The ultimate message of this book is terrifying: you may not know your own children, and, worse yet, your children may be unknowable to you. The stranger you fear may be your own son or daughter.
We teach our kids the importance of good dental care, proper nutrition, and financial responsibility. How many of us teach our children to monitor their own brain health, or know how to do it ourselves?
Some parents damage their children, but that does not mean that all troubled children have incompetent parents.
When it comes to brain health issues, many of our children are as vulnerable today as children a hundred years ago were to infectious diseases.
A suicidal person is someone who is unable to tolerate their suffering any longer. Even if she does not really want to die, she knows death will end that suffering once and for all.
Как и все матери в Литтлтоне, я молилась за спасение своего сына. <...> Для меня как для матери это была самая трудная молитва, которую я когда-либо произносила в тишине своих мыслей, но в то мгновение я осознала, что величайшая милость, о которой я могу молить, это не спасение моего сына, а его смерть.
Два офицера полиции проводили меня в дом и оставались со мной, как баскетбольные защитники. Они внимательно смотрели на мои руки и держали свои руки рядом с моими, когда я упаковывала вещи. <…> Спустя годы я говорила с одним из этих офицеров. Когда я рассказала, как нервничала, он объяснил, что такое пристальное наблюдение было нужно, чтобы защитить меня: они следили за мной, чтобы я не попыталась покончить с собой. Странным образом позднее я была тронута этим.
Я не потеряла свою веру. Я боялась привлекать к себе внимание Бога, чтобы не навлечь еще больший Его гнев. Я всегда представляла себе, что планы Господа по поводу меня согласуются с моими собственными планами. Я всем сердцем верила, что если буду заботливым, любящим и щедрым человеком, если буду добросовестно работать и отдавать на благотворительность столько, сколько смогу, если приложу все усилия к тому, чтобы быть хорошей дочерью, подругой, женой и матерью, то наградой за это мне будет хорошая жизнь. Изгнанная на крыльцо своего дома, наблюдая, как свет из холла отбрасывает неприятные тени на наши лица, я вдруг почувствовала стыд, как будто то понимание Бога, которое было у меня всю мою жизнь, неожиданно превратилось в наивную фантазию, в сказку, которую рассказывают перед сном, в жалкую иллюзию. Я чувствовала себя одинокой, как никогда в жизни.
О чем мечтают подростки? Кто-то о том, чтобы объехать весь мир, для других - предел мечтаний собственная машина или большой дом. А я? Я хочу, чтобы у меня была своя собственная квартирка, забитый едой холодильник и стабильная зарплата за работу, которая приносит удовольствие.
Все будет хорошо. Если буду повторять себе эту ложь, то поверю в нее... даже если это неправда.
Судьба для слабаков - тех, у кого нет достаточной власти над жизнью или нет желания сделать ее такой, какой они сами хотят. Я пока немного прошла по этой дороге. У меня нет власти, но когда-нибудь будет.
Просто однажды я начала думать, что если мне в жизни выпадает что-то плохое, если у меня вдруг выдался плохой день, завтра обязательно будет ждать что-то лучшее, светлое, новое.
Я по-прежнему в это верю. По-прежнему считаю, что впереди меня ждет только хорошее. Мне просто нужно идти дальше и ждать, пока не придет это время - все, что со мной случается, происходит лишь только и только потому, что где-то меня ждет награда.
Моя жизнь-это моя жизнь. Я живу ею. Я ею распоряжаюсь.
Твоему телу могут нравиться вещи, которые ненавидит твой мозг. Поэтому голова должна все контролировать.
За милым фасадом не всегда живут милые люди.
Я выдала свои чувства, и Рид сказал мне держать их при себе. Он сделал это деликатно, но и чистое лезвие режет больно.
.... нищета не окружает тебя ложью. Она не обернута в красивую упаковку. Там все так, как оно есть на самом деле...
Никому не хочется, чтобы их губили. Мы все хотим, чтобы нас спасли.
– Давай послушаем, – усмехнувшись, предлагаю я.
– Послушаем что?
– Какое-нибудь очередное вранье. Ну, о том, что вчера ты просто делал мне одолжение, что на самом деле ты меня не хочешь, бла-бла-бла. – Я машу рукой.
К моему удивлению, парень начинает смеяться.
– О боже. Это что, смех? Люди, Рид Ройал смеется. Кто-нибудь, срочно звоните в Ватикан, у нас тут чудо Господне!
Он вновь усмехается и ворчит:
– Ты невыносима.
– Да, но я все равно тебе нравлюсь.
Рид вдруг затихает. Я начинаю думать, что он так и будет молчать, но тут слышатся тихие ругательства, и Ройал произносит:
– Да, наверное, нравишься.
– Два чуда за одну ночь? Настал конец света?
Порой потери заставляют нас совершать безумные поступки.
Если я и обладаю каким-то умением, то это не танцы – я отлично умею верить в то, что завтрашний день будет лучше. Даже не знаю, откуда во мне взялся этот оптимистический настрой. Может быть, от мамы. Просто однажды я начала думать, что если мне в жизни выпадает что-то плохое, если у меня вдруг выдался плохой день, завтра обязательно будет ждать что-то лучшее, светлое, новое. Я по-прежнему в это верю. По-прежнему считаю, что впереди меня ждет только хорошее. Мне просто нужно идти дальше и ждать, пока не придет это время – все, что со мной случается, происходит лишь только и только потому, что где-то меня ждет награда.
Даже не знаю, что мне нравится больше. Когда в особняке Ройалов царит спокойствие и Рид молчит или когда он орет на меня, чтобы я держалась от всех подальше, и угрожает своим пенисом.
Не задавай вопросы, ответы на которые лучше не знать
Когда тяжелая ладонь Рида опускается на мое плечо, я чуть не подпрыгиваю от неожиданности. И от меня не ускользают полные злобы взгляды
Если я и обладаю каким-то умением, то это не танцы - я отлично умею верить в то, что завтрашний день будет лучше. Даже не знаю, откуда во мне взялся этот оптимистический настрой. Может быть, от мамы. Просто однажды я начала думать, что если мне в жизни выпадет что-то плохое, если у меня вдруг выдался плохой день, завтра обязательно будет ждать что то лучше, светлое, новое.