Если забыть о бесподобной сарказме - ты уже начинаешь улавливать основной жизненный закон: закон ограниченного доверия. Суть которого в том, что окружающий нас мир непрестанно тебя подлавливает, ни за что не упустит оказии унизить тебя, подстроить неприятность или обидеть. Что он только и ждет, когда ты спустишь портки, чтобы тут же приняться за твою голую задницу.
- Я вижу это очами души моей. Массовое изготовление бумаг, густо покрытых литерами. Каждая бумага в сотнях, а когда-нибудь, как бы смешно это ни звучало, возможно, в тысячах экземпляров. Все многократно размножено и широко доступно. Ложь, бредни, шельмовство, пасквили, доносы, черная пропаганда и убеждающая толпу демагогия. Любая подлость облагорожена. Любая низость - официальна. Любая ложь - правда. Любое свинство - достоинство. Любой зачуханный экстремизм - революция. Любой дешевый лозунг - ценность. Любая глупость признана, любая дурь - увенчана короной. Ибо все это отпечатано. Изображено на бумаге, стало быть - обязывает. Начать это будет легко, господин Гутенберг. И запустить в дело. А остановить?
Любовница, роскошное поле которой пахал лишь законный супруг, это, почитай, почти что девица, а та, что уже давала другим любовникам, - развратница.
Девизом князя Яна была современность. И европейскость. Выделяясь в этом даже среди силезских Пястов, зембицкий князь маялся комплексом провинциала оттого, что его княжество лежит на перифериях цивилизации и культуры, на рубеже, за которым уже нет ничего, только Польша и Литва. Князь тяжело это переживал и прямо-таки болезненно тянулся к Европе. Для окружающих это порой бывало весьма обременительно.
"... Нет, Гаргл не создан для воровской профессии, нет, не создан! У него лучше получалось думать. Мозговитый он был, ох мозговитый!"
"Знаем"-подхватила Эстер-"Видели его мозги собственными глазами."
"Убить тебя?"-процедила Эстер сквозь зубы, схватила Рен за куртку на груди и сильно толкнула так, что та ударилась о дерево-"Да я жалею, что ты вообще родилась!"
Было бы хорошо, если бы другие Пропащие Мальчишки уже играли в футбол его вшивой головенкой!
Это был маленький, дерганый человечек с лицом, словно вылепленным из теста, которое забыли положить в духовку и запечь
- Нет, я боялась! Страшно боялась...
- В этом-то и заключается храбрость, дорогая моя, - В преодолении страха.
Странное ощущение испытываешь, когда читаешь в хорошо знакомых тебе событиях, людях, месте действия и не узнаешь их, - в таком измененном и искаженном виде они предстают перед тобой.
Родители всегда так делают - прощают своих детей и скучают о нас, как бы мы ни провинились.
В пятнадцать лет знакомый с детства мир становится мал и начинает жать, как старый ботинок.
Знаешь, Гаргл, все не так просто. Жизнь в действительности отличается от того, что краб-камы высвечивают тебе на мониторах.
- Все твердим, что снова делаем мир зеленым, - грустно вздохнула доктор Зеро. - А на самом деле только превращаем его в грязь.
Обстоятельства бывают сильнее нас. Не надо быть фаталистом, чтобы понять это...
Деревья принуждены умирать там, где они родились; все, что они могут сделать, — это пригнуться ниже под ударами ветра судьбы и ждать своей участи.
Не таков человек: он сам выбирает свой путь и свою участь, оставляет солнце, тепло и уют и идет, влекомый стремлением к борьбе, в неведомые, негостеприимные страны, чтобы победить природу или сложить свои кости рядом с хилой, корявой березой на холодной земле…
Там, где является сомнение в могуществе богов, колеблется и вера в них.
Не надо быть фаталистом, чтобы понимать такой простой факт, что обстоятельства иногда сильнее нас.
— А вы еще не потеряли веру в возмездие? — иронически спросил Бэйли. — Да, с этой иллюзией, говорят, легче живется.
Но деревья принуждены и умирать там, где они родились;
Есть вещи, о которых трудно говорить. Но бывают обстоятельства, когда нельзя больше молчать. Приходится говорить обо всем, как бы трудно это ни было.
Его идеалом было ничего не делать, много есть и жиреть.
Не надо ходить на зверя, когда стрелить не умеесь. Стрелить не умеесь — ворона обидит.
Ничто так не губит любовь, как принуждение.
Я сделал глубокий вдох, зажмурился, натянул на уши кепи, оседлал свой велосипед и покатил по противоположной стороне дороги навстречу здравому смыслу, найти который мне было не суждено.