Цитаты

У него был вид газонокосилки, столкнувшейся с профсоюзом травинок.

– Они спрашивали, не развязать ли вас, но я их отговорил, вы ведь давно толком не отдыхали, – продолжал Моркоу.
– Капитан, руки и ноги у меня действительно вот-вот заснут мертвым сном… – прорычал Ваймс.
– О, прекрасно, сэр! По крайней мере они выспятся.
– Моркоу!
– Да, сэр?
– Сейчас я отдам тебе один приказ и хочу, чтобы ты выслушал его очень внимательно.
– Само собой, сэр.
– Я к тому, что это будет не предложение, не просьба и даже не намек.
– Я понял, сэр.
– Как ты знаешь, я всегда поощрял в моих подчиненных не слепую исполнительность, но инициативу и самостоятельное мышление, однако рано или поздно возникает необходимость в буквальном и незамедлительном исполнении инструкций.
– Абсолютно согласен, сэр.
– Так вот, развяжи меня немедленно, не то я засуну эти веревки тебе сам знаешь куда!
– Кажется, сэр, в вашу формулировку вкралось некое противоречие…
– Моркоу!
– Конечно, сэр.

- Господин Ваймс всех спас! - восторжено сообщил сержант Колон. - Проник внутрь и спас всех - в лучших традициях ночной Стражи!
- Фред? - утомленно прервал Ваймс.
- Да, сэр?
-Лучшие традиции Стражи - это устроить перекур где-нибудь, где ветер не дует, и часика этак в три утра.

Вот идет по улице паренек, словно только-только слез с верблюда, а как рот откроет - чистейшая анкская речь (ну, или грязнейшая: речь все-таки идет об Анке).

Всякого насторожит, если ему скажут, что сегодня ему крупно повезло. Обычно такое не к добру. Стоит кому-нибудь сказать, что сегодня вам крупно повезло, как непременно случается какая-нибудь гадость.

— Вот, — сообщил он. — Это принадлежало моему прадедушке. Он участвовал в той знаменитой сваре с Псевдополисом, и мой прапрадедушка дал ему с собой этот солдатский молитвенник, потому как на войне тебе только и остается, что молиться, уж поверьте мне, и прадедушка сунул книжку в верхний карман кожаного жилета, на нормальные латы денег не хватило, а на следующий день во время сражения, откуда ни возьмись, стрела и, фьють, прямиком в книжку, просверлила ее всю до последней страницы и застряла. Вот, можете посмотреть. Дыра осталась.
— Да уж, чудо так чудо, — согласился Моркоу.
— Оно самое, — подтвердил сержант и уныло поглядел на потрепанный томик. — Если бы не остальные семнадцать стрел…

Установка памятника человеку, сделавшему всё возможное, чтобы остановить войну, - это как-то не совсем в традициях памятникостроения. Разумеется, если бы он просто взял и из чистого сумасбродства угробил пятьсот своих соотечественников, мы бы уже плавили бронзу.

– А генерал Тактикус говорил что-нибудь о таких ситуациях? – полюбопытствовал Моркоу.
«Их не меньше сотни, – продолжал думать Ваймс, – а нас шестеро. Да еще Детрит с минуты на минуту отключится, да Посети – кто знает, какие у него сейчас праздники и что ему можно, а что нельзя, да Редж – когда он волнуется, у него руки отваливаются в буквальном смысле этого слова…»
– Не знаю, – ответил он. – Наверное, говорил. Что-нибудь вроде: «Таких Ситуаций Следует Всячески Избегать».

- Он же, ять, почти ничего и не делает! - Ага, это одно из самых сложных умений. Особенно в политике.

Лорд Витинари привык вставать так рано, что, казалось, ложился в кровать просто для того, чтобы был повод переодеться.

- Что ж, мне пора лететь, - сказал казначей. – Жаль только, нельзя.

Как говорится, в мире есть два типа людей. Одни, увидев заполненный наполовину стакан, говорят: он наполовину полон. Другие говорят: он наполовину пуст. Но на самом деле, мир принадлежит тем, кто, взглянув на стакан, заявляет: – А что это тут? Извините? Извините? Это мой стакан? Я так не думаю. Мой стакан был полон до краев! И он был гораздо больше!

- Знаю, сэр. Чтобы его сиятельство кого-то убил? Это уму непостижимо!
- Ты совсем идиот? - прорычал Ваймс. - Чтобы он сказал: "Мне очень жаль" - вот что уму непостижимо!

Вильям задумался, почему же ему так не нравятся люди, которые говорят «не хотел обидеть». Наверное, потому, что сказать «не хотел обидеть» гораздо проще, чем вообще воздержаться от обидных замечаний.

– Арнольд, на доллар мы будем жить как короли. – Хочешь сказать, нам отрубят головы?

В мире гораздо больше бедных, чем богатых, и с них куда проще получить деньги.

Обычным оружием убивают только однажды, а словом убивают снова и снова.

Он получил хорошее воспитание, но сделал всё, чтобы остаться хорошим человеком.

Гномы умеют превращать свинец в золото...
Наконец слух добрался и до остроконечных ушей самих гномов.
— Что, правда умеем?
— Откуда мнето знать? Лично я — нет.
— Ну да, а если б умел, то сказал бы? Вот я б не сказал.
— А ты что, умеешь?
— Нет!
— Ага!

Быть хронически честным – все равно что участвовать в велосипедной гонке в кальсонах из наждачной бумаги.

«Ага, вот и слово-заплатка, – подумал Вильям. – Когда кто-то говорит „очевидно“, это означает, что в его аргументах зияет огромная дыра, ничего очевидного тут нет, и он об этом знает».

Говорят, пока правда надевает башмаки, ложь успевает весь мир обежать.

Он всегда недолюбливал людей, которые «никого не хотели обидеть». Удобная фраза: произнес ее – и обижай кого хочешь.

иногда стекло вынуждено блестеть ярче бриллианта, потому что больше нуждается в самоутверждении

Вселенная требует наблюдения буквально за всем, иначе она тут же перестает существовать.