
проси слов, которие можеш найти.
Меня переполняло ощущение бессмысленности всех воспоминаний
Жену и быка не бери издалека.
В жизни, если ты действительно хочешь понять, разобраться, как она устроена, ты должен хотя бы раз умереть. И раз уж жизнь так устроена, лучше умереть молодым, когда есть еще время возродиться, начать сначала…
По всей стране живут сотни и тысячи людей, которые варятся на медленном огне своего горя, и никому до этого нет дела.
Есть только один способ читать книги, а именно — надо ходить по библиотекам и книжным лавкам и пролистывать множество книг, выбирая из них те, которые вас привлекают, и читать надо только их, бросая их, когда вы почувствуете скуку, перескакивая через те части, которые покажутся вам затянутыми, — и никогда, никогда не читайте книг из ложного чувства долга, или из-за того, что они принадлежат какому-то течению или направлению. Помните о том, что книга, которая кажется вам скучной в двадцать или тридцать лет, откроет для вас свои двери, когда вам будет сорок или пятьдесят, — и наоборот. Не читайте книгу, если ее время для вас еще не настало.
Я не понимаю, как можно видеть, что происходит с этой страной, и не испытывать ко всему этому ненависти. На поверхности все выглядит прекрасно — тишь да гладь, провинциальная благодать. Но в глубине все пропитано ядом. Кругом одна ненависть, зависть и страдания людей, изнывающих от одиночества.
Настоящая революция наших дней — это восстание женщин против мужчин.
Никогда не читайте книг из ложного чувства долга, или из-за того, что они принадлежат к какому-то течению или направлению. Помните о том, что книга, которая кажется вам скучной в двадцать или тридцать лет, откроет для вас свои двери, когда вам будет сорок или пятьдесят, — и наоборот.
Вот что такое жизнь: привыкание к вещам, которые по своей сути невыносимы…
Можно найти себе сотню занятий, но быть можно только кем-то одним.
Существует женский дух благородного рыцарства, проявляющийся в отношении одной женщины к другой, он так же силен, как любая другая разновидность верности и преданности.
У студентов, изучающих литературу, больше времени может уходить на чтение критических отзывов, а также — критических отзывов на критические отзывы, чем на чтение рассказов, стихов, романов, биографий. Огромное число людей считает такое положение дел вполне нормальным, а вовсе не печальным или смехотворным…
Естественно, такие случаи снова наводят нас на размышления о том, что люди видят, когда они читают книгу, и почему кто-то из них видит лишь какой-нибудь один рисунок, не замечая остальных, и до чего странно, будучи автором и имея столь ясную картину книги, понимать, что она видится совсем иначе и по-разному теми, кто ее читает.
А из такого рода размышлений рождается новый вывод: если писатель хочет, чтобы читатели видели то, что видит он, и понимали форму и цель романа так, как понимает он, то это больше, чем одно только ребячество, — его желание означает, что он не понял самого основного. А именно — что книга живет и остается действенной, она способна плодоносить и сохраняет свою способность порождать мысль и дискуссию только тогда, когда ее план, форма, замысел не поняты, потому что едва лишь все это становится понятным, как наступает тот момент, когда из нее ничего уже нельзя извлечь.