Подковал он меня знатно, в очереди на сдачу экзамена я если был не самым знающим, то самым уверенно врущим кандидатом в архимаги.
Вычислят и с чувством выполненного долга сожгут.
Первая зацепка на проверку оказалась еще одним клубком вопросов.
Если ты читаешь мой дневник, то ты либо мой потомок, либо пришелец из мира, который дал мне так много и отнял всё.
— Где мы? Я даже не вижу цифр. — Когда мы, — машинально поправил её Харлан.
Только преодолев величайшие испытания, человечество может успешно подняться к прекрасным и недосягаемым вершинам.
Уверенность всегда вознаграждается. В его родном Столетии была поговорка: "Схватись отважно за крапиву - она врагу дубинкой покажется".
Почему не ответить на любовь, если сердце свободно? Что может быть проще?
Даже в Вечности нельзя продлить мгновенье.
Начни только менять законы, не успеешь и оглянуться, как наступит хаос.
Во Времени нет ничего парадоксального, но только потому, что само Время всячески избегает парадоксов.
Выскажи вслух то, что тебя пугает, и это явление, потеряв ореол таинственности, покажется обыденным и простым.
Эти разговоры стали важнейшей частью жизни Харлана. Впервые он мог с кем-то обсуждать свои дела, мысли, поступки. Она как бы стала частью его самого, его вторым «я», с независимым ходом мысли и неожиданными ответами и поступками. «Как странно, — думал Харлан, — сколько раз мне приходилось наблюдать такое социальное явление, как супружество, а самое важное всегда ускользало от меня. Ну разве мог я когда-либо вообразить, что бурные вспышки страсти совсем не главное в браке и что такие спокойные минуты вдвоём с любимой таят в себе столько прелести?
Никогда прежде он не задумывался над такими вещами, но сейчас ему неожиданно пришло в голову, что, наверно, приятно быть красивым.
Я боюсь смотреть в зеркало. Я постоянно повторяю себе: не может быть, чтобы я был так счастлив. Я болен. У меня бред. Я сошел с ума и грежу наяву, не подозревая об этом.
Любая система, которая, подобно Вечности, позволяет кучке людей принимать решения за всё человечество, выбирать за человечество его будущее, неизбежно приводит к тому, что высшим благом начинают считать умеренность и безопасность - синонимы посредственности. В такой Реальности звёзды недостижимы.
Если у нее есть недостатки, она нужна ему вместе с ними.
Бороться с собственным унынием было безнадежно - все равно что сражаться с зыбучими песками, грозя им маленьким прутиком.
Существует множество вещей, с которыми мы свыкаемся, не понимая их.
Неужели найдутся дураки, которые поверят бахвальству человека, расхваливающего собственную продукцию? Неужели он сознается в её недостатках или воздержится от преувеличений?
— Как и у тебя, все началось с женщины. Такое совпадение не случайно; если хорошенько подумать - оно почти неизбежно.
Еще на школьной скамье он усвоил, что Наблюдателю не полагается знать, зачем он послан и какие выводы будут сделаны из его донесений. Любые размышления приводят к предвзятым идеям; любое знание автоматически искажает видение мира, и никакие попытки сохранить объективность ему уже не помогут.
Ты так мучился и страдал. А в любви всё очень просто. Надо только спросить девушку. Так приятно любить и быть любимой. Зачем же страдать?
— Смотри, перед нами Земля, — сказала Нойс, — но не вечный и единственный приют человечества, а всего лишь его колыбель, отправная точка бесконечного приключения.
Чем лучше вы понимаете что-либо, тем меньше вы этого боитесь.