Цитаты
266227
"Нашел себе девушку. Очень хорошую. Пришел к выводу, что она слишком нервная. Вернулся к жене. Пришел к выводу, что она слишком нервная. Ушел от нее. Нашел другую девушку, которая пока еще не стала слишком нервной".
История Анны Вулф, талантливой писательницы и убежденной феминистки, которая, балансируя на грани безумия, записывает все свои мысли и переживания в четыре разноцветные тетради: черную, красную, желтую и синюю. Но со временем появляется еще и пятая, золотая, тетрадь, записи в которой становятся для героини настоящим откровением и помогают ей найти выход из тупика. Эпохальный роман, по праву считающийся лучшим произведением знаменитой английской писательницы Дорис Лессинг, лауреата Нобелевской...
Нет ничего плохого в том, чтобы сказать: «Моя работа — это не совсем то, чем я действительно хотел бы заниматься, я способен на большее». Или: «Я — человек, которому нужна любовь, а я без нее обхожусь». А вот что действительно ужасно, так это притворяться, что второсортное — первосортно. Притворяться, что тебе не нужна любовь, когда она тебе нужна; или что тебе нравится твоя работа, когда ты прекрасно знаешь, что способен на большее.
История Анны Вулф, талантливой писательницы и убежденной феминистки, которая, балансируя на грани безумия, записывает все свои мысли и переживания в четыре разноцветные тетради: черную, красную, желтую и синюю. Но со временем появляется еще и пятая, золотая, тетрадь, записи в которой становятся для героини настоящим откровением и помогают ей найти выход из тупика. Эпохальный роман, по праву считающийся лучшим произведением знаменитой английской писательницы Дорис Лессинг, лауреата Нобелевской...
Я бы сказала, что в глубине души каждая женщина верит, что если мужчина ее не удовлетворяет, она имеет прао уйти к другому. Это ее первая и самая сильная мысль независимо от того как она может видоизменить и смягчить ее позже, исходя из рациональных соображений или жалости.
История Анны Вулф, талантливой писательницы и убежденной феминистки, которая, балансируя на грани безумия, записывает все свои мысли и переживания в четыре разноцветные тетради: черную, красную, желтую и синюю. Но со временем появляется еще и пятая, золотая, тетрадь, записи в которой становятся для героини настоящим откровением и помогают ей найти выход из тупика. Эпохальный роман, по праву считающийся лучшим произведением знаменитой английской писательницы Дорис Лессинг, лауреата Нобелевской...
Мне жаль, что я стала так чувствительна ко всему, к любой мелочи. Когда-то я бы даже этого и не заметила: а теперь любой разговор, любая встреча напоминают прогулку по минному полю; и почему я не могу примириться с тем, что даже самые близкие друзья время от времени вонзают в тебя нож, глубоко, прямо между ребер?
История Анны Вулф, талантливой писательницы и убежденной феминистки, которая, балансируя на грани безумия, записывает все свои мысли и переживания в четыре разноцветные тетради: черную, красную, желтую и синюю. Но со временем появляется еще и пятая, золотая, тетрадь, записи в которой становятся для героини настоящим откровением и помогают ей найти выход из тупика. Эпохальный роман, по праву считающийся лучшим произведением знаменитой английской писательницы Дорис Лессинг, лауреата Нобелевской...
Есть только один настоящий грех, а именно - убеждать себя, что второй сорт - это нечто большее, чем второй сорт.
История Анны Вулф, талантливой писательницы и убежденной феминистки, которая, балансируя на грани безумия, записывает все свои мысли и переживания в четыре разноцветные тетради: черную, красную, желтую и синюю. Но со временем появляется еще и пятая, золотая, тетрадь, записи в которой становятся для героини настоящим откровением и помогают ей найти выход из тупика. Эпохальный роман, по праву считающийся лучшим произведением знаменитой английской писательницы Дорис Лессинг, лауреата Нобелевской...
Женщина, у которой нет мужчины, не может познакомиться ни с одним мужчиной, независимо от того, какой он, сколько ему лет, без того, чтобы не задуматься, пусть даже и на полсекунды: «А вдруг это тот самый?»
История Анны Вулф, талантливой писательницы и убежденной феминистки, которая, балансируя на грани безумия, записывает все свои мысли и переживания в четыре разноцветные тетради: черную, красную, желтую и синюю. Но со временем появляется еще и пятая, золотая, тетрадь, записи в которой становятся для героини настоящим откровением и помогают ей найти выход из тупика. Эпохальный роман, по праву считающийся лучшим произведением знаменитой английской писательницы Дорис Лессинг, лауреата Нобелевской...
На деле многие, так сказать, профессионально хорошенькие девушки обладают этим даром: они позволяют их трогать, обнимать и целовать так, будто это дань, которую они должны платить Провидению за то, что родились красивыми. И есть у них такая особая терпеливая улыбка, которой сопровождается их подчинение рукам мужчины, подобная зевку или же вздоху снисхождения.
История Анны Вулф, талантливой писательницы и убежденной феминистки, которая, балансируя на грани безумия, записывает все свои мысли и переживания в четыре разноцветные тетради: черную, красную, желтую и синюю. Но со временем появляется еще и пятая, золотая, тетрадь, записи в которой становятся для героини настоящим откровением и помогают ей найти выход из тупика. Эпохальный роман, по праву считающийся лучшим произведением знаменитой английской писательницы Дорис Лессинг, лауреата Нобелевской...
Ты знаешь, в чем люди действительно нуждаются, чего они хотят? Все люди, я хочу сказать. Каждый из живущих на белом свете думает: "Я хочу, чтобы был всего один человек, с которым я мог бы по-настоящему поговорить, который мог бы по-настоящему меня понять, который относился бы ко мне по-доброму".
История Анны Вулф, талантливой писательницы и убежденной феминистки, которая, балансируя на грани безумия, записывает все свои мысли и переживания в четыре разноцветные тетради: черную, красную, желтую и синюю. Но со временем появляется еще и пятая, золотая, тетрадь, записи в которой становятся для героини настоящим откровением и помогают ей найти выход из тупика. Эпохальный роман, по праву считающийся лучшим произведением знаменитой английской писательницы Дорис Лессинг, лауреата Нобелевской...
Сентиментальные люди никогда не верят ничему, кроме собственных чувств.
История Анны Вулф, талантливой писательницы и убежденной феминистки, которая, балансируя на грани безумия, записывает все свои мысли и переживания в четыре разноцветные тетради: черную, красную, желтую и синюю. Но со временем появляется еще и пятая, золотая, тетрадь, записи в которой становятся для героини настоящим откровением и помогают ей найти выход из тупика. Эпохальный роман, по праву считающийся лучшим произведением знаменитой английской писательницы Дорис Лессинг, лауреата Нобелевской...
Все возможно — все настолько безумно, что возможно вообще все что угодно.
История Анны Вулф, талантливой писательницы и убежденной феминистки, которая, балансируя на грани безумия, записывает все свои мысли и переживания в четыре разноцветные тетради: черную, красную, желтую и синюю. Но со временем появляется еще и пятая, золотая, тетрадь, записи в которой становятся для героини настоящим откровением и помогают ей найти выход из тупика. Эпохальный роман, по праву считающийся лучшим произведением знаменитой английской писательницы Дорис Лессинг, лауреата Нобелевской...
Ничто не сохраняется так долго, как страх.
Проза Джеймса Грэма Балларда (р. 1930), оставаясь по сути научной фантастикой, давно заняла свое место в пантеоне Высокой Литературы. Призрачные ландшафты его романов-катастроф облечены в отточенную форму, приключения героев оборачиваются рискованной, на грани ясновидения и безумия, одиссеей. Баллард — экспериментатор, сюрреалист, исследователь «внутреннего пространства». Юнг и Камю, Эрнст и Дали, Олдис и Берроуз — тайные или явные соавторы его книг, в разное время экранизированных Стивеном...
Как психоанализ врачует психические травмы, перенесённые человеком в детстве, так и мы теперь заглядываем в археопсихическое прошлое, открывая древнейшие табу, спавшие целые эпохи.
Проза Джеймса Грэма Балларда (р. 1930), оставаясь по сути научной фантастикой, давно заняла свое место в пантеоне Высокой Литературы. Призрачные ландшафты его романов-катастроф облечены в отточенную форму, приключения героев оборачиваются рискованной, на грани ясновидения и безумия, одиссеей. Баллард — экспериментатор, сюрреалист, исследователь «внутреннего пространства». Юнг и Камю, Эрнст и Дали, Олдис и Берроуз — тайные или явные соавторы его книг, в разное время экранизированных Стивеном...
...человека слишком строгого и слишком опытного, чтобы заботиться о чём-нибудь, что прямо его не касается.
Проза Джеймса Грэма Балларда (р. 1930), оставаясь по сути научной фантастикой, давно заняла свое место в пантеоне Высокой Литературы. Призрачные ландшафты его романов-катастроф облечены в отточенную форму, приключения героев оборачиваются рискованной, на грани ясновидения и безумия, одиссеей. Баллард — экспериментатор, сюрреалист, исследователь «внутреннего пространства». Юнг и Камю, Эрнст и Дали, Олдис и Берроуз — тайные или явные соавторы его книг, в разное время экранизированных Стивеном...
Он взглянул на изысканный профиль Беатрис, на её карминовый лоснящийся рот и лакированные ногти, смущённый тяжелым запахом парфюмерии и шелестом её парчового платья. После насилия и мерзостей последних дней он чувствовал себя как археолог, покрытый пылью, наступивший в гробнице Нефертити на изящную маску.
Проза Джеймса Грэма Балларда (р. 1930), оставаясь по сути научной фантастикой, давно заняла свое место в пантеоне Высокой Литературы. Призрачные ландшафты его романов-катастроф облечены в отточенную форму, приключения героев оборачиваются рискованной, на грани ясновидения и безумия, одиссеей. Баллард — экспериментатор, сюрреалист, исследователь «внутреннего пространства». Юнг и Камю, Эрнст и Дали, Олдис и Берроуз — тайные или явные соавторы его книг, в разное время экранизированных Стивеном...
Классический пример такого механизма — отношение полевой мыши к силуэту ястреба. Даже вырезанный из бумаги силуэт ястреба, поднесенный к клетке, заставляет мышь в панике искать спасения...
...Просто все мы в глубине носим память о тех временах, когда огромные пауки были смертельно опасны, когда ящеры были господствующей формой жизни на планете.
Проза Джеймса Грэма Балларда (р. 1930), оставаясь по сути научной фантастикой, давно заняла свое место в пантеоне Высокой Литературы. Призрачные ландшафты его романов-катастроф облечены в отточенную форму, приключения героев оборачиваются рискованной, на грани ясновидения и безумия, одиссеей. Баллард — экспериментатор, сюрреалист, исследователь «внутреннего пространства». Юнг и Камю, Эрнст и Дали, Олдис и Берроуз — тайные или явные соавторы его книг, в разное время экранизированных Стивеном...
Глядя вверх на их древние, лишенные выражения морды, Керанс ощущал ужас, который они вызывали, как наследие ужасных джунглей палеозоя, когда рептилии уступили перед натиском млекопитающих, и чувствовал непримиримую ненависть, которую испытывает один зоологический класс к другому, победившему его.
Проза Джеймса Грэма Балларда (р. 1930), оставаясь по сути научной фантастикой, давно заняла свое место в пантеоне Высокой Литературы. Призрачные ландшафты его романов-катастроф облечены в отточенную форму, приключения героев оборачиваются рискованной, на грани ясновидения и безумия, одиссеей. Баллард — экспериментатор, сюрреалист, исследователь «внутреннего пространства». Юнг и Камю, Эрнст и Дали, Олдис и Берроуз — тайные или явные соавторы его книг, в разное время экранизированных Стивеном...
Как иногда говорил себе Керанс, генеалогическое дерево человечества постепенно сокращается, двигаясь назад во времени. Когда-нибудь может наступить такой момент, когда вторые Адам и Ева обнаружат себя одинокими в новом Эдеме.
Проза Джеймса Грэма Балларда (р. 1930), оставаясь по сути научной фантастикой, давно заняла свое место в пантеоне Высокой Литературы. Призрачные ландшафты его романов-катастроф облечены в отточенную форму, приключения героев оборачиваются рискованной, на грани ясновидения и безумия, одиссеей. Баллард — экспериментатор, сюрреалист, исследователь «внутреннего пространства». Юнг и Камю, Эрнст и Дали, Олдис и Берроуз — тайные или явные соавторы его книг, в разное время экранизированных Стивеном...
Врожденный механизм, проспавший в вашей цитоплазме много миллионов лет, проснулся. Повышение уровня радиации солнца и температуры влекут нас назад, к спинному мозгу, к поясничному нерву, в древние моря, в область психологии — невроники. Это всеобщий биофизический возраст. Мы на самом деле помним эти древние болота и лагуны.
Проза Джеймса Грэма Балларда (р. 1930), оставаясь по сути научной фантастикой, давно заняла свое место в пантеоне Высокой Литературы. Призрачные ландшафты его романов-катастроф облечены в отточенную форму, приключения героев оборачиваются рискованной, на грани ясновидения и безумия, одиссеей. Баллард — экспериментатор, сюрреалист, исследователь «внутреннего пространства». Юнг и Камю, Эрнст и Дали, Олдис и Берроуз — тайные или явные соавторы его книг, в разное время экранизированных Стивеном...
Ничто не сохраняется так долго, как страх. Где-то в глубинах организма имеются древние, миллионолетнего возраста механизмы, которые спали на протяжении тысяч поколений, но сохранили свои возможности нетронутыми.
Проза Джеймса Грэма Балларда (р. 1930), оставаясь по сути научной фантастикой, давно заняла свое место в пантеоне Высокой Литературы. Призрачные ландшафты его романов-катастроф облечены в отточенную форму, приключения героев оборачиваются рискованной, на грани ясновидения и безумия, одиссеей. Баллард — экспериментатор, сюрреалист, исследователь «внутреннего пространства». Юнг и Камю, Эрнст и Дали, Олдис и Берроуз — тайные или явные соавторы его книг, в разное время экранизированных Стивеном...
Существуют старейшие воспоминания на Земле, закрепленные в каждой хромосоме и в каждом гене. Каждый шаг, сделанный нами по пути эволюции, — веха, закрепленная в органической памяти — от энзимов, контролирующих углеродно-кислородный цикл, до сплетения нервов спинного мозга и миллиардов клеток головного мозга — везде записаны тысячи решений, принятых в периоды внезапных физико-химических кризисов.
Проза Джеймса Грэма Балларда (р. 1930), оставаясь по сути научной фантастикой, давно заняла свое место в пантеоне Высокой Литературы. Призрачные ландшафты его романов-катастроф облечены в отточенную форму, приключения героев оборачиваются рискованной, на грани ясновидения и безумия, одиссеей. Баллард — экспериментатор, сюрреалист, исследователь «внутреннего пространства». Юнг и Камю, Эрнст и Дали, Олдис и Берроуз — тайные или явные соавторы его книг, в разное время экранизированных Стивеном...
Шейд: «... Я принимаю как разнос, так и восторги с одинаковым равнодушием».
Кинбот: «Я полагаю, вы отметаете первое как болтовню болвана, а второе как дружеский жест доброй души». Шейд: «Именно».
Роман «Бледный огонь» Владимира Набокова, одно из самых неординарных произведений писателя, увидел свет в 1962 году. Выйдя из печати, «Бледный огонь» сразу попал в центр внимания американских и английских критиков. Далеко не все из них по достоинству оценили новаторство писателя и разглядели за усложненной формой глубинную философскую суть его произведения, в котором раскрывается трагедия отчужденного от мира человеческого «я» и исследуются проблемы соотношения творческой фантазии и безумия,...
Мой Бог умер молодым. Богопоклонство я находил
Унизительным, а доказательства — неубедительными.
Свободному не нужен Бог — но был ли я свободен?
Роман «Бледный огонь» Владимира Набокова, одно из самых неординарных произведений писателя, увидел свет в 1962 году. Выйдя из печати, «Бледный огонь» сразу попал в центр внимания американских и английских критиков. Далеко не все из них по достоинству оценили новаторство писателя и разглядели за усложненной формой глубинную философскую суть его произведения, в котором раскрывается трагедия отчужденного от мира человеческого «я» и исследуются проблемы соотношения творческой фантазии и безумия,...
Иные пики поднимаются на 2000 футов выше и сохраняют снежный покров в разгар лета; с одного из них, Глиттернтин-горы, самой высокой и трудной для подъема, в ясные дни можно различить далеко на востоке, за заливом Неожиданности, смутную радужность — некоторые говорят, что это Россия.
Роман «Бледный огонь» Владимира Набокова, одно из самых неординарных произведений писателя, увидел свет в 1962 году. Выйдя из печати, «Бледный огонь» сразу попал в центр внимания американских и английских критиков. Далеко не все из них по достоинству оценили новаторство писателя и разглядели за усложненной формой глубинную философскую суть его произведения, в котором раскрывается трагедия отчужденного от мира человеческого «я» и исследуются проблемы соотношения творческой фантазии и безумия,...
И ему было совершенно необходимо немедленно найти ее, чтобы сказать ей, что он ее обожает, но множество людей отделяло его от двери, и записки, доходившие до него, передаваемые из рук в руки, сообщали, что она несвободна, председательствует на открытии пожара, вышла замуж за американского дельца, что она превратилась в персонажа в романе, что она умерла.
Роман «Бледный огонь» Владимира Набокова, одно из самых неординарных произведений писателя, увидел свет в 1962 году. Выйдя из печати, «Бледный огонь» сразу попал в центр внимания американских и английских критиков. Далеко не все из них по достоинству оценили новаторство писателя и разглядели за усложненной формой глубинную философскую суть его произведения, в котором раскрывается трагедия отчужденного от мира человеческого «я» и исследуются проблемы соотношения творческой фантазии и безумия,...
убивающий всегда ниже уровнем, чем его жертва
Роман «Бледный огонь» Владимира Набокова, одно из самых неординарных произведений писателя, увидел свет в 1962 году. Выйдя из печати, «Бледный огонь» сразу попал в центр внимания американских и английских критиков. Далеко не все из них по достоинству оценили новаторство писателя и разглядели за усложненной формой глубинную философскую суть его произведения, в котором раскрывается трагедия отчужденного от мира человеческого «я» и исследуются проблемы соотношения творческой фантазии и безумия,...